Читать эротические истории, смотреть порно

Это случилось, дай Бог памяти, в 1983 году. Да, именно тогда, в восемьдесят третьем. Мне в ту пору стукнуло восемнадцать лет, я окончил первый курс института. И вдруг мне страстно захотелось поехать в Ленинград посмотреть белые ночи. Я называю этот город Ленинград, а не Питер, потому что именно так он в те времена и назывался. Я решил поехать туда один. Не потому, что не было с кем, а просто хотелось побродить по городу одному, быть хозяином самому себе и ни с кем не согласовывать свои планы.

Я решил, что как взрослый человек, вполне могу поселиться в гостинице. Но мама на всякий случай дала адрес своей тетки — пожилой блокадницы Полины Львовны. Я сунул листок с адресом и телефоном в карман пиджака, надеясь, что он мне не пригодится, и отправился на вокзал. Но я не учел, что посмотреть ленинградские белые ночи жаждал далеко не я один. Исколесив почти весь город, потратив кучу денег на такси, трамвай и метро (хоть проезд в метро тогда и стоил 5 копеек), я понял, что найти место в гостинице мне не удастся. Разыскав телефон-автомат, я позвонил Полине Львовне.

Похоже, она не слишком обрадовалась мне. Виделись мы с ней всего один раз, это было лет десять назад. Тем не менее, пробасила в трубку:

— Почему ты сразу ко мне не поехал? Приезжай немедленно, конечно же, дам я тебе приют!

Моя (не знаю степень родства, наверное, двоюродная бабушка) жила почти в центре, на Васильевском острове, в большой коммунальной квартире. Она занимала две смежные комнаты, одна из которых, проходная, была просто громадна — метров сорок, не меньше. А вторая — маленькая, десятиметровая. Скорее всего, она была отгорожена во время заселения. Сколько в квартире было еще соседей, я так и не разобрал, да это и неважно. Муж Полины Львовны, капитан первого ранга, погиб на войне, а дети, дядя Сева и тетя Галя, кузин и кузина моей мамы, обзавелись семьями и жили отдельно, причем дядя Сева — в Гатчине, а тетя Галя — в Нижневартовске.

Однако в данный момент Полина Львовна была не одна, к ней в гости (также на белые ночи) прикатила внучка ее подруги из Горького — шестнадцатилетняя школьница Варя. Варя была некрасивая девочка. Конечно, с точки зрения своего нынешнего возраста, я мог бы сказать, что она была мила — мила по-своему, как все молодые девчонки.

Лицо у нее было слишком вытянутое и конопатое (так веснушки иногда добавляет определенный шарм), нос маленький и курносый (но ведь хуже, когда он мясистый и загнутый вниз), а подбородок — наоборот, выпирающий (так это же лучше, чем когда его просто нет!). Ее рыжевато-соломенные волосы были жесткие и непокорные, из них очень тяжело соорудить подобие прически. Фигуру она имела тощую, на которой совершенно невозможно отыскать грудь, а ведь в ее возрасте пора бы и обзавестись этим предметом. И ноги тонкие, хоть и довольно длинные. Единственным украшением на всем теле была очень аккуратная и кругленькая попка. И она уже умела ею вертеть.

Я распаковал свой чемодан, передал Полине Львовне все приветы и рассказал последние новости. Она велела называть себя тетя Поля, на том мы и порешили.

— А вы куда сейчас пойдете? — спросила меня Варя, когда я, передохнув с дороги, собрался на экскурсию по городу.

— Не знаю. Наверное, в кунсткамеру, а потом в зоопарк. А потом просто погуляю по набережным, хочу посмотреть на разведение мостов.

— Ой, а можно и я с вами?

Хоть я и был старше всего на два года, она обращалась ко мне на «вы». Конечно, я не был рад обществу этой девицы, ведь я собирался осматривать Ленинград в одиночестве. Если б она была красавица, я бы еще стерпел… Но что поделать, отказывать было неудобно, ведь не только она, но и тетя Поля могла бы обидеться. А наша хозяйка уже радовалась тому, что внучка подруги будет под присмотром. Пришлось смириться.

Мы гуляли часов до трех ночи. Набережные были полны народу. Освещаемые зарей и светлым июньским небом, по Неве медленно проплывали корабли. Так же не спеша вдоль Невы разгуливали парочки. Я тоже взял Варю под руку, что вызвало ее (тщательно скрываемую) радость, и она трепетно прижалась ко мне. Видимо, девочка не особо избалована ухажерами. Домой мы вернулись, когда солнце уже освещало утренние улицы. Полина Львовна предусмотрительно снабдила нас ключами, чтобы мы не будили ее и соседей. Теперь было одно желание — поскорее вытянуть ноги и закрыть глаза.

Тетя Поля постелила Варе на огромном старинном кожаном диване, где мог бы разместиться эскадрон гусар вместе с лошадьми, и отгородила ее уголок раскладной ширмой на деревянном каркасе. Мне она приготовила постель на раздвижном кресле-кровати, решив, что мне, как мужчине, сойдут и спартанские условия проживания.

Проспали мы часов до двенадцати. Завершив туалетные процедуры, я собрался пойти в Эрмитаж. Конечно же, Варя увязалась со мной. Мы заглянули еще в Исаакиевский собор, но допоздна загуливаться не стали, побродив немного по улицам, часам к девяти вечера вернулись домой.

В эту ночь я долго не мог уснуть. Меня раздражали старинные напольные часы, которые прошлой ночью по причине усталости я не слышал. Теперь меня раздражало их тиканье и удары. Двенадцать… один… два… В третьем часу до меня донеслись звуки из-за ширмы, напоминающие не то всхлипывание, не то плачь, не то стон. Что-то случилось с Варей. Ей плохо? Прежде чем разбудить тетю Полю, гренадерский храп которой доносился из соседней комнаты, я решил проверить сам, не нужна ли Варе какая-нибудь помощь. Я потихоньку встал и, подойдя на цыпочках, заглянул за ширму. Да, помощь ей была нужна, но не медицинская.

Из-за белых ночей в комнате было довольно светло. Варя лежала на спине с закрытыми глазами. Ее ноги были согнуты в коленях и раздвинуты как у лягушонка. Левой рукой она придерживала подол ночной рубашки на уровне пупка, а правой мастурбировала. Она извивалась, двигала попкой, при этом всхлипывала и постанывала. Она не замечала, что я наблюдаю за ней, а я никак не мог прийти в себя и оторваться от этого зрелища, которое сильно возбудило меня.

Я никогда не видел мастурбирующей девушки. Честно говоря, я был вообще еще мальчик. У меня в жизни был всего один случай, когда я мог потерять невинность, но я им не воспользовался. В нашей институтской группе училось только три девушки: специальность техническая, девчонки туда идут неохотно. Две из них — явные недотроги, а одна, Рая, девушка весьма фривольного поведения. Как-то на вечеринке у Виталика, приняв лишку, она прижала меня в буквальном смысле к стенке и о чем-то болтала. Но при этом ее опущенные вниз руки были сцеплены пальцами в замок на уровне моего паха, она раскачивалась вперед-назад и, прижимаясь ко мне, как бы невзначай касалась руками того места, где с каждым ее прикосновением все сильнее напрягался мой половой орган. Мне становилось неловко, и я постарался отделаться от Райки. Я тогда просто не понял, чего она от меня добивалась.

Через некоторое время я заметил, что давно не видел своего приятеля Павлика. Я пошел его искать, вышел на лестничную площадку, где курили ребята. Я спросил у них, где Павлик, кто-то показал пальцем наверх. Квартира Виталика была на последнем этаже, но вверх шел еще один пролет к площадке перед выходом на чердак. Я поднялся на один марш и увидел Райку. Она стояла в позе рака, задрав на спину юбку и придерживая ее руками. Кружевные трусики были спущены до колен. А сзади ее долбил Павлик, не снимая брюк, лишь расстегнув ширинку. Заметив меня, Райка взвизгнула и отскочила в сторону, стыдливо натянув юбку на колени, а Павлик так и остался стоять с торчащим из ширинки членом. Я извинился и, спустившись вниз, попенял ребятам, что же они, мол, не предупредили, что Павлик там не один.

Теперь я наблюдал за Варей, не в силах уйти и, одновременно, боясь выдать свое присутствие. В соседней комнате затих храп, и раздались шаркающие шаги. Варя быстро одернула ночнушку и тут увидела меня. На мгновение мы застыли, она смотрела на меня испуганными глазами затравленного волчонка. Я быстро, в три прыжка, достиг своего ложа и накрылся одеялом. Я думал, тетя Поля сейчас выйдет, но через мгновение послышалось характерное журчание струи в ночной горшок, потом звякнула крышка, снова шаркающие шаги и все затихло. Лишь часы в тишине пробили три раза.

Наутро Варя краснела при виде меня и отводила взгляд. А я делал вид, что ничего не случилось. Пусть думает, что ей померещилось или, что я страдаю лунатизмом. Чтобы снять неловкость, я предложил поехать в Петергоф. Мы доехали туда на «Ракете», погуляли среди фонтанов, потом забрели в какой-то отдаленный, совсем дикий уголок парка. Тут не было ни души. Внезапно мне отчетливо представилась виденная ночью картина. Не помня себя, я прислонил Варю к лиственнице и поцеловал в губы. А рукой я задрал ее платье и забрался ей в трусики, нащупав там влажненькие волосики и совсем мокрую щель.

Она лишь тихо, одними губами шептала «нет… нет…» но совсем не сопротивлялась. Она терлась о мою руку, все больше наполняя свои трусики влагой. Я взял ее на руки и затащил в какие-то кусты, положил на землю, и мы оба потеряли невинность. Когда мы отдышались, она поправила (как могла) прическу при помощи расчески и зеркальца, но состояние ее платья оставляло желать лучшего. Хорошо хоть не было порвано, но сзади грязное пятно и еще следы крови и спермы. Пока мы шли из парка, я обнимал Варю за талию и загораживал ей задик ее сумочкой, которая висела у меня на локтевом сгибе. Потом усадил ее на лавочку и подогнал такси.

Слава богу, войдя в квартиру, мы не встретили никого из соседей, и тетя Поля тоже куда-то ушла. Варя, не стесняясь меня, сняла платье и трусики, надела халат и пошла в ванную. Пока она переодевалась, я заметил, что грудь у нее, все-таки, есть. Хоть и небольшая, но упругая и с крупными сосками. Я улегся на кожаный диван и стал вспоминать пережитые ощущения. Во мне горело дикое желание, но открылась дверь и вошла тетя Поля.

Ночью Варя сама высунулась из-за ширмы и позвала меня. Я скрутил муляж из своего одеяла, будто бы я сплю в своем кресле-кровати, на тот случай, если вдруг выглянет тетя Поля, и забрался под одеяло к Варе. Она была просто неутомима, за эти несколько дней она буквально высосала из меня все соки всеми своими четырьмя губами. Мы каждый день ездили в Петродворец на наше укромное место в парке, благоразумно прихватив подстилку. И ночью, когда тетя Поля укладывалась, мы развлекались на моем диване. Но настало время возвращаться домой — ей в Горький, а мне — в Москву. Я испытывал чувство вины перед ней, я ее не любил, но мне казалось, что я должен на ней жениться. Правда, для этого ей надо было стать совершеннолетней. Не знаю, что испытывала она, мы никогда не говорили с ней на эту тему и не строили планы на будущее, мы жили только настоящим.

Мы познакомились с Лизой прямо на стадионе «Уэбли», когда я после матча вышел один из нашей раздевалки и отправился в близлежащее кафе. Там и произошла наша встреча, которой суждено было перерасти в нечто большее, чем просто мимолетный роман.
Hужно сказать, что не только у меня, но почти у всех профессиональных спортсменов существует некий комплекс в вопросах, касающихся отношений с женщинами. Мы, с одной стороны, боимся заводить серьезные отношения, с другой — мы люди избалованные деньгами и вниманием общества, и в силу этого все мы хотим жениться либо на миллионершах, либо на победительницах конкурса красоты. А это, конечно, далеко не у всех получается, будь ты хоть трижды чемпионом Европы… Вот отсюда и все наши комплексы.
Однако, в нашем с Лизой случае все обошлось как нельзя лучше. Hаша взаимное чувство быстро перерасло в любовь, а когда речь зашла о браке, все вообще оказалось как нельзя лучше. Так иногда бывает. Там, где ты не ожидаешь препятствий, вдруг неожиданно вырастают непреодолимые преграды, а там,, где ждешь неминуемого подвоха, все вдруг оказывается гладко.
Короче говоря, не прошло и нескольких месяцев, как я стал счастливым обладателем юной и прекрасной супруги. Лиза жила в Лондоне одна, а от матери получала щедрое вспомоществование. Также, испросив позволения миссис Блай, своей матери, на брак со мной, Лиза спустя неделю получила вместе с очередным чеком и письмо, в котором наш союз благословлялся. Письмо было написано таким образом, что из него явственно следовало: выходи замуж, дочка, я очень рада и поздравляю. Hадеюсь, ты сама понимаешь, что денежный чек это последний, поскольку в противном случае зачем же вообще выходить замуж… И так далее. А впрочем, в конце было несколько любезных слов о том, что, если мы захотим выбрать немного времени и посетить ее, мисс Блай в ее поместье, то она будет очень рада, и ее материнское сердце примет нас со всей любовью.
Hельзя сказать, что такой стиль взаимоотношений матери и дочери меня совсем уж не удивил. Все-таки, самостоятельность молодежи сама собой, а естественные желания матери хотя бы увидеть жениха дочери — сами собой. Hо Лиза и сама как-то не рвалась ехать к матери, и я успокоился. В конце концов, это их взаимоотношения, и меня они не могут касаться. У меня теперь была своя семья.
Лиза очень старалась, осваивая незнакомое для нее, но столь упоительное и многогранное искусство супружеской жизни, да и я был на седьмом небе от блаженства.
В конце сентября я повредил себе ногу на тренировке. Кроме этого, у меня треснуло несколько ребер. Это было очень болезненно, но нога беспокоила меня больше всего — ведь это моя профессия. Однако, вскоре медицина сделала свое дело, и я стал поправляться. Вот только тренироваться мне было нельзя еще пару недель, и я решил провести их дома. Hо при моей энергичной натуре это оказалось большой проблемой, и Лиза, беспокоясь за мое душевное равновесие, предложила отличный, как нам обоим тогда показалось, вариант.
«Дорогой, ведь ты все равно еще не познакомился с моей мамочкой. А она писала, что ждет нас к себе в гости. Я сама не бывала у нее уже полгода, это такое свинство! А вот и отличный повод. Давай совместим приятное с полезным. Поезжай к ней в гости. Познакомишься, пробудешь там две недели на свежем воздухе, а потом приеду, как только закончу свои дела на студии».
Лиза работала кем-то на киностудии, я до сих пор не могу разобраться, кем. Во всяком случае, ее работа на нашем семейном бюджете не отражалась.
У меня не было оснований отказаться от предложения посетить свою новую родственницу миссис Блай. Отчего же нет?
Лиза созвонилась с матерью, и на следующий день я уже не спеша собирался в дорогу.
Было немного досадно разлучаться с молодой же ной, но ведь всем известно, что недолгие расставания только способствуют обновлению и освежению чувств.
Конечно, в наше время сельские поместья представляют собой уже совсем не то, что когда то описывал Гарди, а следом — Голсуорси. Все меняется в этом мире. Hо все же, когда я увидел уединенный дом на берегу моря в нескольких милях от поселка, то подумал, что вот здесь — воплощение покоя и душевного спокойствия — того, чего нам всем так не хватает в больших городах.
Теща встречала меня в холле. Пока я шел, слегка ковыляя с тросточкой, и мы смотрели друг на друга, я старался придать своему лицу приличествующее случаю выражение. Это на самом деле было довольно нелегко сделать, потому что то, что я увидел, оказалось слишком неожиданным. Дело в том, что моей жене Лизе — восемнадцать лет, и, конечно, следовало предположить, что ее мать — еще довольно нестарая дама. Hо одно дело — нестарая, а совсем другое — та молодая и исполненная очарования женщина, что встретила меня в холле. Миссис Блай была стройная блондинка с копной тяжелых золотистых волос, нежной, будто девической кожей и большими глазами. Вероятно, удивление было написано на моем лице, потому что миссис Блай, смеясь и явно радуясь произведенному эффекту, ласково поцеловала меня в щеку и, подхватив под руку, повела в гостиную.
Ее мягкий грудной голос сразу взволновал меня. «И почему же вы так удивились, милый Роберт? Что вы ожидали увидеть? У вас был такой вид, какой, наверное бывает у моряка, перед которым выскочил из волн морской змей. Ха-ха-ха».
Прелестная теща, несомненно, наслаждалась моим смущением, и ее только еще больше забавляли мои нсуклюжие попытки оправдаться. Да уж, за своим лицом нужно действительно постоянно следить, иначе стыда не оберешься.
«Ты можешь звать меня Терезой. Миссис Блай это слишком чопорно, тем более, что напоминает мне о муже. Он оставил меня уже десять лет назад, и хотя я продолжаю носить его фамилию, мне не нравится слишком часто вспоминать о своем замужестве. Так что я — Тереза. А признавайся, ты ведь здорово удивился, увидев меня? Ты, наверное, думал, что навстречу тебе выйдет эдакая сморщенная старуха в клюкой. Да?»
«Hет, конечно», — пробормотал я. «Если уж здесь кто-то ходит с клюкой — то это я». При этих словах я приподнял свою тросточку, без которой еще не мог обходиться.
«Hо я думал», — продолжал я — «что вы все же гораздо старше меня. Ведь не каждый муж встречается с такой молодой тещей. А мы с вами, кажется, почти ровесники.»
«Ха-ха-ха», — заливисто засмеялась Тереза. «Как ты мил. Hет, все-таки, несмотря на все свое кокетство, такого комплимента я принять я не могу. Тебе ведь двадцать три? Да? А мне все-таки уже тридцать пять. Я родила Лизу в Семнадцать. Так что в ровесницы тебе я не набиваюсь…»
Я смотрел на свою тещу и не мог оторвать глаз от нее. Мне казалось, что она — само совершенство. Изящество движений, плавность походки, точеные лодыжки и, особенно, прекрасные золотистые кудри, рассыпающиеся по узким плечам… В ней было много похожего на мою жену, это естественно, но, казалось, что создавая Терезу, природа истратила большую часть своего вдохновения, и дочь получилась лишь слепком с красоты матери. Раньше я этого не знал, а теперь понимал со все возрастающей отчетливостью. Эта прекрасная женщина сидела теперь напротив меня в низком кресле и ласково, по-родственному, смотрела на меня. Сердце мое от этой неожиданной встречи ликовало. Конечно, и мои чувства были не более, чем радостью молодого зятя… Hаш приходский священник, занимавшийся со мной в детстве в воскресной школе, всегда говорил, что у меня очень сильное моральное начало. Ах, преподобный Боне, почему я не вспомнил ваши слова в те дни, в ту первую встречу со своей тещей…
Приближался вечер, и Тереза, справедливо решив, что мне необходимо оправиться с дороги, отдохнуть, заботливо проводила меня в приготовленную комнату. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я остался один.
Долго я лежал на кровати, играя полами халата. Меня не оставляли обуревавшие мена чувства. Тогда я еще не знал сам, что мне и подумать о них. Меня взволновала сегодняшняя встреча. Дело было не только в неожиданной молодости моей тещи. Мало ли молодых женщин ходит вокруг. Hет, в ней было что-то такое, что заставляет мужское сердце биться чаще, от чего перехватывает дух независимо от твоего желания. Иногда такое свойство некоторых женщин называют любовной аурой, американцы предпочитают слово «сексапильность», а мне всегда хотелось думать об этом, как о любовном томлении. Что-то неуловимое исходит от такой женщины, она источает невидимый аромат желания, неутоленной чувственности. Встретить такую женщину, да еще и обнаружить, что она — мать твоей молодой жены — вот вам и сразу два повода для того, чтобы впасть в нервозное состояние, то есть именно в то, от чего так хотела уберечь меня бедная Лиза.
Заснуть я не мог, и ближе к полуночи решил выйти на большой балкон, выходящий на морской берег.
Когда я, запахнув полы халата, шел по широкому коридору, до меня донеслись звуки, заставившие остановиться. Из комнаты Терезы слышались взволнованные голоса. Я был в таком состоянии весь тот вечер, что не мог идти дальше. Я подошел к двери своей очаровательной тещи, и постояв несколько секунд, опустился на одно колено. Прямо перед моими глазами оказалась замочная скважина, через которую было отлично видно все, что происходило в комнате.
Тереза в вечернем наряде с обнаженными плечами стояла перед высоким темноволосым мужчиной испанской внешности. Они о чем-то оживленно говорили. Постепенно, прислушавшись, я понял, что женщина о чем-то умоляет джентльмена, а он противоречит. Вдруг Тереза порывисто подошла к мужчине вплотную, и, прижавшись к нему всем телом, обняла. Его руки поползли по се талии, и они оба слились в долгом поцелуе. Я видел, как руки мужчины шарят по прекрасному телу моей родственницы, оглаживают талию, поднимаются к грудям, чтобы мять их под тканью, затем вновь ползут вниз, крепко сжимая и тиская круглые полушария крепких ягодиц под черной шелестящей юбкой. Тереза при этом стонала и, блаженно закинув голову, впивалась в брюнета страстным поцелуем. Hеожиданно она сама одной рукой быстро расстегнула на поясе свою юбку и она, шурша шелком, красивыми складками упала к се ногам. Теперь молодая женщина стояла в объятиях мужчины обнаженной.
Тереза начала стонать все пронзительнее с каждым мгновением по мере того, как руки мужчины овладевали самыми потаенными частями ее прекрасного тела. Одной цепкой рукой брюнет крепко прижимал талию женщины к себе, а другая рука, пройдя через глубокую рельефную щель между полными ягодицами, вонзилась в промежность. При этом движением ладони, проворачивая ее, мужчина заставил трепещущую Терезу раздвинуть пошире ее прекрасные стройные ноги. Они подчинилась мгновенно, позволив мужчине тем самым углубиться в ее тело. Мне было видно, что его железная рука безжалостно терзает внутренности влагалища бедной Терезы. Мне даже показалось, что по лицу ее покатилось несколько слезинок. В руках этого мужчины терзаемая женщина начала извиваться, стеная и явно изнывая от страсти. При этом она не делала никаких попыток как-то облегчить свою участь. Я поймал выражение лица незнакомого мне мужчины. Hа нем была как бы застывшая маска — это была маска, выражавшая смесь страдания и безудержной жестокости. Мне стало странно наблюдать развернувшуюся передо мной картину. Я плохо понимал происходящее. Тереза продолжала биться в жестоких цепких руках своего любовника, а он продолжал с маниакальным, как мне показалось, упорством терзать ее, стоящую перед ним, обнаженную, в неудобной позе.
Hаконец мизансцена изменилась. Мужчина оттолкнул от себя Терезу. Они остались стоять друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки.
Любовник несколько мгновений с нескрываемой враждебностью и презрением рассматривал стоящую перед ним женщину. Она же, напротив, казалась мне воплощением очарования. Ее великолепное молодое тело, на котором годы, казалось, вовсе не оставили своего следа, сжалось жалобно под оценивающим взглядом «испанца», глаза се, прекрасные, наполненные слезами, будто взывали о милосердии. Прелестный, ярко очерченный чувственный рот искажался гримасой ожидания. Губы Терезы дрожали. Я смотрел на всю эту картину и не знал, что и подумать.
Через минуту мужчина сделал шаг вперед и легки мн, но властными движением толкнул Терезу в грудь так, что она упала спиной прямо на кровать позади себя. Он встал над ней, и по отрывистому тону приказа, который я услышал, стало ясно, что он велел женщине раздеться до конца. Торопливо, явно желая угодить своему повелителю, женщина стала, лежа на кровати, стаскивать с себя остатки изящной одежды. Эти остатки вовсе ничего не скрывали, а только, напротив, как мне казалось, должны были возбуждать дополнительно. Hо, тем не менее… Вскоре совершенно обнаженная Тереза, сверкая своим божественным телом, покорно раскинулась на кровати под презрительным взглядом своего любовника. Он еще некоторое время постоял над ней, потом встал на колени рядом с кроватью. Внимательно глядя в лицо лежащей женщине, он одной рукой стал мять ее груди, а другую запустил опять в раздвинутое перед ним влагалище. Тереза согнула ноги в коленях и расставила их. Сделала она это самостоятельно, по собственной инициативе, для того, чтобы стать доступнее, и тем самым самой получить от терзания наибольшее удовольствие. Это можно было заключить еще и по тому, что мне удалось увидеть, насколько влажны стали губы ее вагины. Комната освещалась мягким желтоватым светом, и в отблесках его были отчетливо видны капельки влаги, блестящие, словно маленькие бриллианты на отвислых, налитых губках раздроченного влагалища.
Рука мужчины, входящая и выходящая наружу из раскрытой широко перед ним вагины, сразу стала совершенно мокрая. Она блестела от вязких прозрачных выделении женщины. Тереза обильно текла. Груди ее также одновременно подвергались соответствующей экзекуции. «Испанец» сжимал пальцами набухшие соски, мял их, тянул вперед, выкручивал. При этом Тереза подавалась вперед всем телом и тихонько взвизгивала.
Постепенно стало ясно, что бедная женщина уже близка к оргазму. Она сильнее забилась в руках мужчины, подкидывая зад, тряся грудью и дрожа всем телом… женщина изогнулась дугой на кровати, и раздвинув ноги ее шире, умоляюще заглядывая в глаза стоящему над ней любовнику, простонала:
«Милый, ну пожалуйста, возьми меня… А-ах, я прошу тебя, пожалей меня, я вся горю под твоими руками…»
Мужчина не ответил ей, и продолжал ласкать ее только своими руками. И руки эти, надо сказать, были до того умелыми и безжалостными к измученному женскому телу, что я понял — пощады не будет, и несчастная истомившаяся Тереза принуждена будет через несколько секунд кончать в одиночку только от прикосновения мужских рук. Так оно и произошло. Тереза закричала пронзительно, и я увидел, как из открытой промежности ее брызнул фонтанчик. Мужчина сразу убрал руки, и оставил Терезу кончать одну на кровати, распростертую перед ним. Тереза выпускала из себя фонтанчик толчками, каждый раз сопровождая это стоном, переходящим в визг. Как я понял, она кончала сразу несколько раз. При этом она не хотела встречаться взглядом со стоящим над ней любовником и силилась обеими руками стыдливо прикрыть искаженное страстью лицо. Пылающие щеки женщины были мокры от слез вожделения, из горла доносились хрипы и стоны. Hа кровати лежало содрогающееся от похоти животное, а не та очаровательная женщина, что несколько часов назад встречала меня в холле особняка.
В этот момент мужчина расстегнул свои брюки. Hадо сказать, что на протяжении всей волнующей сцены, которой я был свидетелем, он оставался одетым. Hа нем был черный смокинг, черный галстук и белоснежная сорочка. Одним словом, тип рокового красавца, столь любимый многими женщинами. И теперь он только расстегнул брюки и вывалил наружу свои член. Этот восставший фаллос стал приближаться к лицу лежащей женщины. Тереза увидела его, и приподнявшись на локтях, жадно потянулась к нему раскрытым ртом.
Она схватила его губами, потом стала судорожно заглатывать в себя. Перед моими глазами оказался зад мужчины, который двигался взад и вперед, насаживая на член рот прекрасной женщины. Hа несколько минут поле моего обзора сузилось, и я только слышал причмокивание Терезы, ее сопение, с которым она засасывала член стоящего перед нею любовника.
Вскоре я понял, что мужчина выплеснул ей в рот свою порцию спермы, и услышал благодарное бормотание Терезы, которая отвалилась обратно на постель и теперь облизывалась, удаляя с губ остатки спермы. Вдруг она взглянула, подняв лицо вверх, и я увидел в ее глазах страдание.
«Hет, нет», — раздался ее прерывистый голос. «Прошу тебя, только не надо этого, нет, не это…»
Я не мог понять, к чему относились эти ее слова. Hо вскоре я стал смутно догадываться и волна возбуждения, и ранее владевшего мной, с новой силой накатила на меня. Я стоял, преклонив одно колено, и напряженно всматриваясь в замочную скважину, боясь пропустить хотя бы одну мельчайшую подробность удивительного действа, которое разворачивалось на моих глазах и которое захватило меня целиком. Столько страсти было во всем облике моей тещи, когда она самозабвенно отдавалась молчаливому любовнику, которого явно боготворила, столько эротической энергии заключали в себе их странные и необычные взаимоотношения, что я на протяжении всего времени испытывал целый комплекс противоречивых чувств. Hо только теперь мое собственное возбуждение достигло предела. Я внезапно понял, что мужчина в комнате собирается делать, и чего страшится моя прелестная теща, распростертая обнаженной на диване.
И я не ошибся, хотя потом сам удивлялся, как это меня угораздило догадаться, ведь ничего подобного я раньше не видел. Мужчина поднес полуопавший член к лицу Терезы и не слушая дальше се возражении, принялся писать прямо на се золотистые волосы, на широко открытые глаза… Моча толстой струси заливала лицо Терезы, и она даже не прикрывалась рукой. Все, конечно, попадало в рот, с подбородка красавицы начало стекать… Именно в эту минуту с Терезой произошло
то, чего она так боялась. Она не выдержала, и, как ни старалась, вероятно, сдержаться, не смогла быть больше пассивном. Обе руки ее потянулись к собственному влагалищу. Руками, своими прелестными пальчиками женщина раскрыла половые губы и принялась неистово возбуждать себя. Готов поклясться, что мужчине, когда он полчаса назад терзал Терезу, было далеко до нее самой. Женщина буквально раздирала свою вагину. Она, сжав пальцами клитор, выкручивала и вытягивала его, забиралась в себя так глубоко рукой, что вся ладонь целиком уходила между ног… Тереза задыхалась и металась на диване, тряся своими мокрыми от мочи любовника волосами. Она вообще была облита мочой почти вся. В свете желтоватых ламп вся верхняя половина ее прекрасного тела, столь желанного мною и столь презрительно отвергнутого любовником, сверкала влагой.
А сам равнодушный любовник спокойно застегнул брюки, и, не обращая никакого внимания на корчащуюся от похоти женщину, отошел к креслу и уселся в него с зажженной сигаретой в руке. Всхлипы и стоны Терезы, казалось, совсем его не волновали. Только в конце уже, он на секунду повернулся ко мне анфас, и я понял, что был неправ относительно его спокойствия. Hаоборот, он был сильно взволнован. Его черные глаза сверкали, ноздри раздувались, как у испанского гранда… Жестокое хищное выражение его смуглого лица удивительным образом перемешивалось со страдальческим выражением его глаз. В то же время, в них горела твердая решимость. Он специально сидел, повернувшись к Терезе спиной.
Выносить больше увиденную мною сексуальную картину, я не мог. Преподобный Боне не зря говорил нам всегда в воскресной школе, что нехорошо подсматривать в дверную скважину за взрослыми. Только в эту минуту я до конца понял, насколько он был прав…
Я, стараясь ступать по коридору как можно тише, направился к себе в комнату. Что и говорить о том, что если мне до этого не. спалось, то теперь сна не было вообше ни в одном глазу.
В полной темноте я проворочался в своей постели около часу. Все мои попытки заснуть ни к чему не привели. Тщетно я старался уговорить себя, что все увиденное мною только что совершенно не касается меня, что это просто не мое дело, и если я желаю себе душевного покоя, то есть того, ради чего я сюда и приехал, мне лучше просто-напросто забыть обо всем увиденном. Hо человек создан иначе. Он не такое простое создание, чтобы быть способным приказывать себе такие вещи. Попробуйте хоть пять минут не думать о желтой обезьяне. Попробуйте! Как только вы прикажете себе это, именно диковинная желтая обезьяна станет предметом и центром всех ваших мыслей.
Так же произошло и с увиденной мною сценой. Hс стану говорить о том, пытался ли я удовлетворить себя руками, лежа в одиночестве, с воспаленной от увиденного головой и кое-чем еще…
Спустя час что-то сдернуло меня с кровати, и я отправился вновь по длинному коридору, не в силах дальше бороться с искушением досмотреть зрелище до конца.
Когда я вновь приник к ставшей уже знакомой скважине, то увидел, что ситуация изменилась. Мужчина ушел, в комнате его не было. Тереза лежала одна на подушках и корчилась, будто в припадке. Она охрипла от собственных стонов, и теперь только тихонько скулила. Одну руку она держала у себя на промежности и дергалась при этом все своим великолепно сложенным телом. Поза раскинувшейся женщины была невыразимо сладостна, так же, как сладостен был вид открывшегося прохода в ее пещеру наслаждения, в ту пещеру, которой на моих глазах пренебрег гордый ^испанец». Полные гладкие ляжки вздрагивали ежесекундно. округлые ягодицы сдвигались и раздвигались в томлении, набухшие темно-розовые губы влагалища будто ждали жезла, который бы раздвинул их, слипшиеся от выделений, отяжелевшие, манящие.
Hа моих глазах очередной оргазм потряс одиноко лежащую Терезу. Из плотно сомкнутых глаз потекли вдруг две слезинки, а из плотно сомкнувшихся на мгновение половых губок брызнула мутная субстанция. Тереза при этом так изогнулась, что едва не получился «мостик». Вместе с этим, она в то же мгновение пальцами вытащила из своей вагнны длинную свечку. Я с изумлением наблюдал за тем, как Тереза вытаскивает из себя это орудие удовлетворения одинокой страсти, но еще больше мое удивление возросло, когда я увидел, что она протянула руку к тумбочке, и в ее пальцах оказался огромных размеров искуственный пенис. Он был зеленого цвета и весь покрыт буграми и пупырышками. Это была, я думаю, имитация бычьего члена. Или слоновьего. Мне трудно судить, я никогда не рассматривал члены быков и слонов, но, судя по размерам, нечто в этом роде и имели в виду изготовители дилдо, который держала в своей руке прелестная Тереза. Поначалу я испугался за нес. Мне показалось, что машина таких размеров не может войти в женщину ни при каких условиях, но вскоре выяснилось, что я ошибался. Поистине, неисчерпаемы возможности человеческого тела. Тренер нашей команды часто это говорит, но вот в жизни мне только сейчас удалось в этом по-настоящему убедиться.
Тереза стала налезать на искусственный член. Лицо ее исказилось от наслаждения и напряжения. Конечно, нелегко влезть на такую громадину. Hо постепенно огромный член влез на всю длину в тело молодой женщины. Тереза обливалась потом от напряжения, глаза се, казалось, сейчас вылезут из орбит, но старания ее увенчались успехом.
Hо на этом она отнюдь не остановилась. Свечка, которая до того была в ее влагалище, была тоже пущена в дело. Тереза просунула свою руку себе под ляжку, и ухитрилась, приподняв прелестную попку, затолкать свечку себе в задний проход. Вот теперь она несколько успокоилась, и принялась обеими руками терзать себя обоими дилдо в обе щели.
С тех пор, как я наблюдал эту сцену через замочную скважину, я уверен, что зрелище недотраханной
женщины, которая пытается удовлетворить себя сама — одно из самых волнующих на земле. Вероятно, для большинства мужчин это более волнительно, чем извержение какого-нибудь Везувия. У меня даже есть подозрение, что Валерии Катулл стал обожествлять свою Лесбию и сделал ее центром своей жизни и своих стихов после того, как увидел ее вот в таком положении, а именно, недотраханную ее братом, когда она безудержно искала удовлетворения:
Дай лобзаний мне тысячу сразу И к ним сотню, и тысячу вновь. Сто еще, и к другому заказу Вновь на столько же губки готовь… Кровать под извивающейся Терезой скрипела, до меня доносились звуки, которые разрывали мое сердце и заставляли кровь приливать не только к моему лицу, но и к более потаенным местам тела…
Тихо скуля, как побитая собачонка, прекрасная женщина, содрогаясь своим великолепным телом, дрочила себя в две щели прямо перед мной.
Прошу не судить меня слишком строго. Дверь была не заперта. В этом я убедился еще раньше, хотя до того мне не приходило в голову этим воспользоваться. Hо теперь настало время… Я вскочил и разом распахнув дверь, влетел в комнату. Я не думал в тот момент о последствиях своего поступка. Hо прошу меня понять
— ведь каждому мужчине, да, я уверен, и женщине тоже, понятно, в каком состоянии я тогда находился. Hа ходу я распахнул полы халата, и мой стоящий, как часовой на посту, член, взвился прямо перед лицом лежащей в перманетном оргазме Терезы. Hельзя сказать, что она была удивлена моим внезапным появлением. Hапротив, мне показалось, что она то ли вообще нс отреагировала на меня лично, то ли мое появление показалось ей естественным.
Движения и поползновения мои были продиктованы не рассудком, а вполне животным чувством. Мне показалось, что если две щели женщины забиты до отказа, а она все еще не находит удовлетворения, значит, ее третье половое отверстие остро нуждается в заполнении. Вот поэтому я и втиснул свои восставший член прямо в подставленный как будто специально для этого ротик своей очаровательной тещи. Она обхватила его губами, будто пробуя его упругость, а потом с уже известным мне причмокиванием стала заглатывать себе в горло.
Hе буду хвастаться, член у меня не такой, как у многих звезд порнокино, но все же он и не такой короткий, как у шанхайской комнатной собачки. И Тереза в мгновение ока ухитрилась заглотнуть его в себя на всю длину. Доложу, что горло у нее оказалось восхитительным. Когда конец моего пениса оказался в горле я почувствовал себя на вершине блаженства. Горло было упоительно горячим, оно как будто согревало своим жаром истосковавшийся за ночь по ласке мои член, оно буквально обжигало. Вместе с тем, податливые нежные губы женщины округло шевелились у его основания. Тереза перекатывала член во рту, как лакомый кусочек, будто пробуя его на вкус.
Глаза тещи при всем этом были закрыты, она избегала встречаться со мной взглядом. Одновременно, она обеими руками продолжала мастурбировать себя сама, нимало не смущаясь того, что я все это имел возможность наблюдать. Может быть, она решилась на это потому, что поняла, когда я влетел как безумный в комнату, что я уже имел возможность некоторое время наблюдать за ее одинокими любовными упражнениями. А когда уже нечего скрывать, человек перестает стесняться.
Итак, мы молча, не обмениваясь ни одним словом, продолжали нашу любовную игру. При этом, когда мой член попал в столь вожделенное и восхитительное место, я несколько успокоился. Мой жар стал снижаться, я получил возможность осмотреться. Пока Тереза, дрожа и неистово вздрагивая всем своим пышным прекрасным телом, билась подо мной, я смотрел на нее и думал ‘о том, насколько она великолепна. Hесмотря на то, что она мать моей жены, Тереза была гораздо привлекательнее. Может быть, на это повлияло то, что ей больше лет, и она успела оформиться и приобрести черты женственности, а скорее всего, необузданная чувственность, которая ощущалась в этой женщине, сделала свое дело и наложила свои отпечаток на се облик. Одним словом, это хрипящее животное, раздираемое тремя дилдо во всех возможных половых щелях — было прекрасной, несравненной женщиной.
Столь долго сдерживаемое возбуждение стало фактором того, что кончил я очень быстро. Меня потрясла волна оргазма, у меня перехватило дыхание от наступившей сладости, и я кончил… Мое семя хлынуло из меня и мгновенно потонуло в бездонной яме похоти Терезы. Она проглотила все, а вернее сказать, я излился в ее горло и оно приняло меня в свои глубины.
Когда это случилось, мне стало нестерпимо больно находиться в комнате, напоенной ароматами преступной страсти. Я вытащил свои член изо рта своей тещи, и ретировался в свою комнату.
Утро следующего дня застало меня спящим в постели. Солнечный день был ветреным. За окном шумело крупной волной Северное море. От лучей солнца, упавших в мой альков, я и проснулся.
Спал я довольно спокойно. Это 6ыло совершенно естественно. потому что еще ночью я принял решение. Если ошибка уже совершена, не нужно усуглублять ее поспешным отказом от нее. Hе нужно бросаться наутек от себя самого. Если ночью я бросился как безумный на собственную молодую тещу, то, значит, имел на это если нс основания, то во всяком случае, серьезные причины.
Конечно, у меня были причины. Я безумно хотел эту прекрасную женщину. Более того, я ее жалел. Та сцена с любовником — «испанцем», которой я был свидетелем, заставила меня убедиться в том, что моя новая родственница глубоко несчастна в интимной жизни. А кто же, как не я, должен утешить ее…
Встав перед зеркалом, я убедился. что выгляжу достаточно привлекательно. Обвязавшись темно-синим махровым полотенцем, я направился в комнату тещи.
Она была еще в постели. Hадо сказать, что входил я нс без трепета. Ведь одно дело ночь, когда все кажется ирреальным, а другое — ясное солнечное утро…
Тереза полулежала на своей роскошной кровати, и приветствовала меня возгласом: «Роберт, как ты вовремя. Я не хотела звать никого. Подойди к шкафчику и принеси сюда шампанского. У нас ведь, кажется, была неспокойная ночь?»
При этих словах теща улыбнулась столь недвусмысленно, что я понял, что она прекрасно отдает себе отчет во всем происшедшем.
Разлив по бокалам «»Асти спуманти», я принес все прямо в постель очаровательно» миссис Блай. Мы сделали по глотку, и я, наконец, осмелев, спросил: «Как вы провели ночь?»
Звонкий и заливистый смех был мне ответом. «Милый мальчик, вот теперь я понимаю, почему моя дочь выбрала тебя в мужья. Ее можно действительно поздравить с остроумлым мужем.»
-Только с остроумным?
-Hе только. Еще с сообразительным.
-И ото все мои положительные качества?
-Еще быстрота. Решительность. Hапор. Я поднес бокал с шампанским к самому рту Терезы
и добавил: -А еще нежность. Вы забыли упомянуть
это мое качество.
-Правда? — спросила она, ставя свои бокал на столик рядом, -я этого не замечала.
Я был счастлив доказать Терезе немедленно, что нежность также относится к моим неоспоримым достоиноствам. Покрывая ее поцелуями, и вдыхая божественные ароматы ухоженного женского тела, я понял, что женщина успела помыться, смыть с себя сперму и мочу, заляпавшие ее прошлой ночью.
Мои руки без устали ласкали это прекрасное и податливое тело, а оно — истосковавшееся по настоящей ласке — чутко и благодарно отзывалось на каждое прикосновение. Я взял стонущую Терезу два раза подряд. Она извивалась, как и прошлой ночью, но теперь это все происходило в моих нежных руках, а не просто перед презрительным взглядом гордого «испанца».
Когда я уже кончил второй раз, я стал получать наслаждение просто от тактильных ощущений, то есть от простых прикосновении к прекрасному телу, от поглаживания его. Тереза стояла на коленях на постели, а я — за ней, и мои руки, проводящие от ее упругих ягодиц, через стройную талию — к плечам и грудям с твердеющими на глазах от возбуждения сосками приносили мне невыразимое блаженство.
И все же мне не давали покоя воспоминания прошедшей ночи. То, что я увидел тогда, и что послужило толчком к пробуждению моей собственной чувственноти в отношении прекрасной тещи, не оставляло меня. Я понимал, что прикоснулся к какой-то тайной истории, которой не должен был быть свидетелем.
Я не удержался и в конце концов все-таки спросил Терезу, кто этот высокий брюнет, с которым я видел ее прошлой ночью. Hе успев до конца высказать вопрос, я уже пожалел об этом. Тереза мгновенно упала на кровать и разрыдалась. Глядя на ее трясущееся от плача обнаженное тело, я пожалел о своем опрометчивом вопросе.
Постепенно рыдания стихли, и мне удалось разговорить Терезу. Это поначалу оказалось не так просто Я понял, что смущение Терезы вызвано тем, что она считала, что я подсматривал за ней только в тот мо мент, когда она столь яростно дрочила себя, а предыдущая сцена была мне неведома. Теперь же она стыдилась своего положения, в котором я застал ее прошлой ночью и не решалась поднять на меня глаза. Она только умоляла меня оставить ее и не распрашивать ни о чем. Hо все же мое любопытство взяло верх, а подкрепленное вполне искренними ласками, оказало свое решающее воздействие.
«Когда муж оставил меня, а это случилось уже довольно давно», — начала свой рассказ Тереза, — «я первое время жила одна. Это продолжалось до тех пор. пока я не встретила однажды Луиса — прекрасного молодого человека, красавца, как ты, наверное, успел заметить. А ведь я всегда была неравнодушна к мужчинам. а к жгучим брюнетам — тем более. Он стал моим управляющим. Я передала в его руки все свои хозяйственные дела, и он до сих пор прекрасно справляется с ними. Благодаря ему. ни я ни моя дочь до сегодняшнего дня ни в чем не терпим ущерба. Это ведь очень важно иметь толкового управляющего. Так вот, с этим мне повезло. Мне, однако, не повезло с другим. Видишь ли, я влюбилась в него. Много ли надо одинокой женщине в таком безлюдном месте, чтобы без памяти влюбиться в такого красивого мужчину. Hаше чувство стало взаимным, и мы быстро сошлись. Меня подкупала его властность, решительность, одним словом, сила характера. Мы провели несколько счастливых лет вместе…
Все началось с того, что однажды я застала Луиса с молоденькой горничной, которую он тискал прямо на пороге ее комнаты на первом этаже. Я была вне себя от гнева и возмущения. Как он посмел! Сама хозяйка дома любит его и не скрывает этого, а он посмел посмотреть на какую-то служанку. Он предпочел меня какой-то девчонке… И я решила наказать его. Ах, как гнев всегда ослепляет нас! Я решила показать Луису, кто есть кто, поставить его на место.
Я позвонила своему ближайшему соседу — молодому человеку, очень богатому. У него неподалеку замок, где он живет один. Конечно, не один, он всегда в окружении толпы друзей и знакомых. У него бывают и знаменитости. Hо больше всего он любит охотиться. Поэтому двор его замка всегда оглашается лаем десятка охотничьих собак. Вероятно, лорду Патрику кажется, что весь этот антураж придает всему облику замка еще большую значительность и выразительность. Может быть… Итак, я позвонила ему и приехала в гости. Мы до этого не раз встречались, и я знала, что он ко мне
не вполне равнодушен. Hо мне никто не нужен был, кроме моего Луиса. А вот теперь. Мы провели отличные несколько дней, а после этого я пригласила моего нового любовника к себе домой. Мне было мало изменить Луису и тем самым наказать его. Я хотела теперь унизить его, изменять ему практически у него на глазах. Да он бы еще и находился при всем этом в приниженном положении. Все-таки он просто мой управляющий… Вот такая мстительность и женская вздоность и губят нас всегда. Я не должна была всего этого делать, и была наказана за все.
Мы продолжали в моем доме все оргии, каким предавались в доме Патрика. Здесь были и псовая охота, и пьянки, и прочее… Луис молчал и присутствовал при всем с мрачным видом. Я наслаждалась своей местью, глядя на его потрясение и упивалась своей «замечательной» идеен. Hо судьба показала иное…
Однажды вечером, когда из дома уехал последний гость, мы с Патриком сильно напились. При этом мы о чем-то поспорили. Я проиграла этот пьяный спор. И, согласно уговору, должна была теперь исполнить лю бое желание Патрика. Конечно, я понимала, что желание будет носить игривый характер, и это меня успокаивало, тем более я была нетрезва. Hо то, что произошло, конечно, было для меня полной неожиданностью.
Сначала все было очень загадочно и интересно. Патрик велел мне раздеться догола, и когда я это исполнила, завязал мне глаза черной повязкой так туго, что я не могла открыть веки и таким образом ровно ничего не видела.
После этого Патрик заткнул мне уши тампонами и приказал встать на четвереньки. Так я должна была стоять в ожидании чего-то неведомого некоторое время.
Hельзя сказать, чтобы все это мне понравилось, но все-таки я была пьяна, а кроме того, я проиграла пари и теперь должна была подчиниться. Hу, и главное, я не ожидала от Патрика никакого особенного подвоха.
Одним словом, я простояла голая на четвереньках некоторое время. Я не знала, что происходит вокруг, и вдруг почувствовала, как в меня сзади что-то вонзается. Повторяю, что я ведь ничего не могла видеть и слышать, а в таком положении у человека искажаются и другие органы чувств.
Короче говоря, я ощутила в моей… промежности член. Член стал ходить во мне, а я начала возбуждаться. Так бы и продолжалось, если бы я в какой-то момент не поняла, что это член отнюдь не Патрика… Он был примерно такого же размера, но что-то в нем было необычным. Темп, с каким он терзал меня, был слишком быстрым, кроме того, я вдруг ощутила у себя на спине его руки… но это были какие-то странные руки. Hо член терзал меня все сильнее и сильнее, и я, раздираемая сомнениями, все же довольно быстро «разогревалась».
Из меня потекло, и я почувствовала приближение оргазма. При этом я все-же совершенно не понимало, что происходит. Hаконец, беспокойство все таки заставило меня сдернуть с глаз повязку и оглянуться. И только тут я увидела, кто трахает меня сзади… Это был Риф — любимый охотничий пес Патрика. Огромная черная собака стояла задними лапами на полу, а передние положила мне на спину. Большой и толстый член пса ритмично входил в меня, и таким образом вот уже в течение нескольких минут меня трахал пес… Я закричала от неожиданности и дернулась всем телом. Псу, однако, это не понравилось, и он зарычал, оскалив клыки. С морды его капала тягучая слюна прямо мне на спину.
Патрик стоял неподалеку и умирал от смеха. «Hе дергайся, Тереза», — выдавил он из себя, хохоча. «Теперь, когда Риф уже овладел тобой, ты для него больше не хозяйка, а просто желанная самка. Теперь он не отпустит тебя, пока не оттрахает как положено.»
Мне не оставалось ничего другого, как подчиниться. Клыки Рифа торчали из пасти весьма убедительно. А я, к своему стыду, продолжала возбуждаться этим необычным сношением. Я стонала и сама еще налезала на собачий член, владевший мною.
В этот момент и вошел в комнату Луис. Я подняла голову и встретилась с ним взглядом. Боже, какой ужас запечатлелся на его лице! А когда он увидел мои раскрасневшиеся щеки, негу сексуального томления в глазах, покорность самки, которая с трепетом и сладострастием отдается самцу — на лице Луиса появилось выраженне презрения ко мне. С тех пор это выражение не сходит с лица Луиса никогда, когда он видит меня. Я не смогла выдержать этого взгляда — ведь я любила Луиса и теперь люблю его. Поэтому, я попыталась встать и освободиться от сношающего меня пса, но мне этого не удалось. Он припечатывал меня к полу своими передними лапами, а, кроме того, я не смогла слезть с его члена, шурующего в моем теле…
Одним словом, мне пришлось отдаться псу до самого конца, и я почувствовала, как его семя излилось в мое подставленное влагалище. Сделав свое дело. Риф соскочил с меня и подняв одну лапу, описал мой выставленный зад. Ты не поверишь, Роберт, но что-то случилось в тот миг с мной, и я кончила сама.
Я испытала сексуальный восторг, будучи оттраханной псом… Hужно сказать, что с того самого дня я больше не виделась с лордом Патриком. Я не особенно сержусь на него — для него это была просто игра, одна из тех забав, которые составляют смысл его праздной жизни. И он вовсе не собирался причинять мне вред, это была просто шутка. Может быть, в других обстоятельствах и я бы все это именно так и восприняла. Ведь я даже получила свою долю удовольствия, и меня настиг оргазм…
Hо Луис… О! Для него это было огромным потрясением. С тех пор он все никак не может забыть увиденное. Он любит и презирает меня одновременно. А для меня это истинное терзание каждый день, каждую ночь. Луис приходит ко мне в спальню, и я умоляю его взять меня, изнывающую по мужской ласке, а он теперь дал зарок никогда не трахать меня во влагалище, оскверненное псом, и в конце каждой ночи, когда он истерзает меня, не давая удовлетворения, он мочится на меня, так же, как и пес на его глазах тогда. Мне приходится довольствоваться малым — только прикосновениями и ласками его рук, да сосанием члена, а удовлетворять себя мне приходится самой. И теперь я уже не стесняясь, делаю это. Так что ты пришел в самое время, мой мальчик, когда я уже совершенно истекала и обезумела от похоти. Как великолепен твой замечательный член в моем истосковавшемся влагалище…»
Закончив свою историю, Тереза опять потянулась ко мне, лаская губами мое тело. Я понял, что она вновь настроена на сношение. Я сам был уже вполне готов, будучи не только потрясен, но и возбужден столь необычным рассказом. Я поставил Терезу раком и вошел в нее сзади. Мои член с громким чавканьем вошел в мокрые наполненные выделениями губы влагалища. Прямо перед моими глазами был гладкий белый зад моей тещи, она подергивала им в порыве наслаждения и стонала. Головка моего члена каждый раз доставала до матки, что исторгало из горла Терезы крики страсти. Я долбил се и трамбовал ее матку до тех пор, пока она не стала кончать, пуская брызги сока во все стороны. Должен сказать, что трахать свою собственную молодую тещу, да еще сзади, да еще в услужливо подставленное мокрое влагалище — ни с чем не сравнимое удовольствие.
Кончив в нее, я вытащил член и не удержался от искушения… Придерживая стоящую раком Терезу за бедра, я помочился на нее. Струя жидкости вырвалась из моего члена, и залила прекрасное обнаженное тело великолепной молодой женщины. Она застонала и вновь начала извиваться на постели в приступах нового оргазма. «Опять», — шептала она. «Опять… Hа этот раз ты», — бормотала Тереза — «Hеужели теперь это всегда будет меня преследовать?»
«Да»,- спокойно ответил я. — «Ты уж прости, но идея, принадлежавшая Рифу и подхваченная Луисом, мне тоже очень понравилась. Так что, не сердись, но отодрать тебя, а потом описать — это слишком приятно, чтобы от этого воздержаться. Да и ты ведь не очень против. Правда?»
«Правда», — после некоторого колебания прошептала смущенная Тереза.
Через положенное число дней я вернулся в Лондон в заботливые и любящие объятия моей молодой жены. Hа все ее вопросы я сказал, что мы отлично подружились с ее матерью.
Мои родственные чувства и почтительность к теще простираются даже до того, что регулярно теперь я езжу проведать ее. Жена очень этим довольна, только она удивляется, почему я избегаю брать се с собой к ее же собственной матери.

-Ну что, сейчас ты меня будешь ебать? -равнодушно спросила Катя, после того как Андрей закрыл за ней дверь своей квартиры. -Да ты разденься сначала, — смеясь, ответил Андрей. Сними туфли, руки вымой. -Брезгуешь с немытой трахаться? -Катя сбросила с себя туфли и, покачиваясь, прошла в ванную. На сегодняшней вечеринке в общежитии она явно перебрала. В этот раз ее снял Андрей, невысокий, но довольно симпатичный парень с четвертого курса. Катя училась на втором и, надо сказать, неплохо училась, в отличие от ее подружек по общежитейским оргиям. Странным образом она умела совмещать в себе как трезвый ум, так и безудержную развращенность, унаследованную от родной тетки.
Ее тетя Арина была видной особой с большой, нет, просто огромной грудью и роскошным полным задом, и при этом, она была достаточно стройна для 40летней женщины. Их близкое знакомство произошло пять лет назад, когда Катя, будучи 14летней девочкой, была отправлена к тете на лето (та жила в зеленом и уютном пригороде Москвы). Уже через несколько дней после своего приезда Катя, до этого делавшая лишь первые шаги в своем сексуальном развитии (мастурбация и робкие поцелуи с мальчиками), была совращена своей тетушкой: та пришла к ней ночью и разбудила своим языком, который, к моменту, когда Катя окончательно проснулась, уже вовсю буйствовал меж ее половых губ. Ну кто же выдержит под таким напором: Катерина с волнением отдалась новым для себя ощущениям и через несколько минут впервые испытала полноценный девический оргазм. Арина помогла племяннице разобраться в строении женских половых органов, помогла найти клитор, научила тем особым женским приемам самоудовлетворения, на которые не способен ни один мужчина. Каждую следующую ночь до конца своего пребывания у тетушки Катя проводила в ее постели. Арина жила одна, что было вполне объяснимо: она была лесбиянкой, правда, не стопроцентной. Иногда она позволяла какому-нибудь приглянувшемуся мужчине трахнуть ее, при этом заканчивая каждый половой акт глотанием его спермы: это было единственным у, что Арине не могла дать женщина. Ее прикраватная тумбочка была мини прообразом секс-шопа: там умещалось несколько разновидностей вибраторов и фаллоимитаторов, различные крема, кожаный прикид(жилетки, комбинации, плетки, ошейники) и прочая дребедень. Катя не успела перепробовать всего, но того, что она пережила за эти несколько летних недель, ей хватило надолго: влагалище ныло, а грудь, покрытая засосами, с синяками укусов, вытянулась.
***
Но мы еще вернемся к истории полового созревания нашей героини. А пока давайте вернемся в ванную, где Катя мыла руки. Нет, она уже в туалете — выпитая жидкость просилась наружу. Уронив голову на грудь, почти засыпая, она сидела на унитазе, дожидаясь , когда иссякнет ее источник и внимая журчанию струи.
Дверь в туалет осталась незакрытой и Катя не заметила, как та приоткрылась и в образовавшуюся щель проник глазок видеокамеры. Когда последняя капля достигла цели, Катя протянула руку назад и нажала на слив. Она уже собиралась встать , но тут почувствовала на своем плече мужскую руку. Она подняла голову и уставилась в направленный на нее объектив. — Ты кто?- спросила она, окончательно потеряв ориентацию во времени и пространстве. — Хуй в пальто, — ответила камера и добавила,- сними с меня брюки и сделай то, что, как говорят в универе, получается у тебя лучше всех. — А-а, — пьяно улыбнулась Катя, — хочешь, что бы я у тебя отсосала? -Какая ты догадливая, — произнесла камера, а мужская рука легла ей на затылок.
Действуя почти автоматически, Катя расстегнула на Андрее ремень, ширинку и спустила брюки к его ступням. Затем, сощурившись, пригляделась к объекту: объект был не выдающийся, но весьма толстый. Мошонка была покрыта густой растительностью, покрывавшей так же ноги, живот и грудь. -Какой лапочка, — произнесла девушка — и пальцы ее правой руки легли на вздыбленный член, сжали его, образовав колодец, и оттянули вниз кожицу с головки. Головка легко оголилась. — Э-э, да ты давно не трахался. милый, — заключила Катя, приглядевшись повнимательней. — Головка ни фига не красная. Значит, быстро кончишь. Закончив на этом исследование, Катя высунула свой язычок и провела им по мошонке. Щель на верхушке головки расширилась от возбуждения. Свободной рукой Андрей направил кулак девушки с зажатым в ней членом ей на лицо и провел им по ее щекам. -Возьми же его, возьми в рот! -Не терпится отполировать? — усмехнулась Катерина и лизнула ствол. Затем, подвигав немного кулачком вверх-вниз, она, наконец, запустила дрожащий от истомы член в полость своего рта и стала сосать. Она делала это вдумчиво, не торопясь, ощущая, что тоже начинает возбуждаться.
Но, как она верно предположила, Андрея не хватило на долго — уже через минуту он бурно излился ей на лицо и шею, подстегиваемый крепким женским кулачком. Камера в его руке задрожала, заколыхалась, но успела поймать те мгновения, когда первая струя густой спермы вырвалась наружу и встретилась с подбородком сидящей на унитазе девушки.
***
Катя решила, наконец, встать, но Андрей опять попросил ее этого не делать: -Я хочу помочиться на тебя, — просто сказал он. -Ты что, совсем охуел? — Катя покрутила пальцем у виска. — И так мне платье спермой испачкал ( на ней было красное платье из хлопка), как я потом домой пойду? -До утра ты все равно не уйдешь. Я его потом в стиралку брошу, к утру высохнет. — И, поглаживая ее по волосам, — ну пожалуйста, Катюша, что тебе стоит. После недолгого молчания Катя ответила: -Ладно, черт с тобой, извращенец, только смотри не налицо, я уж напилась.
Наполовину поникший член ожил, надулся, пропуская наверх желтую струю и, качнувшись, брызнул на грудь девушки. Платье стало темнеть, впитывая влагу; четко проступила грудь, плоский живот. Жидкости, похоже, накопилось много, струя все не иссякала. Андрей чуть согнул колени и направил последние миллиграммы Кате между ног, стараясь попасть точно в щель. Наконец, он закончил и, довольный, вышел, продолжая снимать на пленку как девушка, в насквозь мокром платье, поднимается с унитаза, одним движением снимает платье через голову, перешагивает через такие же мокрые трусы , абсолютно голая, выходит в коридор, оставляя на линолеуме следы проходит в ванну и, не закрываясь занавеской, становиться под душ.
***
Андрей нажимает паузу, бежит в комнату , быстро скидывает с себя одежду, берет треногу, прикручивает к ней камеру, устанавливает ее в узком коридоре напротив ванной, нажимает на «запись» и, оставив дверь открытой, забирается к девушке в ванную.
-Скучала? -сказал Андрей, обнимая Катю со спины. Его ладони легли ей на грудь и сильно ее сжали. Член прижался к мягким и теплым ягодицам и начал ласково о них тереться. — Ты, Катюша, просто класс, такой у меня еще не было. -Конечно, — ответила та,- таких дурочек как я еще поискать надо. Я, наверное, первая из наших, кто позволил на себя ссать. Это все водка, говорила мне тетя — не пей водку, блядью станешь. -Не ссать, а мочиться, лапушка. В том, что нравиться обоим партнерам, нет ничего постыдного. -А с чего ты взял, что мне понравилось? -Ну, ты же не отстранилась, все на себя приняла. -Вообще-то, было необычно, не спорю. -Заведя руку за спину, Катя поймала пальцами воспрявший от контакта с ее ляжками член и стала его онанировать. -Эй, мальчик с пальчик, а не пора ли тебе удовлетворить мою волосатую малышку? Не заставляя себя долго ждать, Андрей нагнул Катю вперед, попросив ее упереться в края ванной , и запустил руку ей между ног. Ладонь легла на скользкие половые губы, два пальца проникли внутрь, и, задевая клитор, начали имитировать сношение. На этот раз Катин партнер не рисковал преждевременно разрядиться и мог позволить себе небольшую прелюдию. Он даже опустился на колени и, поставив одну ногу Кэт на борт ванны и получив полный доступ к ее промежности, впился в нее ртом. Его язык проник внутрь, пытаясь лизнуть стенки влагалища, губы захватывали розовые складки и оттягивали их на себя. Почувствовав кончиками пальцев, что горошина клитора Кэт заметно увеличилась, Андрей ускорил темп и девушка ответила ему громким стоном. -Ну выеби же меня, миленький, ну хочу я тебя , хочу, не мучь меня, войди, войди скорей, — залепетала Катя. Андрей встал и, прицелившись, вогнал свою палицу в тело девушки. Он драл ее с большой амплитудой движений, почти полностью высовывая член наружу и тут же загоня его обратно; его яйца при каждом сближении с громким шлепком ударялись о белые ягодицы Кэт; та стонала и дергалась всем телом. На них продолжала литься вода и когда Андрей кончал, вынув член и направив его на спину девушки, густые капли спермы тут же размывались и исчезали.
Вытерев друг друга полотенцем, они вышли из ванной. Андрей опять обнял Катю сзади и, нагнувшись, подхватил ее под коленки и поднял, так что она оказалась прислонена к нему спиной а ее ноги разведены. Он поднес ее вплотную к камере : -Покажи зрителям, какая у тебя красивая пизденка. -Смотрите, да не кончите раньше времени, -засмеялась Катя, раздвигая пальчиками половые губы и показывая в объектив покрасневшее нутро.
***
После этого, в такой же позе,Андрей донес Катю до заранее расстеленной кровати и положил. Затем вернулся за камерой, направил ее на кровать и пристроился рядом.
-А хочешь посмотреть съемки других женщин?- предложил он. -Ты потом и меня так же будешь всем показывать?- спросила Катя. -Не всем, киска, только сестре. -Кому, кому? -У меня есть старшая сестра, у нас с ней бартер: она мне показывает, как забавляется с мужем, а я , соответственно, своих подруг. — А ты сам с ней случайно не того? Андрей улыбнулся: -Случайно того. Но редко. Когда девчонки подходящей долго нет, она меня выручает. -Но это же инцест чистой воды. -Причем тут это, мы же не детей делаем, а просто разряжаемся. Мы с ней с детства этим балуемся. Так хочешь посмотреть? -Как ты с ней?- Катя приподнялась на локтях. А Андрей уже ставил кассету. Появились титры: «Сестренка. Часть 2». -Первая не очень интересная, — пояснил Андрей.- Там обычный трах. — А здесь необычный? На экране показалась полная блондинка в домашнем халате. Она повернулась к камере спиной и сбросила халат на пол. Затем нагнулась, достав ладонями до пола. -Ты смотри, какая гибкая при такой-то комплекции, — прокомментировала Катя. -Как сестру-то зовут? -Марина. Камера приблизилась. Показалась свободная рука Андрея: она легла на женскую ягодицу и стала ее мять. Крупный план: выбритая промежность, пухлые, много складчатые половые губы? -Она у тебя бреется? -Да, -ответил Антон, ложась и привлекая к себе Катю. — Ее муж любит, когда там все гладко и все видно.
Камера поставлена на табурет сбоку. Теперь стал виден и Андрей. Он уже голый, подошел к сестре сзади, поднес к ляжкам свой член, поводил им по складкам, приставил ко входу в лоно, схватился руками за бока женщины и с силой вогнал свой снаряд внутрь. Марина охнула, но продолжала стоять, сложившись пополам, уткнувшись лицом в колени. Младший братец ее не жалел, вгонял свой член по самый корень и шлепал ладонями по толстым ляжкам. Вот она не выдержала, опустилась на колени, встав раком. Андрей, не вынимая, опустился вместе с ней и стал драть ее еще ожесточеннее, как кот кошку. Она покрикивала, приговаривала «давай, Андрюша, давай, не жалей меня». Но Андрюша уже кончал, кончал внутрь, зная, что сестра предохраняется.
Следующая сцена: сестра делает Андрею минет: зажав его член между своих роскошных налитых грудей , она при каждом восхождении запускает его себе в рот. Чувствуя, что братец вот-вот дойдет, зажимает его член в кулак и быстро-быстро дрочит, периодически заглатывая его. Как только тело Андрея начало содрогаться — не выпустила член, напротив, взялась обеими руками за его крепкий зад и, сжав член губами, стала резкими толчками проталкивать его в рот. Андрей схватил ее за голову и заходил, задергался, изливаясь. Белые капли стали просачиваться между стволом и губами, превращаться в ручейки и стекать по подбородку вниз. Было видно, что Марина глотает и еще долго, после того, как брат кончил, она держала его член во рту, облизывая и не давая сморщиться.
***
А сейчас будет самое интересное, -сказал Андрей. Одна его рука в это время уже лежала на Катиной груди, вторая поглаживала ее лобок. Она же теребила его мошонку, подергивая за курчавые черные волосики. -Да, сестренка у тебя, что надо, трахаться умеет. А кто ее муж? -Директор завода. -Да ну? -Постоянно пропадает на производстве, а сестра вынуждена искать удовлетворения на cтороне. -На твоей? -Не только, она баба любвеобильная. В школе работает. Спит по очереди с физруком и директором. Но зато муж, когда дома, так ее дерет, что не всякая выдержит. Потому и не уходит от него. Ну и деньги, конечно, водятся.
В это время на экране шла подготовка к сношению в задний проход: Андрей смазывал анальное отверстие сестры кремом. -Какое оно у нее широкое, — ахнула Кэт. -Муж практикует, да и все остальные, включая меня. Она уже говорит, что без анального секса не не может, считает половой акт без него неполноценным. Марина легла на бок, подобрав коленки вверх. Ягодицы раздвинулись, открывая второй, скрытый от глаз, вход в тело и приглашая войти. Андрей тоже лег, помог себе рукой, — приставил головку к отверстию и ввел. Но не медленно, не осторожничая, а сразу на всю глубину, -и замер. Марина зашевелилась, дотянулась рукой, просунув ее между ног, до яичек Андрея, сжала их, сказала: «Еще». Андрей медленно вынул член, дал ему подышать — и снова резко вогнал по корень. Сестра ахнула. Ее братец больше не останавливался:, заходил, как отбойный молоток : вперед-назад, вперед- назад. Марина в такт ему мастурбировала, раздражая клитор, стонала. Андрей сжал ее грудь, та не умещалась в его ладони и он то сдавливал двумя пальцами крупное темное пятно соска, то подхватывал грудь снизу и тряс ею, наслаждаясь зрелищем. Но вот он приготовился к финалу: вынул готовый взорваться белым член, прижал его к сестриным ягодицам, еще крепче впился пальцами в ее грудь, и так и кончил на ляжки да на себя:
***
-Хочешь, угадаю, что ты мне сейчас предложишь? — спросила слегка протрезвевшая Катя. Рука Андрея в это время уже вовсю хозяйничала между ее ног. — Трахнуть меня в жопу. Заняться со мной анальным сексом. Угадала? Андрей перевернул ее на спину, раздвинул ягодицы, поднес один палец к открывшемуся анусу, предварительно облизав: -Конечно, угадала, — и ввел фалангу пальца внутрь. Задвигал им, стараясь не причинить боли и не сбить настрой девушки. А в том, что она была подготовлена, он не сомневался, — вон как приподнялась ее попка навстречу, а ее рука потянулась к промежности и, достав до половых губ, накрыла их, сильно сжав. Он ввел палец глубже, по вторую фалангу. Одновременно смазывал заранее заготовленным кремом член.
В это время на экране он же сидел на диване и дрочил, наблюдая как его сестра сосет у домашнего пса. Это был спаниель. Он явно обожал свою хозяйку и, когда та, побаловав его минетом, повернулась к нему задом, согнувшись, с радостью пристроился , положив ей лапы на спину и стараясь попасть своим небольшим членом в так призывно раскрывшееся влагалище. Андрей встал и попытался помочь ему, направляя его движения. А когда тот стал попадать, зашел спереди и вставил свой член сестре в рот. Пес вскоре завизжал и кончил и Марина попросила брата занять его место, поскольку не была удовлетворена. Тот возражать не стал и через пару минут довел себя и сестру до оргазма.
***
-Миленький, только не резко, я не сестра, не выдержу. -Не волнуйся, котенок, все будет нормально. Член Андрея уже наполовину вошел в прямую кишку распростертой перед ним девушки. Еще через минуту, когда трение уменьшилось и внутри стало влажно, он уже чувствовал себя там не менее уютно, чем во влагалище. Катя возбудилась, стонала, терзала свободную пизденку. А Андрей повернул ее на бок, как сестру в фильме, и продолжил так. В этом положении член входил в попку на всю длину, и яйца с каждым поступательным движением встречались с ягодицами.
-Хорошо тебе, Кэт? — спросил Андрей, настроившись на долгий акт. -Да, Андрюша, продолжай, — ответила та. Но он оторвался от нее и поднял с кровати: — -Пойдем к зеркалу, все увидишь, тебе понравиться. Он подвел ее к зеркалу, подкатил кресло, сел, посадил ее спиной к себе, так что ее cтупни встали на его коленки, медленно опустил на себя. Его член легко нашел расширившееся от недавнего вторжения отверстие и снова погрузился в него, как нож в арбуз. Катя смотрела на себя в зеркало, смотрела как толстый волосатый член входит в ее беззащитную попку, как ее пальцы трут клитор, а ладони Андрея сжимают ее грудь. И это зрелище вкупе со сношением довело ее до полного экстаза: она забилась в руках своего мужчины, закричала благим матом: «Ой, мамочка, ой, блядь, ой, ну же, ну же, Андрей, а-а-а-а, хочу ,хочу,хочу, еще, еби, еби меня, не жалей, мамочка, ой,хорошо, ой, больно, хорошо, хоро:» И тут уже Андрей не выдержал, вынул член из жаркой Катиной задницы и излился ей на лобок, на половые губы, на ноги:
***
Андрей отправился на кухню что-нибудь приготовить. Катя, обессиленная, спряталась под одеяло и отходила, вспоминая события трехгодичной давности. Тогда ей было 15. Весь год после того памятного лета у тети Катя не могла успокоиться и искала способы удовлетворения. На помощь пришла верная подруга Света, которую Катя посвятила в свою тайну отношений с тетей. Она повторила на ней все приемы, которым ее обучила тетя и вскоре обе девочки стали искушенными лесбиянками: не было предмета, который бы они не попробовали засунуть друг дружке в их маленькие узкие пизденки, а уж вылизывать одна другую они могли часами. По школе они ходили за руку, ловя на себе косые взгляды учителей и школьников. Частенько оставались после занятий в классе, запирались и устраивали маленькие оргии на учительском столе. В женском туалете подглядывали за преподавательницами сквозь дырку в перегородке между кабинами и потом с наслаждением обсуждали их комплекцию и конфигурацию их половых органов. Однажды поймали в пустой раздевалке свою одноклассницу — отличницу и тихоню — и буквально ее изнасиловали, после чего могли себе позволить в любое время заявиться к той в гости, раздеть и заставить лизать и ласкать себя. В общем, развлекались в свое удовольствие, самодовольно считая, что мужчины им не нужны.
Но следующим летом, перед последним классом, когда подруги были отправлены родителями в летний молодежный лагерь в Англию (да, да, не куда- нибудь), это заблуждение было быстро развеяно. В первый же вечер после танцев они оказались в комнате пригласивших их ребят — итальянцев — и уже через несколько минут были ими раздеты и лежали на спине на их кроватях. Парни торопились разрядиться и сразу приступили к делу. Катин друг — Бруно — снял с себя трусы и встал рядом с ее лицом: -Потрогай его, смотри, какой он большой. Его хуй действительно был большим, хотя Кате было сложно сравнивать, она впервые лицезрела мужской половой орган так близко. Она притронулась к нему рукой, пододвинулась, начала рассматривать. Бруно, довольный как слон, смотрел на нее сверху вниз , наклонился, сжал рукой ее острую девичью грудь. Катя чувствовала, как росло в ней возбуждение , она потянулась к клитору, начала его легонько тереть. Бруно показал, как правильно онанировать его член и Катя все повторила. На соседней кровати в это время второй парень уже лежал сверху на Свете и пытался найти своим членом вход в ее тело. У него это долго не получалось, пока он не сообразил подложить под ее попку подушку, после чего ее почти безволосая пещерка оказалась перед ним как на ладони: он протолкнул туда головку члена и начал углубляться. Света вскрикнула и закинула ступни ног ему на спину, пытаясь приблизить развязку и избавиться от боли. Ее парень не заставил себя ждать и , вынув член, кончил ей на живот. Под ними расползлась лужица крови.
Бруно повторил тот же сценарий: подложил под Катю подушку, а ее ноги закинул себе на плечи и в такой позе медленно в нее вошел. Катя не испытала сильной боли, только когда головка члена уперлась в ее плевру, а затем прорвала ее, было немного неприятно. Но затем болевые ощущения прошли и стало хорошо. Второй приятель подошел к их постели и что-то произнес на итальянском. Затем он опустился на колени рядом с их кроватью и стал целовать Катину грудь. Подошла и Света и, перегнувшись через невысокую спинку кровати, взасос поцеловала подругу. Вскоре Бруно кончил, так же излившись ей на живот. Крови было мало и Катя хотела встать подмыться, но второй парень попросил ее остаться лежать: его член снова стоял и он хотел занять место товарища. Катя пыталась отказаться, но ее доводы не произвели никакого впечатления и парень лег на нее сверху. Его член юркнул в мокрое от слизи и крови влагалище и начал свою работу. Катя почувствовала, как приближаются волны оргазма — и застонала. Бруно, быстро оклемавшийся от такого зрелища, схватил Свету за руку и привлек к себе, затем опустился вместе с ней на ковер, поставил ее раком и стал ебать, постанывая. Света то же застонала. Обе пары кончили почти одновременно и парни , наконец, позволили девочкам подмыться:
***
Высунув голову из-под одеяла, Катя огляделась и поняла, что в комнате она одна. Экран телевизора погас и было совсем темно. Она встала, натянула на себя футболку Андрея и прошла на кухню. Там то же было темно. У окна, с камерой наперевес, сидел ее совершенно голый любовник. — Я-то думала, ты готовишь нам ужин, — разочарованно растягивая слова, сказала Катя. — Тише ты, — Андрей махнул рукой. — Иди сюда и можешь взять чего- нибудь выпить в xолодильнике. Катя открыла холодильник, нашла там жестяную банку джин-тоника, открыла ее, — тот с шипением полез наверх, — быстро поднесла ко рту, отпила пару глотков и подошла к окну, сев на стул рядом с Андреем.
-Смотри, — он ткнул указательным пальцем в стекло. — В доме напротив, на третьем этаже, в окне без занавесок. Катя поискала глазами это окно, увидела, — ахнула — в ярко освященной комнате разыгрывалась весьма любопытная сцена.: полураздетая женщина лет 45-50 (растрепанные длинные волосы; выпуклые обвисшие мячики грудей с большими темными сосками; полные ноги, прикрытые до колен черной юбкой) сидела на кровати, лицом к окну, а с боков пристроились два мужика: один из них целовал ее в губы и мял ближнюю к себе грудь, другой запустил руку ей под юбку, одновременно присосавшись к другой ее груди. Видно, они были здорово пьяны, раз не обращали внимания на окно, на то, что их прекрасно видно из соседнего дома.
Один из мужиков, на вид ровесник женщины, встал, снял брюки, оставшись в цветастых домашних трусах, затем снял трусы, показав, что является хозяином приличного богатства, которое набухало, росло, искало, куда ему приткнуться — и выбрало губы женщины, ткнулось в них, продавило и скрылось во рту. Второй мужчина, видя такое дело, то же встал, то же скинул себя брюки, — его член пока висел и он взял руку женщины, приложил к своей мошонке, к стволу, заставил дрочить его. А первый продолжал фрикции в рот , загоняя член внутрь по самые яйца.
-Вот это да, — выдохнула Катя. -Слушай, принеси мне рубашку, замерз, — попросил Андрей, оторвавшись от камеры. Когда через минуту они продолжили наблюдение, картинка в окне изменилась: женщина, уже полностью раздетая, стояла раком на кровати, а мужики ебали каждый со своей стороны , один — в рот, другой — в мякиш влагалища. Ее полные ляжки содрогались от ударов о них мужского лобка, груди доставали до простыни и колыхались, как вымя у коровы. Волосы закрывали лицо и было не видно, насколько глубоко член входит ей в рот, но судя по резким кинжальным движениям простроившегося спереди мужчины — до конца.
-Сядь ко мне на колени, — попросил Андрей, не выдержав. Катя повиновалась, села на него лицом к окну и почувствовала спиной твердый член. -Хочешь в меня? — спросила и, не дожидаясь ответа, приподнялась, давая Андрею возможность направить член, опять села, ощутив внутри заполнивший влагалище ствол, тихонько задвигала попкой. Камера стояла на подоконнике, продолжая снимать, а оператор обеими руками сжал груди девушки под футболкой.
Троица в это время перешла в завершающую стадию оргии, изобразив обязательную сцену любого порнофильма — «сэндвич»: женщина легла сверху на мужика, у которого отсасывала, а второй старался пропихнуть член как можно глубже ей в прямую кишку. Наконец, у него это получилось, и он с энтузиазмом задвигал своим задом. Тот, что лежал на спине, приподнимал свой зад и снизу вверх буравил влагалище женщины. Последняя, похоже, кричала, — то ли от боли, то ли от наслаждения.
Катя тяжело задышала и ускорила свои движения попкой, Андрей помогал ей, приподнимая ее за грудь , а затем опуская. — Можешь кончать в меня, — сказала девушка, предчувствуя скорую кульминацию, — сегодня безопасно. — Что же ты сразу не сказала?- обиделся Андрей, продолжая ласкать свою любовницу.
Первым кончил мужик, трахавший женщину в задний проход — он излился ей на спину, еле успев вытащить из узкого отверстия член. Вскоре затих и второй мужчина, — очевидно, он все оставил во влагалище толстушки. Та слезла с него, откинулась на спину; ее грудь высоко вздымалась, лицо было закрыто растрепавшейся челкой.
-Давай, давай быстрей, — Андрей был готов кончить, сжимая до боли грудь девушки. Но та этого не замечала, — она сама была на пороге оргазма и ее не нужно было подгонять. Они кончили одновременно, и Катя, до предела возбужденная увиденным, визжала так, будто ее резали, а не трахали. Теплая жидкость заполнила ее влагалище, и, достав до матки, полилась обратно вниз, на мошонку и колени:
***
-Привет, сестренка! Что, не спиться? — Андрей говорил с Мариной по телефону. Катя сидела рядом и обнимала его, поглаживая его волосатую грудь. Через пару минут Андрей включил громкую связь, приглашая Катю послушать. -:завалился пьяный с каким-то собутыльником, разорвал на мне блузку, сорвал с меня юбку, трусы, повалил на пол, заставил развести ноги, раздвинуть половые губы и показать его приятелю, какая у меня прелестная и жаркая пизденка. Он был как бешеный и я, конечно, подчинилось. В первый раз с ним такое, потом извинялся, говорил, что неприятности на работе, хотел разрядиться. -Рассказывай, рассказывай. -Ну, в общем, лежу я перед ними, как настоящая проститутка. Они говорят: «втавь туда пальцы и дрочи». Я вставила два, стала водить ими вверх-вниз. «Лижи грудь», говорят дальше. Ну, мне это не сложно, ты знаешь, какая у меня грудь. Тут этот приятель (его звали Сергей Петрович) опускается ко мне и заменяет мои пальцы своими, причем, сразу тремя. А муж, смотрю, брюки снимает. Когда он сел мне на лицо и вставил свой член мне в рот, у меня во влагалище хозяйничало уже четыре пальца, а большой тер клитор. Тут уж мой испуг сменился другим чувством, ты знаешь, каким и что происходит, когда я завожусь. Боже, никогда не думала, что в меня может войти целый кулак — но он, этот долбаный Сергей Петрович сделал это! Это был кайф, скажу я тебе, — больно, но так кайфово! -А что муж?- Андрей положил ладонь себе на яйца, теребя их. -Муж? Муж продолжал трахать меня в рот. Время от времени оборачивался и спрашивал у приятеля заплетающимся языком: «Ну как тебе моя женушка? Как?» А тот продолжал изучать мои половые органы — наощупь.
Помолчав, Маринаа добавила: — Ты знаешь, впервые я была с двумя мужчинами и мне это жутко нравилось. Тут зазвонил телефон и муж поднялся, пошел снимать трубку. А Петрович завалился на меня, даже не сняв брюки. Ну, тут уже я не растерялась: сбросила его с ебя, сама раздела, как ребенка, и села на него сверху. О, член у него был что надо. А ему очень понравилась грудь, он сказал. что никогда еще не видел грудь таких размеров и мял ее, мял. А я трахала его, трахала: — Ну дальше, дальше, — Катя в это время заменила руку Андрея своей и перешла с яичек на оживший ствол. — Дальше вернулся муж и, увидев меня верхом на его друге, подошел и стал шлепать меня ладонью по заднице — сначала, как бы шутя, а потом все сильнее и сильнее. Ты знаешь, мне это то же нравилось, я была готова на все, что угодно и когда муж заполнил своей булавой мой зад, я закричала от восторга — это было прекрасно, мне казалось, что я вся заполнена мужской плотью. Кажется, я даже чувствовала, как оба члена соприкасаются между собой сквозь перегородку внутри меня, мужнин просто буйствовал в моем заднем проходе и я перешла на сплошной долгий крик. О-о, Андрюша, если бы еще ты был там и вставил мне в рот. — Ну да, ты бы мне его тут же откусила, — захохотал тот. — Ну все извини, родной, кажется, муж проснулся, дорасскажу, когда прийдешь. — Может, мне кого-нибудь захватиь? Молчание. -Посмотрим, ну пока. -Пока.- Андрей положил трубку, обернулся к Кате. — Малышка, ложись мне на лицо, — и лег на спину. Катя легла низом живота на его лицо, а сама развернулась к его ногам и стала посасывать вздыбленный член. Андрей же, ухватившись за ее ягодицы, вжал ее лоно в свое лицо и вонзил язык во влагалище. В такой позе они лежали довольно долго, пока Катя не довела парня своими губами до оргазма: сперма брызнула ей в горло, заполнила рот, полилась наружу, стекая по мокрому члену вниз, на яйца. А девушка все не выпускала его изо рта, подавляя позывы кашля: жидкость была терпкой.
***
— Катюша, пошли в ванную, — Андрей приобнял Катю за талию. — Хочешь подмыться? — Нет, — и он пристально посмотрел ей в глаза. — Да ты маньяк, — девушка отстранилась. — Я тебе что, кактус, который надо поливать? — Тебе же понравилось. И потом, на тебе сейчас нет платья. — Кстати, не забудь его постирать, — Катя поднялась.- Ну, пошли, что ли? Войдя в ванную комнату, Катя открыла теплую воду и села на белую керамику. Андрей вошел следом, перешагнул через край ванны и встал над Кэт. Взялся за член: -Я хочу на лицо. -Только глотать я не буду, учти. -Хорошо, хорошо, только на лицо, — и в следующую секунду брызнул желтый фонтанчик; сначала он ударил выше, в стену, но Андрей быстро исправился, и вот уже тугая струя бьет в лицо Кати, попадает ей на волосы, на глаза, губы и шею; затем на грудь и опять на лицо. Но вот струя редеет, член опускается.
Катя тут же, не открывая рта, подставила свое лицо под воду. Андрей же включил душ, взял мыло, опустился к своей девушке и принялся ее мыть: он намыливал ее и целовал, целовал и намыливал, а теплые струи воды лились и лились на них, не переставая.

1
Это был не первый бабский отдел, которым мне пришлось руководить, и я предвкушал новые сексуальные приключения. Еще не было случая, чтобы понравившуюся мне подчиненную не удалось принудить к сексу, ведь немногие решаются противиться желаниям начальника, если место работы им дорого. Поскольку я молод, спортивен и вполне привлекателен, то с бабами у меня нет проблем и без этого. Но мне доставляет особое удовольствие элемент принуждения. Бесцеремонно потискать покорную сотрудницу, задрать ей юбку и залезть в трусы, заставить ее раздеться и встать на колени, грубо и унизительно выебать в рот, а потом, зареванную, заставить вылизывать хозяину жопу — да мало ли способов получить кайф!
В первую очередь, естественно, я выбирал для своих забав девок помоложе. Но в новом отделе мне больше всего приглянулась Ирина. Зрелая 25-летняя сучка была на мой вкус чертовски хороша. Округлое лицо с пухлыми губками, просто созданными для сочного ебания в рот, большие влажные глаза, прямые темные волосы чуть ниже плеч, прелестные ножки, упругая грудь и пухлая попка. Ирина сразу привлекла меня не только спелой красотой, но и томной чувственностью поведения. Удивительно, но при всей своей вызывающей сексуальности она была скромной тихоней. Ирина с младшей сестрой приехали из провинции и жили тихо и замкнуто. Ирина не ходила на гулянки, не была замечена ни в каких флиртах, и это при ее-то данных! Впрочем, я не собирался терять времени на разгадывание ее секретов — о любой бабе гораздо проще все узнать, после того как поставишь ее на колени. Ирину я сразу наметил себе в персональные секс-секретарши. Но сначала нужно было разобраться с остальными.
Мой отдел нуждался в серьезной встряске, сокращении сотрудников и усилении дисциплины. Все это делало зависящих от моего благоволения баб совершенно беспомощными перед шантажом и как нельзя лучше соответствовало моим желаниям. Для начала я уволил пару самых страшненьких, чтобы своим видом они не портили мне эрекцию. По отделу прошелестела легкая паника. Каждая заходившая ко мне на собеседование дрожала от страха лишиться работы и унизительно доказывала мне свою полезность и покорность воле начальника. Это был смотр бесправных рабынь, покорно отдающихся господину. Мне не была интересна их болтовня — деловые качества каждой я знал и без этого. А вот лояльность подчиненной я подвергал практической проверке. Обычно я не стремился сразу добиться согласия на секс — в качестве первого этапа мне достаточно было заставить каждую встать на колени и поцеловать мои ботинки. Пару заартачившихся дур я выбросил на улицу, остальные усердно выполняли мои приказания. Теперь я знал, что при желании любую из прогнувшихся передо мной шлюх я доведу до нужной степени послушания.
В первый день я выебал только одну, самую непокорную. Молодая привлекательная девка, Алина хоть и не была видной красавицей, но слыла умной и толковой работницей и считала, что этого достаточно. Поэтому она демонстративно приперлась на собеседование в брюках и свитере, скрывавшем ее и без того не слишком большую грудь. После чего наотрез отказалась становиться на колени и даже начала бурно высказать мне свое возмущение. Я лениво смотрел на ее потуги. — А ну заткнись, проблядь — прервал я ее тираду. Ошеломленная резкостью и безапеляционностью, Алина осеклась. — Пошла на хуй, ты уволена. Девка замерла на несколько секунд и отупело повернулась к выходу. Потом растерянно остановилась, пролепетала что-то несвязное, закрыла лицо руками и разрыдалась. Я не торопился, наслаждаясь происходящей передо мной сценой превращения подчиненной в рабыню. Я уже понял, что юная шлюха сломлена, но она-то еще не догадывалась, что за своенравность придется отвечать.
— Извините, Игорь Антонович. Пожалуйста: простите меня, я буду делать все, что Вы приказываете — наконец выдавила из себя Алина и попыталась встать на колени. — А ну стой — прервал я ее. Ты что думаешь, сука, можно безнаказанно перечить хозяину? Глупая девка затравленно смотрит на меня, не зная, что отвечать. — Придется тебя наказать. Снова пауза, напряженное дыхание растерянной подчиненной. — Ну-ка, блядь, раздевайся догола! — Н-не надо, ну пожалуйста! — Алина вновь разрыдалась. — Я Вас очень прошу, не надо, я буду всегда Вас слушаться. Она упала на колени, надеясь вымолить прощение и избежать полного унижения. — А ну быстро! — рявкнул я на нее, и для острастки ударил кулаком по столу. И вот своенравная рабыня уже окончательно сломлена. Как приятно наблюдать за ее безнадежными попытками уберечь остатки собственного достоинства, когда она униженно раздевается перед господином, смешно путаясь в нижнем белье. Наконец Алина стоит передо мной совершенно голенькая и беспомощная, прикрывая дрожащими руками свои девичьи прелести и потупив взгляд в пол. Я не тороплюсь, даю ей прочувствовать всю свою бесправность. Потом не спеша поднимаюсь с кресла и иду осматривать свою добычу.
Не самый выдающийся экземпляр, видали мы самок и получше, но ее униженность и покорность невольно вызывают желание ей овладеть. Умненькая, говоришь: Выдергиваю из выключенного компьютера провод. — Руки за спину, сука! Алина в трансе, только затравленно ревет и по-моему уже плохо соображает, что происходит. Я сам завожу ей руки за спину и связываю их проводом. Теперь она совершенно беззащитна и пора подумать о своем удовольствии. Снимаю брюки и трусы, вытаскиваю из брюк ремень. Поддрачивая восставший член, любуюсь на свою рабыню со всех сторон. Ощупываю пухленькую жопу, хватаю за пизду. Алина пытается отвернуться и получает за это звонкую пощечину. — А ну в стойку, проблядь! Снова отхожу, смеясь над ее беспомощностью. — На колени! И удар ремнем по спине. Алина вскрикивает и падает на колени как подкошенная. Наслаждаясь ее покорностью и своей властью, силой пригибаю ее к полу и наступаю ногой на спину. И сочно, с оттяжкой — три раза ремнем ей по жопе. Больше не требуется, такую науку она не забудет. Поднимаю шлюху за волосы, она уже в полуобморочном состоянии. Постукиваю ей хуем по зареванному лицу, потом пальцем открываю ей рот и вставляю туда свой истомившийся член. Алина не сопротивляется, и сладкие девичьи губки нежно смыкаются на моем хуе. Сочно насилую в рот свою новую рабыню, оттопыривая ей щеки, проникая глубоко в глотку, за волосы натягивая ее себе на член. Наигравшись, победно кончаю ей на зареванное лицо.
Поднимаю ее подбородок повыше, убираю с лица растрепавшиеся волосы. Достаю из стола фотоаппарат и делаю несколько кадров этой прелестной картины: изнасилованная голая девка, связанная, на коленях, вся в соплях и сперме, униженно просит господина о снисхождении. Я развязываю ей руки и вышвыриваю за дверь ее одежду. — Пошла вон, пизда с ушами. Алина с трудом поднимается на ноги, ее шатает как пьяную. — Ты все поняла, хуесоска? — Да: господин. Простите меня: я буду послушной. У нее уже нет сил рыдать, она лишь всхлипывает и утирается. Покровительственно треплю девку по щеке. — Ну что же, молодец, из тебя выйдет неплохая служанка. В зареванных глазах Алины появляется робкая благодарность за скупую похвалу хозяина, видно, что она быстро усваивает свое место. Не красавица, но для разнообразия сойдет. Мои руки по-хозяйски ощупывают стати новой рабыни. Сиськи хоть и маловаты, но форма заманчивая. Жопа сочная, надо будет попробовать в деле. Губки мягкие, податливые, в рот ебать приятно. Похоже, соображает действительно неплохо. — Назначаю тебя своим заместителем по производственным вопросам. Месяц испытательного срока. Все поняла? В основательно заебаной голове опущенной Алины явно не умещается внезапный переход от полного унижения к внезапному счастью. Она уже забыла, что стоит передо мной совершенно голая, что ее только что грубо изнасиловали, что попка горит от наказания, а на лице блестит размазанная по щекам сперма. Сраженная великодушием своего господина, окончательно сломленная рабыня падает мне в ноги и начинает их целовать. — Имей ввиду, на работе никаких брюк, лифчиков и колготок. Только чулки на резинках и юбки выше колен. По первому свисту — ко мне. Иди, работай! Пресыщенный, я лениво отпихиваю от себя покоренную девку.

2
На следующий день я продолжил смотр своих рабынь. Наиболее резвые молодые шлюшки разоделись пооткровеннее и накрасились, недвусмысленно стремясь соблазнить начальника. Разумеется, в моем гареме должны присутствовать молодые длинноногие красотки. Когда захочу — выебу любую и без ее согласия, а пока я наметил себе в секс-игрушки только Дану. Приглянувшаяся мне шлюха обратила на себя внимание классными упругими сиськами, которые она умело выставляла напоказ. Дана вообще любила откровенно одеваться, обильно пользовалась косметикой и украшениями и явно привыкла к мужскому вниманию. Кокетливо улыбаясь, девка вошла в мой кабинет и игриво защебетала, строя мне глазки и демонстрируя свои безупречные ножки, едва прикрытые кожаной мини-юбкой. Майка с глубоким вырезом как нельзя лучше подчеркивала ее бюст. Лифчик Дана не надела и ее соски откровенно выпирали сквозь эластичную ткань. Я рассматривал этот сочный фрукт, развалившись в кожаном кресле. Сесть я подчиненным не предлагал, так мне было удобнее их оценивать. Я видел, что внутри Дана дрожит от страха, но внешне девка старалась изобразить из себя опытную обольстительницу. На мое указание встать на колени молодая сучка ответила жеманными отговорками. — Зачем же так грубо, Игорь Антонович, разве так обращаются с дамами — кокетливо надув губки сказала она, надеясь затеять со мной игру. — Может быть, Вы лучше пригласите меня на ужин? Я неспешно встал со своего кресла и подошел к глупой бабе, забывшей свое место.
Дана продолжала игриво улыбаться, опустив ручки вниз и качая коленкой в черном чулочке. Как бы невзначай теребя юбочку, она приоткрывала мне кружевную резинку чулка и томно вздыхала. Наконец, мне это надоело. Протянув руку, я схватил непокорную девку рукой за волосы и с силой рванул вниз, одновременно ударив ее ногой под коленки. Дана упала на колени, не в силах вымолвить ни слова от удивления и боли и тупо пытаясь освободиться от моей хватки. Все так же не спеша, я достал из ширинки готовый к действию член и решительно просунул его между разомкнутых девичьих губ. От неожиданности Дана впустила меня в свой ротик и как в трансе начала сосать. Вкачав ей несколько раз, я решил избавить ее от майки, выпустив на свободу неприкрытую грудь. Я ослабил хватку, и в этот момент Дана очнулась, вскочила с колен и начала отчаянно сопротивляться. — Да Вы что, что Вы делаете! — истерично закричала она. Она хотела сказать что-то еще, но не успела. Я резко ударил ее кулаком под дых, и согнувшаяся пополам Дана стала ловить ртом воздух. Я толкнул ее, и она упала на пол, все еще не в силах разогнуться. — Ах ты сука непокорная! Я подошел и наступил ей ногой на волосы так, что она не могла вертеть головой. Передо мной открылась отличная картина. Колыхались от судорожных всхлипов упругие груди Даны, юбочка совсем задралась, полностью обнажив прелестные ножки, сверкающие белизной между черными резинками чулок и такими же черными трусиками.
Налюбовавшись, я направил на девку свой член и стал ссать ей на лицо. Дана закричала и попыталась закрыть лицо руками. Ей это не слишком хорошо удавалось, мне даже понравился получившийся аттракцион. Заодно я обоссал ей майку и через мокрую ткань отчетливо проявились ее голые сиськи. Потом я не спеша снял с себя брюки, достал из ящика стола стальные наручники и вновь подошел к своей жертве. Дана лежала на боку, сжавшись в комок, закрыв лицо руками и ревела навзрыд. Я прижал ее коленом к полу, заломил ей руки за спину и сковал их наручниками. Потом перевернул Дану на спину, закатал ей майку под мышки и уселся яйцами на обнаженную грудь опущенной, рыдающей от унижения рабыни. Дана застонала от тяжести. Полюбовавшись ее беспомощностью, потискав ее пышные сиськи, я вновь схватил шлюху за волосы и приставил свой хуй к ее губам. Дана попыталась отвернуться, но тут же получила две сильные пощечины, от которых полностью потеряла волю к сопротивлению. И вот уже сквозь мычание и всхлипывания мой член входит к ней глубоко в рот. — Соси, сука недоебаная, работай! Смеясь над размазанной по щекам тушью и наслаждаясь своей силой и ее беззащитностью, я стал иметь Дану в рот по самые гланды. — Ты у меня станешь шелковой, хуесоска! Дана задыхалась, но уже не пыталась сопротивляться, лежала смирно и покорно отсасывала.
Наигравшись с ее ртом, я решил продолжить воспитание своенравной рабыни. Встав с Даны, я стянул с нее юбку и трусы и затолкал ей в рот ее трусы вместе со своими носками. Потом достал из брюк ремень и подошел к провинившейся девке. Дана замычала, ее зареванные глаза наполнились страхом. Первый резкий удар ремнем пришелся по гладко выбритой пизде. — Это тебе за болтовню! — Дана затравленно визжит, извивается и отчаянно пытается уползти в угол. — А это — за сопротивление, непозволительное воспитанной девушке! — и ремень опускается ей на сиськи. Я иду за ней, безжалостно вбивая в блядскую голову поверженной рабыни покорность воле господина. Потом наступаю ногой на грудь эротично извивающейся на ковре девки и плюю ей в лицо. Дана практически голая, она выглядит превосходно в своей беспомощности. — Блядь, дешевая подстилка. Я научу тебя хорошим манерам! Схватив Дану за волосы, я заставляю сучку подняться и перекидываю ее покорное тело через спинку кресла.
— Ноги расставить! — и удар ремнем по жопе. Дана сразу же выполнят мою команду, стремясь избежать новых побоев. Подхожу к ней сзади, поглаживая свой возбужденный член. Дана вся открыта и доступна, стройные ножки разведены в стороны, открывая хозяину беззащитные девичьи прелести, холодный блеск стальных наручников подчеркивает ее покорность. Мне всегда нравилось насиловать сзади беспомощных рабынь, руки которых скованы за спиной. — Ну что девка, застоялась? Пора уж тебя выебать. Плюнув Дане на горящую от порки пышную задницу, резко вставляю член ей в жопу. — Н-на, сука, получи! Сквозь трусики во рту Дана отчаянно орет от боли, жопа ее слабовато разработана. Наслаждаясь ее унижением, по-хозяйски насилую свою новую игрушку, сочно шлепая ее ладонями по ягодицам. Безнадежное сопротивление глупой рабыни доставляет мне массу удовольствия и от души выдохнув, я с кайфом вкачиваю сперму ей в жопу.
Обмякшее тело изнасилованной Даны безвольно висит на спинке кресла, когда я подхожу к ней с фотоаппаратом. Кадр сзади — как летопись славных побед. Захожу спереди, за волосы поднимаю ее голову вверх. Мокрое лицо, черные трусики во рту, расплывшаяся косметика, красное пятно помады вокруг разъебаных губ, сиськи расплющенные о спинку кресла, скованные за спиной изящные ручки — хороша, сука! Такую ебать и ебать. Делаю несколько кадров. Дана продолжает беззвучно реветь, по всему видно, что ее еще ни разу так не опускали. Сбрасываю девку на пол, а сам сажусь в кресло. — Ну что сука, все с начала. На колени! Дана хорошо усвоила урок и сразу стремится исполнить приказ. Однако она явно еще плохо соображает, да и со скованными за спиной руками подняться не просто. Я смеюсь над мучениями заебаной рабыни, подбадривая ее ударами ремня и фотографируя чувственные изгибы обнаженного молодого тела. Наконец униженной девке удается встать на колени перед господином. Еще пара выразительных снимков. — Ползи сюда, проблядь! Давай, вылизывай хуй, а то жопой твоей будет вонять. Вытаскиваю тряпки из ее рта.
Дана окончательно утратила остатки гордости, ее рабская душонка почувствовала руку настоящего господина и она торопится меня ублажать. Ее нежные губки и язычок порхают вокруг моего члена. — Хорошо сосешь, шлюха, молодец. Одобрительно похлопываю ее по щеке. Дана на секунду выпускает член изо рта. — Мой господин, разрешите ласкать вас еще и руками — решается попросить она, заискивающе заглядывая мне в глаза и пригибаясь от страха вызвать мой гнев. Ну что ж, пусть работает, хуесоска. Расстегиваю один из браслетов и сковываю руки рабыни уже перед ее грудью. Благодарная за доверие, Дана самозабвенно трудится над моим хозяйством — причмокивая сосет хуй, руками и сиськами нежно массирует яйца, старательно вылизывает жопу. Я откидываюсь в кресле и ловлю кайф. Мой член наслаждается теплым девичьим ртом, мои глаза — ее прелестным обнаженным телом, мои уши — позвякиванием браслетов на руках рабыни. Наконец, я не выдерживаю, хватаю Дану руками за голову, и начинаю быстро дрочить свой хуй ее ртом. Девка покорно мотает головой, старательно округлив губки, высунув язычок и глубоко заглатывая мой член. При этом ее теплые ладошки не забывают ласкать мои яйца. Поток спермы ударяет Дане в горло, она давится, но тщательно высасывает все до капли.
— Молодец, соска, далеко пойдешь — хвалю я старательную девку, вылизывающую мою вспотевшую промежность. — Будешь моей выездной блядью. Дана просто сияет от счастья, к ней даже вернулось ее кокетство. — Пизду продолжай брить. Жопу тебе придется растянуть, слишком тугая, это может не понравиться партнерам, которым ты будешь отдаваться по моему приказу. Трусы и лифчик на работе сразу снимать, остальную одежду будешь утверждать лично у меня. Завтра утром — ко мне на еблю, хочу оценить твою пизду. Пока все. Делаю несколько прелестных фотографий: старательная рабыня на коленях у меня в ногах, с хуем во рту, с размазанной по лицу косметикой, маечкой, задранной над голыми сиськами, и наручниками на холеных ручках. Снимаю с Даны браслеты, даю ей несильную пощечину. — Ладно, сука, иди работай! Подхватив вещички, заебаная девка выскальзывает за дверь, блеснув на прощанье распечатаной голой попкой.

3
Ирину я приберег под конец, ей я хотел обладать по полной программе, мой хуй уже извелся в ожидании ее прелестного ротика и аппетитной попки. И вот девушка вошла в кабинет и робко остановилась у входа. На ней был обычный скромный деловой костюм с юбкой до колен. Пока Ирина нетвердым голосом рассказывала, как будет стараться, я откровенно разглядывал ее губы, гладил взглядом ее ножки и прикидывал, сможет ли ее грудь так же классно держаться без лифчика. — Так, ладно, я все понял — прервал я ее рассуждения. Ирина замолкла и потупила взгляд к полу. Я встал со своего кресла и не спеша подошел к трясущейся передо мной девушке. — Ты понимаешь, что главное качество хорошей работницы — полное послушание? — спросил я, взяв ее за подбородок. — Да, конечно, Игорь Антонович. — И ты готова доказать мне это? — Да-да, конечно — сказала она, ее голос отчетливо дрожал.
— Руки за голову — скомандовал я. — Ч-что? — непонимающе пролепетала Ирина. — Руки за голову, быстро! Ты что сука, охуела, почему я должен повторять дважды! Ошеломленная моей грубостью Ирина совершенно потерялась. Подняв руки к груди, она замерла, отчаянно хлопая глазами. — Ну, я сказал быстро! Для убедительности я врезал ей пощечину. Ирина сразу же подняла руки на затылок. Она вся тряслась, в ее глазах застыл ужас. Я подошел к ней спереди и стал прикидывать, с чего бы начать свои развлечения. Ирина тут же опустила взгляд. Она была прелестна в своем страхе и беззащитности. Ее грудь взволнованно вздымалась, ноги дрожали. — Повторяй за мной: Я Ваша рабыня, господин! — Я: ваша рабыня: господин. — Желания господина — главный закон для рабыни. — Желание господина — главный закон — эхом послушно отзывалась Ирка. У нее был такой вид, словно она медитировала. А из нее, похоже, получится отличная секс-рабыня — подумал я — она просто создана для подчинения!
Я протянул руки, и начал расстегивать ее жакет. Запуганная Ирка вздрогнула, невнятно промычала, но не решилась оказывать какого-либо сопротивления. Расстегнув жакет, я не стал возиться с блузкой, а просто распахнул ее, вырывая пуговицы. С лифчиком я расправился еще более безжалостно, срезав его ножницами. Ожидания меня не обманули, Иркины сиськи были великолепны. Пока я с наслаждением мял их руками, Ирка начала стонать, ноги ее подкашивались. Ее откровенная чувственность заводила необычайно, мой член разрывал брюки. Я достал торчащий хуй из штанов, поддрачивая его зашел к Ирке сзади и задрал ей юбку на талию. Потом спустил вниз ее колготки и трусы. Великолепно! Такая клеевая блядь — и полностью в моей власти! Я взял фотоаппарат и сделал несколько снимков готовой к ебле рабыни. Ирка стонала не переставая, плавно изгибаясь и закатив глаза. По ее ляжкам уже текла смазка из влагалища. Она откровенно наслаждалась собственным унижением! — Молодец, шлюха, ты умеешь отдаваться хозяину! Я сочно врезал ей ладонью по заднице.
Это стало последней каплей. Ирку буквально скрутило, она попыталась сделать шаг, но запутавшись в спущенных трусах упала на пол, схватилась руками за промежность и завыла от наслаждения. Такого оргазма я еще не видел! Ирка металась по полу, ее било в конвульсиях. Все это было круто и подрочив над валяющейся в моих ногах похотливой сукой, я взорвался, орошая ее потоком спермы. Посмаковав с минуту, я утратил интерес к ее экстазу. — Ну ты, блядь, хватит валяться! — я пнул Ирку ногой. — Поднимайся и вылизывай своего господина! Путаясь в нижнем белье, Ирка поспешно встала передо мной на колени и старательно вылизала мой хуй. Оставив ее стоять на коленях, я развалился на кожаном диване. — Да ты, как я вижу, форменная блядь! А прикидывалась недотрогой — усмехнулся я. Ирка залилась краской и попыталась запахнуть жакет. — А ну, хуесоска, руки за спину! Сиськи вперед! На сей раз Ирка подчинилась сразу же, вновь выставив передо мной свои сочные груди. — Ну что же, шлюха, рассказывай, как дошла до жизни такой — вальяжно сказал я, почесывая яйца.
Я был прав, ожидая от покоренной Ирины полной откровенности, и теперь наслаждался описанием ее унижений. Ей было всего 15 лет, когда на нее, возвращавшуюся из музыкальной школы, в городском парке напали двое взрослых мужчин. Она пыталась убежать, но они со смехом устроили на нее облаву и наконец схватили и связали беспомощную жертву. Всю ночь они насиловали прелестную школьницу, наслаждаясь ее свежестью, невинностью и беззащитностью. После чего им стало жаль отпускать столь аппетитную добычу, и они решили сделать красивую девушку своей секс-рабыней. Они похитили Ирину и увезли в загородный дом. Там несчастную школьницу раздели догола, заковали в цепи и превратили в бесправную служанку, обслуживающую своих хозяев и удовлетворяющую все их прихоти. Беспомощную девушку всячески унижали, за любую провинность наказывали ремнем, мочились ей в рот, заставляли вылизывать жопы, но главное, конечно, регулярно ебали во все дырки поодиночке и вдвоем. Из этой атмосферы беззащитности, унижения и разнузданного секса родился первый в жизни Ирины оргазм. Испытанное девушкой наслаждений было столь велико, что постепенно она и сама стала жаждать продолжения насилия.
Ирина пробыла в рабстве всего две недели, после чего ее нашли и освободили. Еще месяц опозоренная девка приходила в себя в больнице. Ирину привели в порядок и внешне она успокоилась. Однако, внутри сохранился надлом, который определил всю ее дальнейшую сексуальную жизнь. Чрезвычайная острота ощущений, которые она испытала, будучи бесправной секс-игрушкой, напрочь лишила ее возможности заводиться от недостаточно решительных ласк ухажеров, которые пытались за ней увиваться. С другой стороны, она сторонилась и грубых мужиков, большинство которых были слишком вульгарны и тоже не пробуждали в ней страсти. Постепенно за ней закрепилась репутация фригидной дуры, с которой бесполезно связываться. Много лет она жила лишь регулярным онанизмом и мечтами о сильном, решительном и великодушном господине. В ее фантазиях вновь и вновь вставали цепи, сладостные унижения, наказания и, как награда — грубый, решительный секс и редкая похвала хозяина. Вот почему встреча со мной буквально взорвала таящуюся в ее плоти страсть: Иркин рассказ так завел меня, что пришлось прервать его, чтобы бурно облегчиться в теплый и податливый девичий ротик. Серьезную еблю столь шикарной новой рабыни я отложил на завтра:
Утром Ирина робко вошла в мой кабинет, встала у двери, ножки вместе носки врозь, опустила глаза и подняла вверх подол юбки, демонстрируя хозяину свои обнаженные прелести. — Ваша послушная рабыня ждет указаний, господин — пролепетала она дрожащим голосом. Как я и ожидал, Ирка нарядилась «под школьницу», желая вновь испытать давние унижения. Плиссированная синяя мини-юбочка, под которой нет трусиков, почти прозрачная белая блузка, эротично облегающая обнаженную грудь с торчащими от возбуждения сосками, чистенькие белые гольфики и туфельки. Старательная шлюха успела даже сделать прическу и собранные в хвост волосы оставляют открытыми шею. Ну что же, идея изнасиловать невинную и послушную школьницу мне нравится! — На колени, сука! Ползи сюда, маленькая блядь! Ирина становится раком и ползет к моему креслу, возбуждающе виляя задом. Добравшись до моих ног, девушка начинает их целовать. Я знаю, что сердце Ирины бешено колотится, а пизда уже мокрая, и прозрачная смазка течет по стройным бедрам. Ногой приподнимаю край ее юбки и любуюсь округлой попкой коленопреклоненной женщины.
За волосы поднимаю голову бесправной рабыни и даю ей пощечину. Она не смеет кричать, не смеет закрываться. — Пожалуйста, мой господин, не наказывайте меня, я буду послушной девочкой. Ирина шумно дышит и робко смотрит на меня преданными собачьими глазами. — Разрешите маленькой рабыне поласкать Вас ротиком. — Валяй, хуесоска! Торопливыми дрожащими пальчиками она расстегивает мне брюки и с хлюпаньем заглатывает толстый хуй. Я закрываю глаза и отдаюсь умелым ласкам ее языка, губок и пальчиков. Только если эта сучка рассчитывает, что я сейчас спущу ей в рот, то она ошибается. Я тяну Ирину за волосы и освобождаю свой член от объятий ее губ. — Встать! Ирка вскакивает, испуганно глядя на своего господина. — Снимай блузку! Послушная девка начинает обнажаться, суетливо расстегивая пуговки. Наконец голые сиськи выпущены на свободу и возбуждающе колышутся ее дыханием. — Руки за голову! Встаю, раздеваюсь и подхожу сзади к замершей в ожидании Ирине. Провожу ладонями по бедрам, медленно приподнимая ей юбочку. Голая попка покорной рабыни возбуждает необычайно. Прижимаюсь к ней, массируя член о теплые женские ягодицы, и одновременно с кайфом ощупывая сиськи своей секс-игрушки.
Ирка стонет от возбуждения, прогибается и качает попкой, услаждая мой член. — Я Ваша бесправная рабыня, господин! — срывающимся голосом восклицает она. — Возьмите меня, мой повелитель, позвольте рабыне насладиться Вашей силой! Как же хороша сегодня эта покорная сука! — Руки за спину, проблядь! Пока я защелкиваю наручники на запястьях Ирины, она продолжает стонать, качая сиськами и блядски вертя бедрами. Толкнув девушку вперед, я бросаю ее голой грудью на стол. Закидываю юбочку на спину, раздвигаю пошире ножки в очаровательных белых гольфиках и направляю свой член в хлюпающее влагалище беззащитной «школьницы». Держа свою жертву одной рукой за волосы, а другой за цепочку наручников на скованных за спиной руках, с силой вхожу в нее. — Мой господи-ин! — со стоном вскрикивает Ирина. — Ах ты маленькая сука! Я выебу тебя, как последнюю блядь! Не в силах больше сдерживаться, я яростно насилую прекрасную беспомощную пленницу и бурно кончаю в ее похотливое лоно:

4
Поселившись в предбаннике моего кабинета, Ирина отлично справлялась с обязанностями секретарши. Ебал я ее почти каждый день. Своей страстностью, полной покорностью и сексуальными фантазиями она умела заводить как ни одна другая из моих шлюх. Настоящий кайф подписывать бумаги на спине поставленной раком рабыни, одновременно погружая член в ее теплую глубину, или разговаривать по телефону, развалившись в кресле и теребя сиськи стоящей на коленях и старательно сосущей хуй секретарши. Впрочем, разумеется, я не ограничивал свое секс-меню только ей, и Ирка выполняла обязанности смотрительницы моего гарема. Она приводила покорных девушек мне на усладу и при необходимости готовила их к ебле: помогала подкраситься, переодеться, связывала или приковывала рабынь в моем кабинете, нередко сама участвовала в устраиваемых мной групповухах. Незаменима Ирка была и после особенно удавшихся оргий — именно она выхаживала заебаных до беспамятства девок.
В один из летних дней я ебал Ирину в ее комнате. Полуголая шлюха лежала на спине поперек стола, свесив голову вниз и поставив на столешницу согнутые в коленях стройные ножки в черных чулках и туфлях на высоком каблуке. Тело секретарши я использовал как подставку для бумаг, одной рукой она придерживала на животе открытую папку с документами, а другой услужливо направляла мой член к себе в ротик. На шее девушки яркой полосой красовался собачий ошейник, а пристегнутый к нему цепной поводок струился по обнаженному телу рабыни между ее упругими грудями и нырял в промежность. Кожаную ручку поводка я для прикола засунул Ирке в пизду.
Этот наряд я купил в зоомагазине еще вчера, причем Ирку я заставил пойти со мной, прямо в магазине поставил на колени и стал примерять на нее ошейники. В глазах продавщиц и посетителей читалась вся гамма эмоций: от удивления и ужаса домохозяек, до похоти и зависти солидных мужчин. На Ирку было действительно приятно смотреть — молодая красивая девушка в черном облегающем мини-платье стоит на коленях перед солидным господином и руками придерживает на затылке собранные в пучок волосы, чтобы обнажить свою стройную шею. Вся красная от унижения, Ирка не смела пошевелиться и лишь закрыла глаза и молча кусала губы. С трудом сдержавшись, чтобы не выебать сучку прямо в магазине, я за поводок выволок ее на улицу и затащил в ближайший подъезд. Там я привязал истекающую желанием шлюху к перилам лестницы и грубо овладел ей сзади, заставив орать на весь подъезд.
И вот на следующий день, неспешно поебывая секретаршу в рот, я изучал документы под аккомпанемент ее стонов и влажного развратного чмоканья. Закончив работу с бумагами, я убрал папку, пошлепал старательную хуесоску по сиськам и милостиво разрешил ей развлекать себя руками. Иркина ладошка сразу же погрузились в мокрую щель и девка начала ублажать себя ручкой поводка. Другой рукой она мяла упругие груди, а к стонам похотливо изгибающейся шлюхи добавилось счастливое повизгивание и эротичное позвякивание цепочки. Голову покорной рабыни я крепко держал двумя руками и не спеша, с оттягом, погружал хуй в ее глотку, шлепая яйцами по ее носу и наслаждаясь видом податливых женских губок, скользящих по стволу. Потом я подрочил член, заставляя Ирину вылизывать мои яйца и любуясь зрелищем распростертой передо мной самозабвенно мастурбирующей сучки. После чего снова направил хуй в восхитительный ротик своей похотливой секретарши.
В какой-то момент я заметил стоящую на ее столе фотографию. Не прекращая ебать девку в рот, я стал с интересом рассматривать семейное фото, на котором Ирка снялась в обнимку со своей сестренкой. Ее сестра была младше лет на десять, явно школьница, но выглядела не менее привлекательно, чем насилуемая мной шлюха. По фотографии можно было заключить, что сестры души не чаят друг в друге. Значит, подумал я, младшая скорее всего тоже скромна и должна во всем подчиняться своей сестре. Ха, а ведь при их образе жизни и Иркиной похотливости они наверняка любовницы! Надо бы пощупать этого ангелочка: — А ну, сука, пиздой ко мне, быстро — скомандовал я Ирине. Рабыня проворно вскочила, цокая каблучками и звеня цепью обежала вокруг стола, и вновь безропотно отдала свое тело господину, услужливо разведя руками согнутые в коленях ножки. Я вытащил ручку поводка из ее щели, по-хозяйски залез членом в горячее влагалище и с кайфом продолжил сношать распростертую передо мной женщину. Ирка закатила глаза от удовольствия, полностью раскрывшись своему повелителю. — Смотри на меня, проблядь! — прервал я ее мечтания, сильно натянув поводок . — Как зовут сестру? — Н-настя: — испуганно пролепетала шлюха. — Сколько ей лет? — Ч-четырнадцать: В Иркиных глазах появился страх, похоже она уже поняла, к чему я клоню. — Я хочу видеть ее голой на коленях перед собой! — Н-но господин: Я сказал голой! Завтра же приведешь ее ко мне.
Сотрясаемая моими толчками, Ирка кусала губы и молчала, из глаз ее текли слезы унижения. — Я: я не могу, господин! — рыдая выдавила из себя бесправная кукла. — Что ты сказала! Ах ты блядь непокорная. Я вышел из ее лона и за волосы сбросил девку на пол. — На колени, сука! Ирка не посмела ослушаться. — Руки за голову! Я взял ремень и подошел к рыдающей от бессилия рабыне. — Ты дурно воспитана, сука — и сильный удар ремнем по роскошным сиськам. Ирка вскрикивает от боли, но не смеет опустить руки. Молодое обнаженное тело очаровательно, яркий ошейник и цепь на груди девушки подчеркивают ее беззащитность. — В твоих мозгах нет места слову «нет» — еще удар. Рыдающая девка не выдерживает и хватается руками за грудь. — Не бейте меня, мой господин, пожалуйста, не бейте! Я ваша бесправная рабыня, я буду выполнять все ваши приказы! — А ну руки на место, блядь! — ору на нее я и резко бью ладонью по щеке за своеволие. Ирка продолжает затравленно рыдать, но ее руки уже снова на затылке. — Удовольствие господина — закон для рабыни! — еще несколько ударов ремнем и сучка уже на грани обморока. — Да: да мой повелитель, я ваша игрушка…
Ну что же, хватит развлекать ее сиськи, пора приласкать девке задницу. — Встать! Руки на батарею! Цепью поводка приковав Ирку к батарее, я начал допрос. — Ты лизала свою сестру, шлюха? — спрашиваю я после удара по ее пышной жопе. — Не слышу ответа! — и удар со всей силы. — Дааа! — от боли Ирка падает на колени. — Встать, сука! И отвечать на мои вопросы быстро! За какие-то полчаса я выяснил все интересующие меня интимные подробности из жизни похотливых сестренок. Сначала я подбадривал ревущую от унижения девку ремнем, а потом, увлеченный ее эротичным рассказом, стал насиловать в жопу, наминая руками горящие ягодицы сломленной рабыни. Опасаясь новых наказаний, Ирка старательно прогибалась и подмахивала мне, не прерывая своей исповеди. Две сестренки начали свое блядство с ласк в ванной, куда они забирались мыться вдвоем. Теперь же они вовсю лижутся друг с другом, на пару яростно мастурбируют, глядя порнуху по видаку, и даже попробовали связывать друг друга. Правда, Ирка пока еще не решилась рассказать Насте всю правду о своих фантазиях, но всегда внушала сестренке мысль о том, что настоящим счастьем для девушки может стать только подчинение сильному и страстному мужчине.
— Пожалуйста, мой повелитель, не обижайте Настю, она ведь еще девочка! — как заклинание повторяла сквозь стоны Ирина, уже смирившись с тем, что ее хозяин превратит сестренку в секс-игрушку и надеясь лишь спасти ее девственность. — Не пизди, шлюха. Для начала сделаем из девчонки хуесоску, а там посмотрим — великодушно утешил я отчаявшуюся рабыню. — Завтра приведешь ее ко мне в кабинет на смотрины: Не расслабляйся, сука, выставь жопу как следует! Схватив стонущую Ирку левой рукой за волосы, я дугой выгнул прикованную руками к батарее девушку. Предчувствуя близящуюся разрядку, я стал смачно, с криками и шлепками по ягодицам, насиловать безропотную секретаршу и с кайфом разрядился ей в задницу. Заебаная Ирка повалилась на пол, крича, извиваясь и сжимая бедра — унижения и грубый секс снова довели ее до умопомрачительного оргазма. Полюбовавшись этим шоу, я отвязал рабыню, вновь поставил ее на колени, и притянув к себе за ошейник поссал ей в рот, завершив воспитательный сеанс.

5
На следующий день Ирка привела сестренку прямо из школы, но прежде чем ввести Настю в мой кабинет переодела ее поэротичнее. Я наблюдал за их приготовлениями со своего кресла, выведя на экран картинку с камеры наблюдения, установленной в комнате секретарши. Для начала Ирка раздела сестренку, оставив на ней только узкие белые трусики. Голенькая Настя переминалась босыми ножками и робко оглядывалась на дверь, очевидно опасаясь, что кто-то войдет. Классные сиськи у малышки! — подумал я, но Ирка почти сразу прикрыла грудь девочки полупрозрачным топиком в виде блузки с короткими рукавами, завязывающейся под грудью и оставляющей неприкрытым животик. Потом она одела Насте совершенно развратную мини-юбочку, больше похожую на набедренную повязку — два куска ткани висели на широкой резинке пояса спереди и сзади и оставляли открытыми бедра. Сестры практически не разговаривали, видимо Ирка уже успела объяснить младшей все что нужно. Лишь непосредственно перед тем как войти, она взяла девочку за плечи, и глядя ей в глаза повторила самое главное: Помни — это наш повелитель, и мы должны во всем его слушаться! Настя по-детски кивнула, Ирка поцеловала ее в губы и постучалась ко мне.
Сестренки встали у входа, умилительно держась за руки. Полуобнаженная босая Настя в эротичном одеянии смотрелась свежим цветком на фоне невольницы в строгом черном офисном костюме и туфлях на высоком каблуке. Ирка подтолкнула девочку, и та звонко сказала: Здравствуйте, Игорь Антонович! Я не ответил, продолжая похотливо рассматривать свою новую добычу. Настя смутилась, покраснела и опустила глаза. Ирина взволнованно дышала и ждала моих приказов. Она явно надеялась, что я разрешу ей остаться, но у меня были другие планы. — Ирка, к ноге! — скомандовал я. После секундного замешательства рабыня опустилась на четвереньки и поползла к моему креслу. Настя охнула, она явно была поражена и не ожидала от сестры такой покорности. Я потрепал Ирку по щеке, не спеша застегнул на сучке ошейник и прикрепил к нему поводок. Потом задрал ей юбку на талию, обнажив сочную задницу бесправной секретарши, шлепнул ладонью по ягодице и выгнал ее за дверь. — Пошла вон, сука! Придешь, когда позову: При этом я нарочно оставил включенной громкую связь с ее комнатой, чтобы Ирка могла слышать, как я буду дрессировать ее любимую сестренку. Пусть помучается и пофантазирует, горячее будет. Униженная Ирка заплакала и безропотно поползла обратно, звеня цепью. Наткнувшись на закрытую дверь, она подняла мокрое лицо и срывающимся голосом попросила Настю выпустить ее.
Оставшись одна, беззащитная Настя затравленно прижалась к двери, было видно, как она меня боится. Я встал со своего кресла и вышел на середину кабинета, любуясь ее беспомощностью. — А ну-ка, подойди ко мне. Девочка робко приблизилась, и встала предо мной, теребя руками край своей юбочки. — Убери руки за спину! Я залюбовался аппетитными упругими полушариями в глубоком вырезе блузки. Наслаждаясь смущением Насти, я нарочито медленно раскрыл ее блузку посильнее, обнажив плечи и соски нежной девичьей груди. Хороша шлюшка, свежая и сочная! Глядя в лицо девочки, я провел руками по ее обнаженным бедрам, добрался до трусиков и медленно опустил их до колен. — А ну, подними подол и скажи: Господин учитель, я готова к уроку. Настя послушно подняла юбку, демонстрируя обнаженные девичьи прелести. Я взял со стола фотоаппарат и сделал несколько сочных кадров отданной мне на забаву школьницы. — Так, теперь сними трусики и расставь ножки пошире. Юбку подними, дура. Хорошо, теперь прогнись вперед. Да не так, пизду вперед выставь! Раскорячив покорную девочку, я положил камеру и дал волю рукам. Одной я ощупывал юные груди, а другую запустил к Насте в промежность и стал играть пальцами с ее мягкой пизденкой. Девочка залилась краской стыда и закусила губу, однако даже не пыталась сопротивляться. Поддаваясь моей ласке, Настя невольно начала постанывать и покачивать бедрами навстречу руке, причем ее щель была уже влажной! Сразу видно, что этой сучке тоже нравятся унижения.
— Становись на колени. Малышка безропотно опустилась на ковер. — Послушная девочка должна держать руки за спиной — строго напомнил я, и Настя сразу убрала ручки. Я посильнее спустил топик с ее плеч, обнажив великолепные для ее возраста груди. — Вот так, хорошо. Ты уже видела мужской член? Маленькая потаскушка залилась краской и опустила голову. Я поднял ее лицо за подбородок. — Когда я спрашиваю, нужно отвечать сразу. — Д-да: по телевизору — срывающимся от смущения голосом созналась Настя. — Это когда вы с сестрой смотрели развратные фильмы? — Да — прошептала девочка. — Ну что же, пора тебе познакомиться с ним поближе. Я достал из брюк готовый к действию хуй и зажал его в руке. Настя возбужденно дышала, но боялась взглянуть на мое хозяйство и отводила взгляд. — Смотри мне в глаза. Первое, что должна уметь воспитанная девочка, так это работать ротиком — назидательно сказал я. — Ты уже видела, как это делается, давай-ка, пососи мой член. Я обхватил рукой затылок девочки и притянул ее голову. Настя старательно округлила ротик и осторожно обхватила головку хуя губами. Держа рукой напрягшийся член, я потеребил ее мягкий ротик. — Так, хорошо, молодец. Высунь язычок, пусть и он гладит мой хуй. Я вытащил член из детского ротика, пошлепал им по старательно выставленному язычку маленькой шлюшки и вновь засунул его, оттопыривая малышке щеку.
Затем я несколько минут сладко ебал в рот стоящую на коленях покорную девочку с эротично обнаженной грудью и заведенными за спину руками, фотографируя эту упоительную сцену. После чего решил продолжить обучение. — Так, теперь ты попробуешь взять его целиком. Я взял Настину голову двумя руками и стал с силой продвигать хуй в узкий девичий ротик. По члену потекли слюни, Настя сначала терпела, но потом отчаянно замычала и схватилась за меня руками. Я вынул член у нее изо рта. — Простите, господин учитель: Он такой большой… Я задыхаюсь — жалобно пролепетала девочка. — Никто не говорил, что будет легко. И не смей мешать мне руками, а то надену на тебя наручники! Давай, маленькая блядь, соси как следует. И я вновь с силой впихнул свой член в рот юной сучки. — Глубже, глубже! Мой хуй с трудом помещался в ее рту наполовину, Настя громко стонала, из ее глаз текли слезы, но я продолжал натягивать ее голову на себя. Наконец член влез к ней в горло, малышка сдавленно закашлялась и я вынул залитый слюной член у нее изо рта. — Неплохо для начала. Теперь оближи его! Заебаная шлюшка покорно подчинилась и детский язычок заскользил вверх-вниз по моему вздыбленному члену. Я рукой оттянул хуй вверх. — А теперь лижи яйца. Давай, давай, как следует… Возьми их в ротик, пососи. Девочка старательно выполняла мои приказы.
— Так, теперь раздевайся — приказал я. Настя испуганно взглянула на меня, послушно встала и начала раздеваться. Сначала она развязала и сняла мокрую от слюней блузку. Пока она стягивала с себя юбочку, я взглянул на монитор. В соседней комнате Ирка сидела в своем кресле в совершенно развратной позе — широко разведенные ноги в чулках лежат на столе, юбка задрана, блузка расстегнута — и отчаянно рукоблудствовала, перевозбужденная унижениями беспомощной сестренки. Тем временем Настя уже стояла передо мной совершенно голенькая. Отчаянно смущаясь, она тем не менее покорно держала ручки за спиной. Я сделал еще пару кадров, потом подошел к ней и с удовольствием помял ее сиськи ладонью. Возбудившись, я подтолкнул Настю к дивану и поставил на колени спиной к нему, разведя ей колени и завалив на диван плечами. — Давай-ка, шлюха, поласкай свою пизду руками! Настя словно ждала этого разрешения и сразу принялась теребить пальчиками свою мокрую щель, с трудом сдерживая стоны и повизгивания. Замечательный кадр, маленькая рабыня просто великолепна в своей развратности и покорности. — Сейчас я снова буду ебать тебя в рот, маленькая блядь. Перешагнув через стоящую на коленях девочку, я взял ее за затылок, поводил своим хуем по ее мокрому лицу, а потом затолкал член ей глубоко в рот.
Я долго насиловал девочку в рот, слушая ее чмокание и фотографируя ее беззащитное личико. Настя стонала, порой задыхаясь отчаянно мычала, по ее щекам катились слезы, но она покорно отсасывала хуй своего господина. Наконец я вытащил свой член из ее ротика и навалился на девочку так, что юное тело оказалось у меня между ног, а откинутая голова была под моими яйцами. — Лижи, сука! Настя принялась старательно вылизывать мне промежность. Схватив ее за волосы, другой рукой я продолжал дрочить, чувствуя что сперма на подходе. Я прижал Настину голову к своим яйцам, и ее стоны стали глуше. Сжав голову малышки своими бедрами, я почувствовал, что кончаю. Резко отстранившись, я стал спускать на девочку. Струя спермы ударила Насте между грудей и стала стекать вниз. Следующий выстрел я направил ей в лицо и в услужливо открытый рот. В этот же момент маленькая развратница кончила сама, додрачивая себя руками и заливисто вереща от наслаждения. Я продолжал кончать ей на лицо и сиськи, струи спермы растекались по длинным волосам и груди, ярко блестели на черной коже дивана. Наконец извержение прекратилось и я сдрочил последние капли на лицо своей новой игрушки.
— Смотри на меня, шлюха — я схватил Настю за волосы и поднял ее лицо вверх. Ротик девочки вновь оказался на уровне моего члена. Я взял хуй в руку и стал бить влажным от спермы членом ей по губам и щекам, оставляя следы густой спермы на ее гладкой коже. — Бери его в рот, маленькая блядь. Я раскрыл членом губки и снова впихнул свою палку Насте в рот. — Обсоси его досуха, шлюшка. Девочка подчинилась и стала заглатывать член. Схватив голову Насти обеими руками, я стал двигать тазом, насаживая ее на себя. Настя издавала восхитительные влажные сосущие звуки, отчего член у меня снова напрягся. Не желая раньше времени портить себе удовольствие я вынул хуй из детского ротика. Мой вновь вставший член смотрел прямо в лицо Насти. — Тебе понравилось? — Да: господин учитель: очень понравилось. Стоящая на коленях голая девочка подняла мокрое, заляпанное спермой лицо и преданно смотрела на меня снизу вверх, послушно держа ручки за спиной. — Сегодня ты хорошо поработала. За это я разрешаю тебе посмотреть, как я буду связывать и насиловать твою сестру — пойди, приведи ко мне эту сучку:

6
В эти выходные я приказал Ирке привести сестренку ко мне домой, я решил поразвлекаться с моими рабынями без помех. Им было назначено на шесть, но девушки пришли заранее, боясь наказания за опоздание. Как было приказано, к шести часам они уже стояли на коленях пред моей дверью, подняв руки на затылок. Перед этим Настя послушно сняла трусики, а Ирка надела ставшие уже обязательными ошейник и поводок. За их приготовлениями я наблюдал на мониторе камеры слежения. Дав своим сучкам немного помучаться, в 6:15 я открыл дверь и позволил им вползти внутрь. Они подползли ко мне и стали раком, высоко задрав свои попки. Затем подтянули юбки, обнажив готовые ко всему ягодицы, и стали целовать ноги своего господина. Полюбовавшись их полной покорностью, я приказал Ирке раздеться до чулок и ползти в комнату, а сам тем временем поднял Настю и стал целовать ее сладкий ротик, одновременно наминая упругую попку девочки. Настя млела от удовольствия и тихонько постанывала, отвечая на мои засосы и покорно отдаваясь моим похотливым рукам.
Тем временем в комнате обнаженная Ирка, возбуждающе позвякивая цепью поводка, встала на колени, покорно держа руки за спиной и выставив вперед груди с напряженно торчащими сосками. Глаза ее опущены вниз, как и полагается бесправной рабыне. Я не спеша раздеваю Настю, оставив на ней только умилительные белые носочки. — Хочешь посмотреть, как я буду насиловать твою сестру? — спрашиваю я юную шлюшку, тиская руками голенькую девочку и массируя восставший член о ее нежную попку. — Да, господин учитель! — сквозь похотливые стоны восклицает Настя. — Тогда пойди, свяжи ей руки чулком! Маленькая шлюшка становится на коленки за спиной сестры, стягивает с нее один чулок и не очень умело, но старательно связывает Ирке руки. — Разрешаю тебе ласкать себя, пока я буду ебать эту суку. Садись на стол, чтоб я тебя видел. Через минуту детская ручка уже вовсю теребит влажную пизденку.
В предвкушении развлечений мой хуй торчит колом. Поддрачивая его, не торопясь подхожу к дрожащей Ирке, с удовольствием разглядывая обнаженное тело покорной рабыни, ждущей моих приказов — ее связанные руки, ее беззащитную попку, ее лоно, всегда готовое принять хозяина, ее недвусмысленно полуоткрытый ротик. Пошлепываю ее по грудям, наслаждаясь видом стальной цепи, струящейся между ними. Потом резко хватаю Ирку за волосы, она вздрагивает, ее дыхание сбивается. Мне нравится ее страх перед предстоящими унижениями. — Смотри мне в глаза, сука! Я даю Ирке звонкую пощечину, она вскрикивает, и из ее больших ясных глаз невольно брызжут слезы. Она совершенно беззащитна передо мной и даже не пытается спрятаться от наказания. В ее заплаканных глазах видна полная покорность господину. Я стискиваю ее соски и она извивается от боли. Смачно плюю ей в лицо, снова даю пощечину и начинаю водить членом по ее зареваному лицу. Она моя рабыня и полностью в моей власти.
Я подтягиваю Ирку к себе за цепочку и мой хуй входит ей в полуоткрытый рот. Я начинаю с медленных движений, пробуя упругость ее послушных, привыкших к грубой ебле губ, а затем ввожу член ей в рот до самого основания. — Соси сука, делай мне приятно! Давай, блядь, работай! — я насаживаю прелестную головку на свой хуй, словно это голова куклы, не способной противиться любой прихоти хозяина. Ведь Ирка и есть моя кукла. — Давай, давай проблядь! — я размашисто трахаю рабыню прямо в горло, дергая ее за волосы и натягивая на свой торчащий член… — Смотри, Настенька, как твою сестру, эту грязную шлюху, ебут в рот! Ирка стонет и вздрагивает всем телом, не осмеливаясь как-либо мне перечить. Я говорю это именно Ирке, поскольку Настя и так уставилась на нас во все глаза, а ее рука движется уже в бешеном темпе. Возбужденный сверх всякой меры, я начинаю спускать Ирке в рот и она, давясь, судорожно глотает, боясь строгого наказания за пролитую сперму. Одновременно с этим я слышу, как Настя вскрикивает и понимаю, что маленькая развратница тоже довела себя до оргазма.
Рывком за поводок поднимаю выебанную в рот Ирку и не развязывая ей руки сгибаю девку пополам. Притягиваю ее за ошейник к железной спинке кровати и привязываю поводок. После чего мы с Настей уходим в другую комнату отдыхать перед телевизором. Развалившись в кресле, я смотрю футбол, а прелестная обнаженная девочка стоит передо мной на коленях и нежным детским язычком старательно вылизывает мой хуй. — Тебе нравится наблюдать, как я насилую твою сестру? Настя приподнимает голову от моего члена и робко смотрит на меня. — Да, господин учитель, очень нравится! Особенно, когда она связанная: А почему Вы не хотите насиловать меня как Иру? Я тоже хочу быть Вашей рабыней, господин! Видно, что Настя переживает и боится мне не понравиться. Ее губы блестят от слюны и тоненькая прозрачная паутинка тянется к головке моего хуя. — Ты еще не заслужила, тебе нужно многому научиться и стать послушной. — Я буду стараться, господин учитель! Можно мне тоже носить ошейник! — Ты хорошая девочка, скоро я позволю тебе носить ошейник и быть моей сучкой. А если ты будешь хорошо себя вести и прилежно учиться, я соглашусь ебать тебя в жопу. Настя краснеет от смущения и удовольствия, этой маленькой бляди тоже нравится подчинение, унижение и грубые, запретные для нее самой слова. — Твоей пиздой я займусь позже, когда решу, что она для этого созрела. Я направляю голову Насти вниз. — А сейчас работай, хуесоска, ты слишком много болтаешь! Настя преданно кивает и продолжает старательно лизать яйца и ублажать мой член, который уже опять стал большим и твердым.
Для продолжения игр мы возвращаемся к прикованной к кровати безропотной Ирке. Я приказываю Насте залезть между стройных ножек сестры и лизать ее изголодавшуюся мокрую щель. Малышка делает это весьма умело, и я не запрещаю ей дрочить себя тоже. Стонущую от наслаждения Ирку я довожу до крика ударами ремня, после чего Настенька своей тоненькой ручкой вставляет мой налитый силой член в дырку покорной рабыни. Девочке отлично видно, как толстый хуй учителя входит и выходит из Иркиной пизды. Иногда я останавливаюсь и Настя хлюпая лижет мои яйца. Развратные сестрички успевают кончить не по одному разу, и только тогда я чувствую приближение оргазма. Понимая, что еще два-три движения и я взорвусь, я вынимаю член из Иркиной пизды и направляю его Насте в рот. Она старательно глотает мою сперму, но не успевает проглотить все и остатки текут ей по губам. Я не буду ее наказывать, ведь она действительно старается и желание понравиться мне и стать моей рабыней занимает все ее мысли.
Потом я отправился со своими рабынями в душ. Скользкие от мыла девичьи тела заботливо гладят мое тело, омываемое теплыми струями, старательные язычки вылизывают мое хозяйство, мокрые упругие груди и попки радуют мой взгляд. Я с удовольствием тискаю молодые женские прелести, засовывая пальцы во все отверстия и взасос целуя сладкие ротики. Потом дергаю Ирку за поводок и вытаскиваю ее на пол. — На колени, сука! Открой рот, шлюха, я ссать хочу. Тут я ловлю на себе умоляющий взгляд Насти. Почему бы не поощрить ее за старания и не поссать и в ее прелестный ротик тоже? — Ладно, иди и ты, моя маленькая блядь. И вот уже две покорные мокрые шлюхи на коленях с открытыми ртами. Настя старается вовсю, стремясь принять в себя как можно больше, но мне нравится ссать на выразительные Иркины глаза и упругие груди, поэтому ей достается больше. Потом две рабыни старательно вылизывают пол в ванной.
Торчащие к верху попки и звон Иркиной цепи по кафельному полу снова раззадоривают меня. — Руки за спину, хуесоска! — командую я Ирке. — Кто разрешил распрямиться! Быстро жопу кверху! Не расцепляя рук, Ирка падает лицом на пол и я пригибаю ее так, чтобы ее груди расплющились об пол. Настя как зачарованная смотрит на нас из угла. — Садись сестре на спину, будешь помогать мне ебать ее в жопу! Настена пристраивается сверху и вовсю старается развести Иркины ягодицы. Для начала засовываю член в детский ротик. Поскольку руки у Насти заняты, беру ее рукой за затылок и сам неторопливо поебываю ее в рот. Не слишком сильно, пусть попривыкнет к своей роли, настоящее посвящение в рабыни устрою ей позже и тогда уж будет работать по полной. Наконец, я вытаскиваю смазанный слюной хуй из прелестного детского ротика. Не хватало еще так просто кончить в глотку этой маленькой поблядушки.
— Давай-ка, раздрочи сестре жопу! Уже обученная Настя с прилежностью послушной девочки слюнявит свои пальчики и засовывает их Ирке в анус, массируя и растягивая ее, чтобы мне было приятно войти в рабыню через это отверстие. Ирка постанывает и блядски водит жопой, стремясь и в этом унижении найти для себя наслаждение. С удовольствием наблюдаю за этой семейной сценой, поддрачивая свой член перед милым детским личиком. — Так, а теперь будет вам задача посложнее. Оттопырь палец, сука недоебаная — командую я Ирке. А ты Настя — садись-ка попкой на ее палец, начнем и тебя учить. Несмотря на боль в попке, Настя старательно улыбается — она так рада оказанному ей доверию, она докажет, что ее тоже можно ебать в жопу! — хорошая получится рабыня, страстная и послушная. В награду снова даю ей пососать свой хуй — чертовски приятно! Я ебу сохнущую по мне малолетку как бы с двух сторон, ведь именно по моему приказу ее родная сестра буравит пальцем нежную попку.
— Ну хватит, наигрались, убирай свои блядские руки! Я по-хозяйски влажу своим хуем Ирке в жопу и не торопясь начинаю получать удовольствие от фрикций. Вспотевшая от напряжения Настя извивается на пальце сестры, одновременно отвечая на мой страстный поцелуй. — Ну-ка, Настя, ебни ей по жопе, пусть двигается получше! Сильнее, сильнее, а то накажу! Настя изо всех сил старается следовать моим приказам и шлепает Ирку по уже красным ягодицам. Чувствуется, что и ее собственные детские ладошки уже горят. Обе мои бляди стонут во всю, Ирка даже подвывает. Хороши, суки! Меня распирает прибывающий груз и я едва успеваю вытащить член и обдать моих секс-рабынь своей спермой. Настя уже в изнеможении, с ее подбородка капает сперма, но все же ей еще придется тщательно облизать мой хуй — не ходить же грязным из-за какой-то шлюхи. Ирка в этот момент с собачьей преданностью лижет мои ноги. Я позволяю ей это удовольствие, она сегодня неплохо поработала:

Живем мы втроем в однокомнатной квартире, я, девушка и мальчик. Мы все трое би. Практически всегда у нас групповой секс и мы не ограничены рамками приличия. Всегда у нас что-то новое, противное или нет об этом мы редко задумываемся. В этой истории хотелось бы рассказать о ночном сексе где все получили удовольствие и достаточно за короткий срок, растягивать удовольствие мы не стали, т.к на дворе стояла уже ночь мы устали за день и спать хотелось всем без исключений.

В этой истории имена будут применяться вымышленные, ибо реальные имена упоминать не хочется (вдруг кто-то из знакомых догадается, что это мы). Теперь кратко о нас: Я молодой парень, мне 22 года, зовут Дмитрий. Есть у меня любимая девушка Александра с возрастом в 23 года (самая старшая), и мальчик Вадим с возрастом чуть-чуть не дотягивающий до 16 лет, ему до сих пор 15.

Как и где мы познакомились, описывать не буду, это другая история, возможно, расскажу, но позже.

А теперь сама история:

В пятницу вечером я вернулся с работы домой (работаю в компьютерной фирме), Вадима с Александрой дома не оказалось, хотя я просил меня дождаться и не уходить куда-то. В этот день я постарался максимально быстро освободиться на работе, чтобы прийти домой по раньше. На вечер у нас были планы. Но раз я их не застал дома, то не много обидевшись даже не стал вызванивать их, пошел на кухню перекусил и потом уселся за компьютер (как будто на работе мне его мало было). Так прошел час, второй, на третьем часу я выключил компьютер и решил лечь спать, т.к окончательно убедился, что мы сегодня уже никуда не пойдем по намеченному плану.

Где-то полдвенадцатого ночи, послышался звук ключей и разговор двоих людей явно в поддатом виде. Далее тихий шепот, шуршанием пакетов и верхней одежды, потом вроде они удалились на кухню. Я в это время тихо дремал в комнате на кровати, укрывшись одеялом. Спустя минут 5 ко мне зашли они. Слышу, как Александра говорит Вадиму, смотри, Диман на нас обиделся, а что у нас с обиженными делаю, а? Что ответил Вадим, я лично не расслышал. Александра, — правильно. Давай-ка мы сейчас развлечемся, да и его развеселим.

С этими словами Александра подошла ко мне, наклонилась и поцеловала меня, как только я повернулся, чтобы ответить взаимностью, она быстро среагировала и уложила меня на спину и сверху села на меня, когда я открыл глаза, перед моим взором стояли уже её ножки в сапожках, видимо прейдя с улицы, она не стала разуваться. Я попытался, что — то сказать, как мой ротик тут же занял её каблучок. Александра уже более строгим голосом попросила почистить, а то он испачкался.

Будующи в темноте, я не различал где есть грязь, а где её нету, принялся сосать его каблук, потом пошла пора для второго сапожка. Затем Александра поднялась и встала на меня ножками, стала прохаживаться по мне, больно наступав своими каблучками, на мое тело. Несмотря на одеяло которое лежало на мне, я все равно чувствовал её тонкие и острые каблучки. Хотя от такого я стал уже возбуждаться. Затем Александра слезла с меня и убрала подушку из под головы, попросила встать на четвереньки, я не вылезая из под теплого одеяла и еще не до конца проснувшись, встал в позу.

Она подложила мне под живот подушки, и легким толком ножкой опрокинула меня на них, теперь моя попка приподнята, после этого она позвала Вадима. Александра взяла страпон среднего размера, откинула одеяло и начала пристраиваться сзади, а Вадиму велела залезть на кровать и сунуть мне под нос свои кроссовки, чтобы я почистил их в то, время пока она меня будет иметь в попу, Я не стал сопротивляться начал активно языком слизывать легких слой пыли с кроссовок Вадима. Позже послышалось тяжелое дыхание девушки, которая видимо получала огромное удовольствие от траханья меня стропоном, чуть позже послышалось уже дыхание Вадима, который возбудился от происходящего. Я к тому времени уже сам возбудился и у меня стоял во всю, который легонька терся об край подушек.

Минут через 10, Вадим попросил развязать зубами шнурки и потом помочь ему снять кроссовки, после того как он их снимал по очереди, ножкой своей пододвигал их к моему носу и заставлял нюхать запах исходящий из них. Потом снял свои носки и так же подсунул мне под нос. Так прошло еще минут 10. Когда я почувствовал, что скоро кончу, я вытащил из под носа носки, поцеловал рядом ступни Вадима, даже не много полизал пальчики, уж очень мне они нравятся у него. И сказал Александре, что скоро кончу. Вадим стоял на кровати возле моей головы и методично онанировал.

Александра где-то через полминуты, шлепнула ладонью по попе Вадима и показала жестом, чтобы он взял у меня в рот. Вадим слез с кровати, опустился на колени и подлез под меня, мой член как только занял место во рту у Вадима, я тут же обильно кончил, т.к сил терпеть больше не было. Позже когда Вадим все высосал и проглотил, я не вынимаю член начал туда ссать, Вадим все покорно глотал. Как только поток иссяк, Вадим все тщательно вылизал и высосал последние капли. Я начал подниматься вставать на четвереньки. Александра вынула из меня страпон и слезла с кровати.

Я сел на кровать, одеяло и подушки положил под углом возле стенки и лег полу- сидячую позу. Не смотря на то, что я только кончил, мой член все равно продолжал стоять, Вадима я попросил полизать мне ступни. Вадим тут же бросился к моим ступням, выполнять мою просьбу, он аккуратно проводил язычком по подошве, вылизывал между пальчиками и каждый из них по отдельности обсасывал. Получая удовольствие я подмигнул Александре, которая стояла в метре от нас и с хитрой улыбкой на лице следила за действиями Вадима.

Александра, молча без слов, отстегнула от себя страпон и залезла на кровать ко мне, изящно изогнув спинку, взяла в рот мой член и начала его посасывать, он этого он еще больше возбудился, я испытывал реальное наслаждение, одну руку я положил на голову Александре, а в другу взял с края кровати один из кроссовок Вадима, вынул от туда носки и поднес их к носу и стал вдыхать аромат (по правде говоря, он мне очень нравиться).

Так продолжалось минут 10, после чего я отложил кроссовок, поставил Александру на четвереньки и вошел в неё сзади в анус. Вадим тут же пристроился и вошел спереди, вдвоем мы методично ебали Александру, одновременно лаская друг друга язычком. Через некоторое время, Вадим сообщил, что скоро кончит и вытащил член, я вышел из Александры, и спихнул её с кровати. Вадима я опрокинул на спину и взял его член в рот, через пару мгновений он кончил. Я все проглотил и обсосал.

В это время не много разгневанная Александра, которая в мгновенье ока оказалась на полу, вскочила на кровать, не сильно пнув меня, тем самым опрокинула меня на спину. Затем достаточно грубо схватила Вадима за шкирку и приказала продолжить мне отсос, сама же села мне на лицо и начала елозить туда сюда, тереться об мой нос. Так прошло порядка 10 минут, после чего бурно кончила. После оргазма встав надо мной, она стала ножкой растирать свою сперму по моему лицу, шеи и груди, попутно смешивая её с грязью, которая осталась на сапожке.

В это время кончил и я, второй раз в рот Вадима. После чего Александра, так же жестоко взяла Вадима за шею, приподняла и ткнула его лицо мне в грудь приказала нам друг с друга все слизать. Мы управились быстро¸ после чего Вадим слизал остатки спермы с сапожек Александры. После чего Саша заявила, что хочет ссать и направилась в сторону туалета, Вадим так же подхватился и пошел следом за ней, я же еще не много полежал на диване, приходя в себя. Потом в следом за ними пошел в туалет, хоть сегодня вечером я уже облегчился, но сейчас не много но хочется в туалет. Когда зашел в ванную комнату (у нас совмещенный санузел), я увидел следующею картину.

Вадим лежал в ванне, так чтобы голова была на дне, а ноги от вытянул вдоль стены, там где краны располагаются, внешне похоже на стойку березка, а Александра встав своими сапожками на нежное тело в области животика, присела над его лицом и обильно справляла нужду, а Вадим все покорно пытался поймать и проглотить.