Читать эротические истории

Я, Рома, студент-третьекурсник, и вот сижу у своего друга Вовки и пялюсь на его маму. Чёрт, я всегда знал, что тётя Света огонь, но сегодня она просто нечто. Вовка умотал на тусу, а я остался у него ночевать, типа готовиться к зачёту, так как в общаге у нас в моей комнате покрасили стены и пол, спать там было не возможно. Всю неделю жил у друга. Но какой, на хер, зачёт, когда его мама ходит по квартире в обтягивающем халате, из которого её сиськи чуть не выпрыгивают?

Ей где-то под сорок, но выглядит, как милфа из порнухи: большая грудь, сочная жопа и длинные красивые ноги, от которых у меня хуй встаёт без спросу. Я уже несколько лет мечтал о ней, но держал себя в руках — всё-таки мама друга, неудобно. А тут она сама начала заигрывать.

— Рома, пивка будешь? — спрашивает, ставя передо мной бутылку. Халат чуть разошёлся, и я увидел край кружевного лифчика. Чёрт, я чуть не подавился слюной.

— Ага, спасибо, Светлана Ивановна, — мямлю, а она хихикает и садится рядом, так близко, что её бедро трётся о моё.

— Да ладно тебе «Ивановна», зови просто Света, — говорит она, и её рука, как бы невзначай, ложится мне на колено. Я охреневаю, но молчу, потому что хуй уже рвёт джинсы.

Мы сидим на кухне, болтаем всякую херню про учёбу, а я только и думаю, как бы не спалиться с этим стояком. Света пьёт вино, её щёки розовеют, и она начинает нести про то, как ей «одиноко без мужика». Я, блин, не знаю, куда деваться — то ли дальше с ней тусить, то ли валить, пока не влип. Но она вдруг наклоняется, её сиськи почти касаются моего лица, и шепчет:

— Рома, а ты девчонок уже трахал или ещё пацан?

Я чуть пивом не поперхнулся. Это что, мама Вовки мне такое втирает? Я мямлю что-то про «бывает, конечно», а она смеётся, как будто я шутку выдал.

— Ну, покажи тогда, какой ты мужик, — говорит и тянет меня за руку в гостиную. Я иду, как зомби, потому что башню сносит. Халат на ней уже почти сполз, и я вижу её жопу — круглую, сочную, в красных стрингах. Чёрт, я готов был кончить прямо в штаны.

В гостиной она толкает меня на диван, садится сверху, и её сиськи оказываются прямо перед моим лицом. Халат падает, и я, бля, теряю дар речи. Грудь — как два спелых арбуза, соски тёмные, твёрдые. Она хватает меня за голову и суёт мой нос прямо в ложбинку.

— Нравится, Ромик? — хрипит она, а я только мычу, потому что хуй уже болит от напряжения.

Я, как дебил, начинаю мять её сиськи, а она стонет, будто я ей массаж делаю. Потом она встаёт, сбрасывает халат совсем и остаётся в одних стрингах. Жопа — просто пиздец, я такую только в порно видел. Она поворачивается, наклоняется, и стринги впиваются в её щель. Я, не думая, тяну их вниз, и вижу её пизду — мокрую, розовую, с аккуратной полоской волос. Она хихикает, глядя на моё лицо.

— Ну, Роман, не тушуйся, — говорит и садится мне на лицо. Блин, я чуть не задохнулся, но это было охуенно. Её пизда пахла чем-то терпким, бабским, и я начал лизать, как голодный. Она орала, вцепившись в мои волосы, и тёрлась так, что я еле дышал. Я засунул язык глубже, потом переключился на её попу — тугую, горячую. Вылизывал, как будто это мой последний день на земле, а она только визжала:

— Да, Ромик, вот так, лижи мамочке!

Я, блин, не верил, что это реально. Мама Вовки, Света, сидит у меня на лице, а я лижу ей жопу. Мой хуй уже тёк, и я боялся, что кончу, не дотронувшись. Она вдруг отстранилась, встала надо мной на коленях и начала тереть свой клитор прямо перед моим лицом. Я смотрел, как её пальцы скользят, как пизда блестит, и тут она заорала, как ненормальная. Из неё хлынуло — сквирт, твою жмать, прямо мне в рот. Я глотал, кашлял, но, чёрт, это было как нектар. Она кончила так, что диван промок, а я был весь в её соках.

Света слезла с меня, но не остановилась. Она стянула мои джинсы, и мой хуй выскочил, как пружина. Она ахнула, схватила его и начала дрочить, глядя мне в глаза.

— Какой у тебя ствол, Ромочка, — прохрипела она, и, не дав мне ответить, заглотила его. Блин, я думал, Ленка из общаги хорошо сосёт, но Света — это был космос. Она брала так глубоко, что её горло сжимало головку, а слюни текли по моим яйцам. Я держался за диван, чтобы не кончить, но она, сука, знала своё дело. Потом она легла на спину, раздвинула ноги и сказала:

— Еби меня, студент, покажи, на что способен.

Я влетел в неё, как танк. Её пизда была горячей, мокрой, и сжимала меня, как будто хотела выдоить. Я драл её, шлёпая по жопе, а её сиськи прыгали, как в замедленной съёмке. Она орала, царапала мне спину, и я чувствовал, что долго не продержусь.

— В жопу давай! — вдруг выкрикнула она, и я охренел. Но она уже повернулась, встала раком, и я, плюнув для смазки, вошёл в её очко. Оно было тугим, горячим, и я ебал её, как в порнухе, пока она не завыла снова. Её пизда опять брызнула, сквирт хлестал по моим ногам, и я не выдержал. Кончил так, что, казалось, всё из меня вытекло. Спермы было пиздец сколько, я заполнил её жопу и ещё вытекло на диван.

Мы рухнули на диван, оба в поту и соках. Света дышала, как после марафона, её сиськи блестели, а жопа всё ещё дрожала. Она посмотрела на меня и посмеялась.

— Ну, Ромик, ты даёшь. Вовка узнает — пиздец тебе.

Я тоже угарнул, но в башке был мрак. Это ж мама друга, блин. Но она потянулась, поцеловала меня в губы — с языком, как девчонка, — и сказала:

— Не парься, студент. Это наш секрет. Но ты заходи ещё, зачёты сдавать.

Мы привели себя в порядок, она натянула халат, а я джинсы. Диван был в пятнах, но она только махнула рукой: «Херня, отстирается». Я ушёл спать в Вовкину комнату, но всю ночь видел её — сочную, горячую, с этой жопой и сиськами. Чёрт, я влип.

Вовка вернулся утром, ничего не заподозрил. Света вела себя, как ни в чём не бывало — сварила кофе, пекла блинчики, только раз подмигнула, когда Вовка отвернулся. Я даже покраснел как помидор. С тех пор прошло пару недель, и я, блин, не могу её забыть. Каждый раз, когда дрочу, вижу, как она сидит у меня на лице, как кончает мне в рот. Она звонила разок, типа «Рома, зачёт сдавать будешь?». Я пока не поехал, но знаю, что скоро сорвусь. Потому что Света — не просто мама друга. Она богиня. И я, чёрт возьми, хочу ещё.