Читать эротические истории, смотреть порно

Всегда хотел трахнуть женщину лет на 20 старше меня. Не их опытность нужна. Хочу их формами воспользоваться, чтоб груди были большими и мягкими, попа огромная, и всё это твоё на некоторое время, чтоб купаться в этом теле. Ну и от опыта и страстности тоже не откажусь.

Вот она. Стоит возле своего джипа, по сотовому телефону с кем-то разговаривает. Зима. На ней пышная шапка, короткий полушубок, короткая юбка из под которой торчат толстые ноги в чёрных колготках и длинных сапогах. Может другим и показалось бы это вульгарным, так сказать не для её возраста и комплекции, но мне-то в самый раз. У меня даже привставать начал.

Болтает, приказывает, смеётся, крутится вокруг машины. Мельком пробежала по мне взглядом. Остановилась. Не переставая разговаривать, стала меня разглядывать. Видит мой интерес. Двинулся к ней. Она закончила разговор, закрыла трубку.
— Привет.
— ?
— Сударыня. Хоть и мне кажется ваше лицо знакомым, я догадываюсь, что вы меня не знаете.. А я бы хотел с вами познакомиться.
— Какой нахал. – Но она улыбнулась.
— Может и нахал, но вы мне очень нравитесь. Не знаю, что вам говорят другие, но выглядите вы довольно привлекательно.
— Ты меня интригуешь.
— Я хочу сделать большее.
— Свободен?
— Да.
— Садись в машину.

Мы сели в джип и поехали. По дороге разговорившись мы чуть побольше выяснили друг о друге и меж нами уже была дружественная атмосфера. Не дожидаясь, когда мы доедем, я принялся прямо в машине гладить ей бедро. Она не отстранилась, а наоборот, дала понять, что ей это тоже нравиться.

Мы прикатили в её большой двухэтажный загородный дом. Поставив джип в гараж, мы прошли в гостиную. Я стоял посреди комнаты и разглядывал её, а Виктория, так звали женщину, лет 48, достав из бара бутылку коньяка, налила нам по рюмке и предложила выпить. Мы выпили. Вика скинула полушубок и шапку, оставшись в блестящей водолазке, подчёркивающей контуры её тела. У неё была огромная грудь 7 размера, и мне это очень понравилось.

Женщина предложила выпить за знакомство на «брудер шафт». После того как мы опрокинули рюмки, следовало целоваться, и мы с радостью впились в губы друг друга. Наш поцелуй сразу стал страстным. Языки сплелись в борьбе. Женщина сильно сосала исследующий полость её рта мой язык. Я обняв Викторию за талию крепко прижал к себе. Потихоньку мои руки стали опускаться, и вот они уже лежат на её попе.

Это была та самая попка, о которой я желал всю жизнь. Большая, мягкая и круглая. Почувствовав мои руки, она ещё сильнее впилась в меня. Я чувствовал, как вздыбливаются её груди, упирающиеся в меня. Я просунул руки под юбку Вики, и, ощутив холодную кожу гладкой попки, понял, что она не в колготках, а в чулках. Это конечно ещё сильнее возбудило меня.

Я уже не стал мешкать. Я быстро стянул с неё водолазку и юбку, расстегнул лифчик и толкнул её, чтоб она села на диван. Сам же устроившись между её раздвинутых ног, принялся лизать огромные соски грудей. Она сама подставляла мне их, держа снизу руками, а я сосал и лизал их, одновременно руками лаская ноги женщины.

Над своим ухом я чувствовал учащённое дыхание. Её соски уже стали каменными.
— Встань. – Прошептала Виктория, и я повиновался.

Она расстегнула молнию моих джинсов, и пока я снимал рубашку, стянула с меня штаны и трусы.
— Ух, ты! То, что надо!

Перед лицом женщины болтался мой огромный член. Я знал, что это то, что надо. Большинству женщин мой член казался очень большим, и они боялись его. Из-за этого у меня часто не было секса, после того как уже разделись. Но для этой толстушки видать этот размер был в самый раз. Она как кошка принялась обнюхивать его, двигая ладонью кожицу на нём. Она лизнула головку, потом принялась двигать языком по всей длине. Член стал потихоньку набухать и вставать. Когда же Виктория принялась сосать головку, одновременно дроча ствол и перебирая яйца, он быстро пришёл в боевую готовность.

Я присел на колени. Схватившись за её сексуальные трусики, разорвал их. Купит она себе ещё. Перед моим взором предстал лобок с таким количеством кучерявых, чёрных волос, что на них можно было бантики завязывать. Я люблю волосатые промежности. Всё больше и больше мне нравилась эта женщина. Это действительно была женщина моей мечты.

Я взялся за член и поигравшись немного головкой с половыми губками Вики, резко вошёл вглубь уже истекающего соками влагалища. С выдохом женщина закатила глаза. Я схватился за широко расставленные бёдра и принялся буравить её влагалище. А она, схватила своими ручками большие груди и принялась их сдавливать. Я трахал Викторию, так, что яйца бились о её попу, и наслаждался тем как колышится её огромное тело от каждого моего толчка, как оно перекатывается словно большой студень. Мокрое влагалище издавало чавкающие звуки при каждом выходе из него члена. А я трахал и трахал женщину, наслаждаясь воплощением старой мечты.

Виктория, подняв свои груди к лицу, принялась сама лизать себе соски. Я шлёпнул пару раз ей по бёдрам, оставляя на них следы своих ладоней.

— Дай мне пощёчину. – И я влепил женщине лёгкую пощёчину. – Ещё! Ещё!

Я принялся беспрестанно хлестать по лицу Виктории всё сильнее и сильнее, а она, похоже, от этого только возбуждалась. Вдруг я увидел как женщина, зажмурив глаза, принялась ловить ртом воздух, как будто задыхалась. Она судорожно затряслась, в сочном оргазме, она закричала, а я продолжал трахать её, растягивая оргазм. Я почувствовал, как мой член сжали внутри влагалища.

Наконец-то Виктория обмякла, а я доведённый до предела встал и, вытащив член, принялся его дрочить. Оргазм не заставил себя ждать, и вот я уже принялся кончать на лицо и грудь лежащей на диване женщины. Она, очнувшись, принялась ловить капли ртом и размазывать белую жидкость по своему телу. Она притянула меня за ноги, и взяв член в рот принялась высасывать из него остатки спермы, причмокивая и шепча : «-Как вкусненько».

Кончив, я обессиленный повалился на пол. Усевшись у ног Виктории, я положил голову на бедро женщины. Теперь перед моими глазами предстала волосатая промежность Виктории. Она была безумно мокрой и источала сладостный запах. Я заметил, каким крупным был её клитор, торчащий из складок. Мне сильно захотелось поцеловать его и я, прильнувши к нему губами, принялся жадно сосать его, облизывать языком.

Виктория моментально отреагировала, часто задышав. Она опустила руки и, раздвинув половые губки, пригласила мне лизнуть её там. Я вставил туда два пальца, и, продолжая лизать клитор стал трахать её ими. Затем я смазал мизинец слюной и, засунув его в попку женщины продолжил трахать её в попу одним пальцем, а в писю тремя. Она довольно стонала, и чувствовалось, что ей это нравиться.

— Вставь мне руку. — Простонала Виктория.

Так как она была сильно возбуждена и размягчена, я, сложив пальцы, проник ладонью в лоно Вики. Она задышала чаще и выпучила глаза. Я же принялся медленно двигать рукой туда-сюда, как бы трахая её.

— Ещё! Ещё! – Виктория уже хрипела. – Хочу в попу!

— Сейчас.

Я развернул Вику и поставил «раком». Опять, введя ей ладонь в писю, и двигая там ею, принялся лизать дырку её попы..

— Давай! Не останавливайся! – Вика, повернувшись, вставила себе два пальца в попу и стала себя ими трахать.

Да, это была страстная женщина. Она кого хочет заведёт. Я встал и, вытащив пальцы из попы, вогнал туда свой вздыбленный член. Я начал неистово трахать узкую дырку, доставляя себе и Виктории лёгкую сладостную боль и наслаждение. На её глазах проступали слёзы от радости и боли. Женщина сама с удовольствием наяривалась на мой член, двигая попой. Она яростно мастурбировала свою писю, и чувствовалось, что её накрывают лёгкие оргазмы. Она выла от удовольствия. Её попа, сдавив мне головку, заставила меня кончить, извергая сперму прямо внутрь Виктории.

Кончив в попу, я почувствовал, как член обмякает, и захотел писать. Не вынимая своё оружие из попы, я принялся ссать прямо в попу женщины. Но было трудно, так как член сильно сжимался.

— Ты, что там делаешь?
— Ссу.
— Пописай лучше мне в рот.

Я вытащил член из попы и встал. Из попы Виктории тут же выплеснулась на пол смесь спермы и мочи. Женщина, встав предо мной на колени и взявшись за груди, широко раскрыла рот перед болтающимся членом.. Глядя как под ней образуется лужица вытекающая из попы я, взявшись за член, пустил тонкую струйку золотистой жидкости прямо в раскрытый рот Вики. Струйка, влетая прямо в горло, весело журчала, ударяясь о стенки рта и наполняя его божественной жидкостью. Женщина глотала мочу, но её было много, и она потекла на живот и грудь.

Когда я кончил ссать, Виктория приказала: — Стань «раком».. Я повиновался. Полизав своим тёплым и шершавым языком мне попу, она вставила туда палец и принялась трахать меня. Затем она добавила ещё один, потом третий. Я получал огромное наслаждение от её фрикций.

— Хочешь, я вставлю ладонь?
— Да. — Прохрипел я, мучаясь от боли и кайфа.

Виктория, дроча мне член, лизала мои яйца и принялась медленно вставлять в попу ладонь. Страшная боль затмила мой разум. Кажется, я кончил, а может нет, но когда она вытащила руку я понял, каким бывает настоящее наслаждение.

Когда я очнулся, Виктории в комнате не было. Попа горела страшно. Послышались шаги. Я поднял голову. По лестнице спускалась она. Одетая в сексуальное бельё и державшая в руке плётку и наручники.

— Продолжим? — Она ласково улыбнулась. – Или сначала пообедаем мой господин?

Стоит ли действительно осуществлять свои мечты?…

Было все это в те времена, когда «у нас в стране секса не было», хотя дети как-то рождались. Однако, должен заметить, что это, не самая сексуальная история моего детства. И случилась она со мной в тринадцатилетнем возрасте.

Произошло все это в летнем городском пионерском (тогда еще) лагере. В то лето он располагался в нашем Доме Культуры. Хотя обычно его размещали в школе. Впрочем, к самой истории это имеет косвенное отношение. Как и в любом лагере, у нас был предусмотрен после обеда тихий час. Общая спальня находилась в спортивном зале и там были кровати и мальчиков, и девочек, расставленные в три ряда вдоль зала. Не помню как так получилось, но моя кровать была как раз в центре зала последней в центральном ряду со стороны мальчиков. Далее через небольшое расстояние между кроватями была территория девочек.

Моей «соседкой» была девочка из многодетной семьи. У нее были и сестры, и братья, как старшие, так и младшие. Хотя это не поощрялось, но мы помногу беседовали шепотом во время тихого часа вместо сна. Она рассказывала много интересных, с моей точки зрения, вещей о своей семье. Например, что их родители часто мыли своих детей вместе, невзирая на различие полов: «так быстрее». Я лежал и тихонько завидовал ее братьям, имевшим возможность видеть формирующиеся округлости ее двенадцатилетнего тела без одежды. Хотя, если подумать, то ведь и она видела их в таком же виде. Чуть не забыл сказать, что ее звали Оля.

Разумеется, эти беседы не могли остаться незамеченными для наших сверстников. Но на любые намеки, типа «жених и невеста», я всегда как-то отшучивался. Я не был очень смелым мальчиком, вероятно поэтому, как и все не очень смелые, я старался не показывать признаков трусости и даже застенчивости — острил, немного хамил и даже пошлил при удобном случае — «знай наших!». Довольно болезненно относился к возможности быть пойманным на «слабо» или как мы, тогдашние пацаны, говорили «а-а — зассал!»

Не знаю кто это придумал и почему, но нас два раза за смену водили в баню. Это несмотря на то, что мы каждый день вечером возвращались в свои квартиры. Естественно, никаких мочалок у нас при себе не было, да и с мылом была напряженка. Но надо — значит надо.

Водили нас мыться не в общую залу, чтоб видимо не мешали, а в душевые кабинки. Они располагались как в женской половине бани, так и в мужской. Мы мылись по двое в кабинке. Но из-за того, что в лагере было больше девочек, кабинок в их половине на всех не хватало и часть из них привели на нашу сторону. Однако, из-за шума воды множества душей мы узнали об этом уже после мытья. Почему это так важно ? Дело в том, что в кабинках для мытья стенки не доходят до пола. Вероятно, чтоб воде легче было стекать в канализацию, а уборщицам легче мыть полы. И если лечь на пол и заглянуть из-под стенки к соседям, то можно увидеть: кто моется. А небольшие детские тела могли и пролезть под этими стенками.

И вот между банными днями случилось так, что я оказался перед проблемой: «слабо с девчонкой вымыться?». Детский изворотливый ум моего оппонента продумал все! И то, что девочек опять приведут на нашу половину; и то, что по своей комплекции я вполне могу пролезть в соседнюю душевую; и даже то, что девочек в нашем отряде нечетное число — можно подстроить так, что какая-то из них окажется одна. Сейчас даже не могу вспомнить — на что же мы поспорили?

Деваться было некуда. Оставалось решить: с кем? После недолгих раздумий мой выбор пал на Олю. Однако, уговаривать ее пришлось довольно долго, что было для меня большой неожиданностью.

Банный день. Все складывалось как нельзя лучше — и вот мы с моим спорщиком в одной кабинке, а Оля (оставшаяся одна после распределения девочек) в другой. Зашумела везде вода, и выждав пару минут я начинаю свое путешествие по скользкому мокрому полу. Проскользнув на животе половину пути я вдруг вижу перед глазами не совсем детские ноги. Задрав голову обнаруживаю, что на меня сверху с некоторым испугом и недоумением смотрит наша вожатая — Марина, девушка лет 19, с приятной глазу фигурой (что мы, пацаны, не раз отмечали в узком кругу). От неожиданности она даже не успевает прикрыться и я снизу вижу такую картину!.. Наконец, заметив мой взгляд и не успев еще опомниться, она, вместо того чтобы заставить меня лезть обратно, почему-то шепчет:

— Влезай быстрее, пока не заметили.

Я находился в таком состоянии, что как зомби готов был выполнить любой приказ. Поэтому, даже не соображая: «что она сказала?», уже делал что велено. И только встав на ноги в тесной душевой кабинке между двумя обнаженными женскими телами я подумал: «Что же теперь будет?» Первый, вполне логичный, вопрос который задала Марина, придя в себя, был:

— Зачем ты сюда залез?

Но я не успел и рта открыть, как Оля уже пересказывала мою историю о споре. При этом Марина даже не пыталась как-то прикрываться, считая что я уже все равно все видел. Я действительно старался не терять времени даром, практически не обращая внимания на сверстницу, в упор разглядывал то, что было разглядывать куда приятнее. Близость тел в кабинке давала приятную возможность видеть не только все то, на что я смотрел лежа на полу, но и на верхней части тела было на что посмотреть. Сочные груди не висели как спущенные воздушные шары, а упруго торчали примерно на уровне моей шеи. Я мог бы положить свою голову на них, если бы сделал пол-шага вперед. Они были не очень большие, но сам их вид завораживал.

— Ну что ж, раз уж ты выполнил свою миссию, можешь лезть обратно, — сказала Марина. Я и не заметил, что Оля уже закончила свой рассказ.

— Не могу, — осмелел я — мы поспорили, что я буду мыться с девочкой.

Мне почему-то не хотелось уходить, кроме того внизу живота появлялись уже знакомые ощущения. Яички как будто кто-то сжимал рукой. Но на что я мог надеяться?

— Хорошо. Оля, потри ему спинку.

Зажав в ладошке кусок мыла, Оля привычными и деловитыми движениями начала водить по моей спине и бокам, изредка попадая на мою попу или живот. Я стоял боком к Марине и она не могла не видеть подергивания моего члена в такие мгновения. Я старался сдерживать свою эрекцию, которая практически не увеличивала всерьез размеры моего пениса.

— Повернись. — скомандовала Оля. Я повиновался. Такими же привычными движениями она продолжила свое дело. Для нее это все действительно было настолько обыденно, что она не знала о том, что при этом можно получать удовольствие! Она просто делала привычную работу. Но для меня то это все было впервые! И по реакции моего члена Марина поняла это.

— Он слишком грязный, а ты слишком торопишься. Давай покажу.

И она взяла мыло в свою руку. Первое же нежное женское прикосновение заставило моего петуха встрепенуться так, что это заметила даже Оля.

— Что это с тобой? — несколько испуганно проговорила она. Я прикрылся рукой, но Марина властно убрала ее.

— Нет уж. Мы то не закрываемся от тебя.

От ее движений по моему телу я снова впал в какое-то полуобморочное состояние. Но оно уже сильно отличалось от того, какое было в первый момент моего пребывания рядом с ними. Это было какое-то блаженство.

Мой член уже не опускался, несмотря ни на какие мои умственные усилия. Он мне уже не подчинялся. Оля стояла с широко раскрытыми глазами. А Марина, между тем, уже водила руками по моему паху.

— Его тоже надо помыть.

Она обхватила рукой мой член, слегка сжала его и затем ослабила хватку. Не знаю, увеличилась ли при этом его длина, но что он стал несколько толще после этой процедуры, я был готов поклясться. Снова плотно обхватив его, она начала водить рукой вдоль его ствола. Поскольку я уже к этому моменту был «на подходе», мне нужно было всего несколько таких движений и несколько секунд, чтобы выделить первые капли. К счастью, за мыльной пеной их было практически незаметно. Но Марина по каким-то признакам поняла — что со мной происходит.

Буквально одним движением она подставила меня под струю воды, смыла с моего петушка мыло и снова отодвинула обратно. Душевого потока воды оказалось достаточно, чтобы ослабить эрекцию, но Марина уже знала, что она хочет. Продолжив свои движения на моем органе, она вскоре вернула все в исходное положение и теперь уже ждала нужного момента. Он снова не заставил себя ждать, и вновь выплеснул струйки перламутровой жидкости. Не давая упасть ни одной капле мимо подставленной руки, она продолжала другой свое дело, давно забыв о мытье и об Оле, которая как завороженная смотрела на происходящее.

Собрав достаточно спермы на ладонь, она поднесла ее ко рту и слизнула. Один вид этого заставил меня выпустить целую струю такой же жидкости.

— Не трать напрасно. — попросила она.

Сев на корточки, Марина направила мой член себе в рот и начала работать не рукой, а языком. Я не успевал сглатывать слюну, почему-то заполнившую мой рот. Оля вдруг ойкнула и начала быстро тереть руками свою промежность. Тут уж не выдержал я. Пользуясь ограниченностью пространства, я протянул к Оле руку, взял ее за локоть и довольно жестко придвинул к себе, даже задев ей Марину. Я убрал ее руку и стал сам работать с ее непокрытой волосами киской. Она уже была влажная. Помня о том, как поступила Марина, я поднес ко рту влажную руку и лизнул ее. Не могу сказать, что я умер от восторга, но что такого вкуса я еще не пробовал — это уж точно.

Желая повторения, я снова достал своей рукой ее нижние губы и стал просовывать палец внутрь.

— Ты что? Нельзя. Ведь я еще девочка. Мне мама запрещает туда совать все. И о мальчиках она тоже мне говорила. — Оля обеими руками убрала от себя мою руку.

Но тут меня выручила Марина, к тому моменту добившись и проглотив еще порцию спермы, опустошив меня внизу.

— Я тебя уже помыла, если хочешь, можешь намылить меня.

Меня не надо было дважды упрашивать. Ее тело практически не имело лишней массы. Достаточно загорелое, с белыми полосками от бикини, оно упруго подпружинивало под моей рукой. Я, следуя ее примеру, тоже не стал быстро намыливать его. Я наслаждался своими первыми прикосновениями к такому соблазнительному предмету как женское тело.

Пройдясь по верху спереди, я не стал прикасаться к ее лобку, решив оставить его напоследок. Повернувшись, она встала ко мне спиной.

Первую секунду я не мог ничего делать, только глядел на ее попку, похожую на сердечко, каким его обычно рисуют на бумаге.

— Наклонись и упрись руками. — схитрил я.

Получив перед глазами еще более восхитительный вид, я принялся за намыливание. Доставая рукой ее шею я случайно задел восхитительную попку своим членом. От этого он снова стал возвращаться в «боевое» положение. Я теперь уже всеми своими мыслями ускорял этот процесс. Пользуясь тем, что она этого не видит, я время от времени повторял свои задевания. Очень скоро это дало свои плоды. Я был готов к тому, что задумал.

Приставив торчащий конец к ее попке, я обнял ее чуть выше талии так, чтобы мои руки достали спереди ее груди, и воткнул все, чем был богат куда-то вперед. Опираясь руками о стену Марина стояла довольно твердо, и я осуществил что хотел раньше, чем она поняла это.

— А ты, оказывается, насильник. — засмеялась она. — Только должна тебя огорчить: ты попал не туда.

Я действительно находился своим членом лишь между ее ягодиц, попав головкой в ее анальное отверстие. При этом моя головка легко вошла в анус Марины, такт как размер ее задней дырочки не мог всерьез воспрепятствовать напору моего не развитого карандаша. Вогнать туда весь член мне не удалось — никакой практики у меня пока не было и как правильно это делается я еще не знал, но я успел почувствовать, как кружок ее попки сжимает мою головку. Марина наклонилась ниже, и прижалась ягодицами книзу моего живота, отчего мой напряженный член полностью вошел в женскую попку. Колечко ануса плотно обхватило мой ствол, а Марина слегка покрутила бедрами, чтобы полностью почувствовать в себе мой член, после чего отодвинулась. Оля по моему, так и не поняла , что произошло. Я разжал руки и отступил. Она обернулась.

— Ты сам сказал, что залез сюда мыться, а не насиловать девочек. Поэтому оставь свои желания на потом.

Но в этот момент свои права на меня неожиданно предъявила Оля.

— Это он из-за меня спорил, и я тоже хочу попробовать, что у него вытекает из писи безапелляционно заявила она.

— Ты действительно этого хочешь? – усмехнулась вожатая.

Марина ожесточенно закивала головой. Я был оглушен такой бесцеремонностью девочки, и поэтому ничего не мог сказать, позволив воспользоваться мною двум девицам по своему желанию. Марина немного отодвинулась, пропуская Олю поближе ко мне, и сказала ей, чтобы она взяла мой перец в руку. Мой стручок в этот момент уже опал, и весь спрятался в кулачке Оли.

— Подожди – сказала Марина, — попробуй сначала пальчиками подрочить его.

Оля неумело двумя пальцами стала водить по моему стручку, без особого в общем-то эффекта. Марина отодвинула ее руку, и взяла мой конец своими тремя пальцами, сведя их щепоткой. Почувствовав умелую женскую руку мой жеребенок тут же вскинулся и стал подниматься.

-Теперь ты – подтолкнула вожатая Олю.

Недолго думая, девочка учитывая пройденный урок стала довольно шустро будоражить мой ствол, отчего член встал столбиком. Удовлетворенная произведенным эффектом, Оля довольно сказала:

— И руке приятно!

— Теперь попробуй взять в рот, как я делала – сказала Марина.

Оля наклонилась, и воткнув мой член в свой рот, обхватив губами головку, замерла. Моей головке стало тепло и уютно во рту девочки, но особых чувств я не испытал, т.к. никаких действий она не предпринимала.

— Пусти – вздохнула вожатая, и присела рядом с Олей – смотри за моими движениями и постарайся не стесняться.

Она пальцами обнажила мою головку, и стала язычком нежно ласкать ее, облизывая весь ствол, и иногда теребя языком яички. Несколько раз она полностью забрала член ртом, с чмоканьем выпуская его. Одной рукой она ласкала себя между ног, раздвигая, потирая и теребя нежные розовые губки, порой засовывая палец во влагалище, и слегка постанывая при этом. Оля в упор следила за ее движениями, завороженная действиями Марины. Ее губы находились рядом с лицом Марины, и постепенно она тоже, следуя примеру вожатой, стала прикасаться язычком к моей головке, все активнее облизывая ее. Два девичьих языка упорно работали над моим жеребчиком, но прикосновения были настолько нежные, что я был еще далек до облегчения.

— Пососи его как ириску – сказала Марина ученице, и та, полностью завладев инициативой, забрала моего петушка в рот начав сосать его. Увидев, что урок усвоен, Марина занялась собой всерьез. Она оперлась плечом на одну стену, и подняв ногу уперлась ею в другую стену душевой, продемонстрировав завидную растяжку. Голова Оли оказалась ниже ее разведенных ног, а мне предстала непередаваемая по своей художественной силе картина возбужденной женской плоти. Большие губки ее цветочка были полностью раздвинуты обнажая розовые складочки самой женской сути. Губки поменьше также разошлись, не оставляя закрытыми дырочку ее влагалища, под которой ясно было видно коричневатое сморщенное пятнышко ануса.

Пальцами одной руки Марина раздвинула свои складочки, а пальцы второй руки запорхали по ее губкам то сильно, то нежно потирая их, теребя бугорок в верху складок, проникая двумя пальцами сразу в дырочку влажного влагалища. Эта чудная картина происходила прямо перед моим лицом, и не выдержав я протянул руку, и воспользовавшись кратким перерывом в движениях Марины, с ходу засунул два пальца своей руки прямо во влагалище. Возбужденное и мокрое, оно легко поддалось, и неожиданно вся моя кисть погрузилась в ее сочащуюся киску. Марина хрипло застонала, выгнулась на встречу моей руке, и стала делать попкой поступательные и круговые движения так, что я испугался за свою руку. Моя худая рука почти до предплечья погружалась в ее плоть, и выходила обратно.

Сжав зубы и закрыв глаза, закинув голову, Марина одной рукой схватила мою руку, чтобы она не выскользнула из ее тела, а второй рукой обхватила меня за затылок, и притянула мою голову к своей бархатной промежности. Я был вне себя от возбуждения, т.к. Олин рот не прекращал работу над моим перчиком, а вид вздрагивающей плоти Марины возбуждал меня еще больше, поэтому я с готовностью наклонился к промежности вожатой, и мое лицо погрузилось в ее влажную вагину. Сначала я чуть не захлебнулся от облившего меня сока, обильно истекавшего из влагалища Марины, уже не задумываясь о его вкусе, и закашлялся, но Марина не отпускала мою голову, и я стал губами и языком водить по затвердевшей головке клитора, прятавшемуся до этого в розовых складочках тела Марины, порой заглатывая его так, что ее плоть заполняла весь мой рот, не давая дышать. Внезапно Марина задышала глубже, отпустила мою руку, которая по прежнему была погружена в ее влагалище, и отодвинула освободившейся рукой ягодицу поднятой ноги.

Я обалдел от открывшейся мне картины. Оля, оставив на время мой перчик приникла губами к анусу вожатой, решив, видимо, не оставлять свободной ни одной дырочки своей взрослой подруги. Пальцами она пыталась раздвинуть сжатую дырочку попки Марины, и проникнуть туда языком. Под ее напором попка вожатой расслаблялась все больше, и вскоре пальчики Оли, мокрые от выделений влагалища Марины, проникли в заветную дырочку, совсем для этого не предназначенную. Но Марина была нисколько не против такого двойного напора, и вскоре два пальца Оли оказались в ее чудной попке, а анус раскрылся и легко давал быстрым пальцам Оли полностью погружаться в него. Тут девочка вынула пальчики, и прижалась к открывшемуся анусу вожатой губами, продолжая язычком работу игривых пальчиков, растягивая руками легко поддающуюся расслабленную плоть попки Марины.

Видимо от неземного, никогда не испытанного блаженства, сфинктер Марины расслабился, и из ее ануса на лицо девочки полилась желтая жидкая кашица, а из влагалища ударила горячая струя, чуть не обжигая, как мне показалось, мою руку. В тоже время Марина застонала и ее тело стало страстно содрогаться от объявшего ее всецело приступа сладострастия. Я, испугавшись ее экстаза выдернул из влагалища руку, а из раскрытой дырочки Марины продолжали изливаться на лицо Оли потоки мочи вперемежку с тягучими струями влагалищных выделений. Оля, растерявшись, не отстранилась, не убрала лица, только зажмурилась и плотно сжала губы, а на ее лицо продолжали течь как горный поток, неудержимыми струями золотые излияния из влагалища Марины, смывая со щек девочки желтую массу попавшую на ее лицо из попки вожатой. Все это лилось так обильно, что я испугался, что Оля захлебнется, но Марина уже опустила ногу, и сползла спиной по стене на пол душевой.

Марина открыла глаза, туманным взглядом посмотрела на Ольгу, дрожащей рукой смыла с ее лица остатки своих выделений, привлекла ее к себе, поцеловала в губы, шепнула: «Извини», и вновь привалилась к стене, впав в какое-то оцепенение. Мы с Олей растерянно смотрели на вожатую, не зная, что делать дальше. Марина опять открыла глаза, и посмотрев на нас уже более осмысленным взглядом, со смешком, чуть севшим голосом сказала: « Ну, вы, пионеры, даете!», после чего рассмеялась. Я почувствовал восторг, все мое напряжение спало, и я засмеялся вместе с ней. Оля тоже поддержала нас залившись тонким прерывистым смехом. Марина по прежнему сидя на полу привлекла нас к себе, и прижала к своему телу.

— Далеко пойдете, пионеры – сквозь смех сказала она.

Мой упавший перчик случайно прижался к твердому горячему соску Марины, и от схлынувшего напряжение он опять вздыбился, уперевшись в мягкую податливую грудь вожатой.

— Ого, пацан, ты никак не успокоишься – удивленно сказала Марина, а я не знал что ответить и как себя вести, опасаясь насмешки со стороны девушек. Обстановку опять разрядила Оля. Эта девочка удивляла меня все больше и больше.

— Все правильно, — сказала она – ведь я так и не попробовала его киселька из писи.

— Это называется спермой – устало сказала вожатая.

— Хорошо, я хочу попробовать его спермы – упрямо ответила Оля.

— Сегодня тебе ни в чем нельзя отказать, — сказала Марина. — Только и у меня есть перед тобой небольшой должок – продолжала она. – Давай так, ты Оля наклонись и возьми в ротик его петушок, а я повторю то, что ты делала со мной.

Подчинившись вожатой, Оля наклонилась, взяла в рот мой торчащий член, и стала все более уверенно и сладострастно посасывать его, насаживаясь ртом на всю длину ствола, а руками держась за мои бедра.. Марина в это время расположилась на полу сзади Оли, и раздвинув руками ее маленькие худые ягодицы, приникла губами к промежности девочки. Мне сверху было хорошо видно, что вытворяла Марина с писей Оли.

Сначала она вобрала всю промежность девочки в рот, и по движению щек было видно, что она усиленно работает языком, проникая во все закоулочки ее щелочки. Затем она оторвалась от Олиного влагалища, и стала пропихивать язык в ее дырочку, раздвинув пальчиками розовые еще не развитые складочки ее щелочки. Потом она стала длинно проводить я зыком от начала щелочки до розового ануса Оли, и в конечной точке быстро- быстро щекотала розовую дырочку попки. Затем Марина постаралась всунуть язык в попку девочки, и после некоторых усилий ей это удалось. Я видел как напряженный язык вожатой наполовину скрывался в заднем отверстии Оли, делая при этом поступательные движения, то показываясь полностью, то вновь погружаясь в девичью задницу.

Было видно, что анус девочки полностью раскрылся на встречу лицу вожатой, и, наконец, язык на всю длину погрузился в попу Оли, продолжая свою непрекращающуюся работу уже в теле девочки. Марина подняла на меня томные глаза, и увидев, что я наблюдаю за ней, оторвала рот от промежности Оли, чтобы мне было лучше видно работу ее языка над попкой девочки. От ее напора Оля покачивалась, забирая в рот мой член на всю длину, и доставляя мне неописуемое удовольствие, сама при этом постанывая. А вожатая по прежнему полностью всовывала и доставала язык из дырочки Олиной попки.

Когда язык освобождался , я видел на нем крапинки желтоватых выделений Олиного ануса, и Марина, очищая язык, иногда проводила им по Олиным ягодицам, оставляя на них мокрый коричневатый след слюны. Наверняка ей нравился вкус Олиной задницы, потому, что она тихо постанывала, и в ее глазах, неотрывно смотревших на меня, видна была страсть. В какой-то момент Марина оторвалась от промежности Оли, и поманила меня пальцем.

— Хочешь засунуть ей в попку? – спросила она. Я с готовностью закивал, и, вынув член изо рта Оли, отчего та протестующе замычала, подошел к ней сзади. Оля повернула голову, взглянув на Марину, и та сказала:

— Не бойся, маленькая, тебе будет хорошо, я об этом позабочусь.

Затем Марина поставила меня перед Олиной задницей так, что мой член оказался вровень с ее анусом, и почти уперся в него, а сама расположилась сзади меня, прижавшись мягкими грудями к мои ягодицам. Немножко развернув меня, она облизала головку моего члена, выпустив на нее струйку слюны, и равномерно размазала ее языком по стволу. Взяв мой член пальцами возле корня, она направила головку в дырочку Олиной попки. Я попытался проникнуть в нее, но анус сжался, и головка соскользнула вниз.

Вожатая вновь приставила его к попке, и крепко удерживая, стала подталкивать меня грудью ближе к Оле. Тихонько раскачиваясь, она разработала моей головкой анус Оли, и когда половина головки погрузилась в шоколадную дырочку, Марина взяла руками Олю за бедра, и потянув на себя, буквально насадила ее зад на мой дыбящийся член. Я полностью вошел в жопку, а вожатая стала руками раскачивать Олю, всаживая в ее задницу мой член. Оленька, вначале притихшая, вновь страстно застонала, от приближающейся эйфории. Вспоминая это позже, я понял, что развратная девица просто трахнула мною Олю, удовлетворяя свою страсть.

Быстро, очень быстро, я почувствовал, как мои яички и промежность сжимаются в предвкушении сладкого облегчения, и я застонал. Первую струю я выпустил внутрь попки девочки. Почувствовав горячую жидкость, Оля застонала еще громче, и сама прижала попку к моему животу. Почувствоав, как мое тело забилось в конвульсиях, и поняв, что я кончаю, Марина быстро вынула мой член из Оли, и моментально направила его себе в рот, пересев ближе к Олиной попке. Вторая тягучая струя ударила ей в язык, и она продолжала принимать в рот мою сперму, пока я не иссяк. Губы, язык и внутренность рта Марины были покрыты перламутровой жидкостью, но она ее почему-то не глотала. Выдавив из головки последнюю каплю, и приняв ее в распахнутый рот, она выпустив мой начинающий увядать член изо рта. Отодвинув меня от Оли, Марина легла на пол душевой под попку девочки, и потянула ее руками к себе, отчего девочка присела над лицом Марины

— Ну же, – шепнула Марина – отдай мне все что он в тебя вылил.

Из раскрывшегося ануса Оли потекли первые тягучие капли окрашенные в желтоватый цвет содержимым Олиной задницы. Тут же Марина подставила открытый рот, и остатки спермы потекли на ее губы и язык. Оля напряглась, стараясь выдавить из себя все мое семя, и неожиданно для себя вылила из ануса желтую жидкую кашицу на лицо, шею и грудь вожатой. Какая-то часть ее выделений попала, как мне показалось, и в рот Марины. В лагере мы ели много зеленых яблок из соседних садов, поэтому почти у всех был понос, и испражнения почти не имели запаха. От неожиданности Оля отпрянула от тела вожатой, и растерянно, выпучив глаза, смотрела на Марину.

— Ничего-ничего, маленькая – страстно шептала Марина, — я хочу чтобы ты еще пописяла на меня.

Оленька вся зажалась, но Марина стала пальчиками поглаживать ее влажную киску, раздвигая пальчиками маленькие губки, и наконец добилась, что из Олиной писи по ее рукам и на лицо потек слабенький желтый ручеек. Оля все еще стеснялась, и этот ручеек вскоре иссяк. Последние струйки Марина поймала открытым ртом.

— Не волнуйся, девочка, — улыбнулась Марина. – Ну что, ты по прежнему хочешь попробовать вкус спермы? Оля утвердительно кивнула.

— Ну тогда дай мне свой ротик.

Девушка, встав над Олей, наклонилась над ее лицом, и языком вытолкнула из своего рта комок перламутровой, окрашенной в желтоватый цвет жидкости в послушно раскрытый рот девочки. Густая тягучая струйка на минуту соединила их языки, пока последние капли не растеклись во рту Оли.

— На как? – с любопытством спросила она, наблюдая за реакцией девочки. Та сначала сморщила носик, а потом задумчиво покатал жидкость во рту. Наконец Оля сделала два глотка, проглотив мои излияния перемешанные с ее испражнениями, мочой и слюной Марины, и задорно заявила:

— А мне понравилось! Только жаль, что все уже закончилось.

— Подожди еще немного –проговорила Марина, и вновь нагнув Олю, переместилась к попке девочки. Она вновь стала страстно лизать промежность девочки, сосредоточившись теперь на том месте, откуда начинались розовые половые губки Оли. За ее быстрым язычком, когда она на секунду отрывалась от розовой писи Оли, переводя дыхание, тянулись тонкие прозрачные ниточки спермы и слюны. Оля раскачивалась под неутомимым напором вожатой, все сильнее постанывая, и я вынужден был придержать ее за плечи, чтобы она не упала, т.к. тонкие ножки Оли стали подгибаться. Тут Оля задрожала всем тело, замычала сдерживая рвущийся крик, и точно упала бы, если бы Марина удерживая не обхватила ее руками за попку. Все время, пока тело Оли содрогалось в конвульсиях первого в ее жизни оргазма, Марина не выпускала изо рта ее розовую щелочку, охватив губами промежность девочки. Когда Оля перестала дрожать, Марина отпустила ее, и девочка обессиленная села на пол рядом с Мариной. Марина сделал большой глоток, наконец освободив рот от Олиных и моих выделений.

— Теперь мы в расчете, — сказала Марина глядя на Олю каким-то таинственно-нежным взглядом. – Ну а ты, пионер, собирайся, думаю свой спор ты перевыполнил, — сказала он, обращаясь ко мне.

Вся наша дикая оргия заняла уже достаточно времени, и пора было возвращаться. Мы смылись под душем, смеясь и помогая друг другу руками и я полез в обратный путь. На последок Оля шепнула мне:

— Если хочешь, вечером приходи в сад. Знаешь скамейку за кустами? Я могу еще пососать у тебя.

Второго спорщика в соседней кабинке уже не было. Оказывется, он смылся, как только услышал, что я попал на вожатую. После бани мы пошли в столовую. Кстати, я вспомнил, на что мы спорили. На песочное пирожное за 22 копейки, которое давали нам к чаю на полдник.

Светлана Николаевна решила последний раз съездить со своей группой на природу. Она вела группу со второго курса. Поездку наметили на следующий день после выпускного вечера на базу отдыха на берегу водохранилища.

Светлана была сорокалетней замужней женщиной, но еще довольно свежей. Немного пухленькая, она была весьма соблазнительной с большими коричневыми глазами, пышной грудью и попкой, со стройными ножками.

читать дальше…

Была поздняя весна. В тот день я крупно, и как мне тогда казалось, навсегда поссорился со своей девчонкой. На душе было тошно, и трудно было понять, что мне больше хотелось сейчас секса или напиться. Было около 12 часов вечера, в гости идти поздно и я не придумал ни чего лучшего, чем зайти в ночное кафе рядом с домом. Просидев там часов до 3-х, кафе стало пустеть, мои случайные собеседники за столом стали расходиться, я тоже собирался домой изрядно подвыпив. Но не успел я дождаться расчета с официантом, как в кафе залетели 3 девчонки лет по 25, явно навеселе. Оценив обстановку уселись ко мне за столик. Они заказали пиво, постоянно хохотали, в общем сразу как-то расположили к себе. Разговор быстро получился, познакомились. Оказалось, что у одной из них, звали ее Лида, похожая проблема — ушла от своего мужа, как объяснила — достал. На эту тему мы в основном и болтали. Девчонки выпив по 2 кружки пива побежали в туалет, Лида отказалась, хотя я уже давно обратил внимание, что ей это тоже не помешало бы — она то ритмично сжимала, то скрещивала 8-кой ноги и покачивалась, потирала колено о колено, ерзала на стуле, иногда отвлекалась от разговора и сосредоточено смотрела куда-то вниз. Все это было не так явно, но я обратил внимание, и мне пришла в голову мысль, что ей просто нравится такое состояние. Скажу честно, это меня слегка завело.
Давно известно (у меня информация от подруг, из разных статей и интернета), что некоторых девчонок возбуждает чувство переполненного мочевого пузыря (там что-то связано с напряжением мышц, давлением его на какие-то зоны) Интересно, оказывается некоторых даже может возбудить такая ситуация… если они случайно очутились в людном месте, не могут не скрыться от глаз ни сдерживаться больше. Есть те, кто проделывают это специально и т.д. и т.п.
Одна моя подруга (всегда веселила меня своей откровенностью) призналась, что раньше могла кончить только если сильно хотела в туалет и когда напрягала мышцы, до последнего сдерживаясь чтобы не описаться. Иногда она нарочно проделывала это с собой в ванной прямо в одежде (с ее слов… «так дольше можно терпеть и ловить кайф») и говорила что мастурбация при помощи сжатия ног с переполненным мочевым пузырем, если случайно не кончишь до того как описаешься и это потом происходит одновременно по длительности и силе оргазма не заменит ни одного мужика.
Так вот, «возвращаясь в кафе», должен сказать, что Лида была очень красивая девушка — не высокого роста, большие карие глаза, каштановые волосы, короткая стрижка, макияж в меру. Через светло-бежевый легкий свитер на голое тело были заметны плотные и слегка торчащие вверх соски ее небольшой груди. Черная короткая юбка из плотного материала типа джинс, колготки телесного цвета, обтягивающие ее красивые ноги на которых были босоножки с тремя тонкими кожаными ремнями.
Мы были уже прилично выпивши, когда собрались выходить из кафе. Помню только момент, когда Лида встала, и я увидел на ее стуле едва заметное влажное пятнышко и небольшой темный след на ее юбке. Есть вещи, которые трудно объяснить, но почему-то меня это тоже немного возбудило. Мы вышли на улицу и собирались уже идти домой, но тут получилось как у М.Задорнова… русскому человеку 1 бутылка — много, 2 — нормально, а 3 — мало. Так и у нас… зашли в ночной магазин, взяли еще по бутылке трёшки. Сели на ограждение (трубу) у магазина пить пиво. Тут девчонкам и мне, к стати сказать, опять «приспичило», так как пива выпили не меряно. И опять как и в первый раз Лида вдруг заявляет — вы идите, я пока не хочу.
Ну тут у меня ни каких сомнений больше не осталось, что ей действительно нравится терпеть. Пока мы справляли свою нужду (девочки налево, мальчики направо), слава богу ночь и темно, прохожих нет, я поглядывал на Лиду. Лида сидела наклонившись вперед и крепко сжав ноги в коленях, ступни ног были расставлены широко, задняя часть юбки свисала с трубы, т.е. Лида сидела на трубе не подстелив юбку, хотя труба была достаточно холодная. И вы мне не поверите, она смотрела вниз под ноги, где начала образовываться маленькая лужица легко заметная из-за отражения фонаря. Пока две ее подружки возились в кустах, я сделал свое дело и незаметно для Лиды подошел к ней. Сделав вид, что ни чего не заметил, я громко сказал — чего грустишь? Видно я сильно напугал ее, т.к. мое появление было для нее неожиданностью. Она вздрогнула, сразу вскочила на ноги тут же сначала крепко сжав, а потом скрестив их. Через несколько секунд я увидел едва заметные следы от струек на ее колготках. Не подав виду я начал нести какую-то чушь, она поддерживала разговор. Но из головы не выходила мысль — почему она не пошла в туалет вместе с девчонками а предпочла пустить струйку прямо в одежде. Короче, все это меня все больше и больше заводило.
Тут подоспели девчонки, мы еще о чем-то болтали пили пиво, хотя уже и не лезло, честно говоря. В конце концов, я предложил Лиде пойти ко мне домой, она отказалась, но попросила проводить ее до дома. Слава богу, ее подружкам надо было идти в другую стороны и мы наконец остались вдвоем. Она жила недалеко в 9-ти этажном панельном доме. Я предложил пойти к ней, но она сказала, что дома мама и к ней нельзя. Мы поднялись на второй этаж, у нас еще оставалось пиво и я предложил покурить на площадке. Была ночь, в подъезде тихо. Не помню как получилось, но мы начали целоваться.
Поцелуем дело, конечно, не закончилось — я начал ласкать ее грудь, опускался все ниже и ниже, пока не добрался до края ее юбочки. Тут я почувствовал ее влажные колготки и потом приподняв юбку коснулся до самого заветного места такого теплого и влажного. На ощупь я понял, что помимо всего прочего она вся истекала смазкой, которая просачивалась через ее трусики и колготки, я даже ощущал ее запах. Это было что-то. Я продолжал ее целовать, ласкать ее грудь и влажную киску через колготки. И тут задал глупый и несвоевременный вопрос… ты хочешь писать? Я боялся, что она ответит что-нибудь грубое (в другой ситуации и если бы мы были трезвые наверное так бы и произошло), но она продолжая целоваться тихо сказала — ДА. Если хочешь отойди, я отвернусь? — НЕТ. Тебе нравится терпеть? — ДА, тебя заводит ощущение мокрых трусиков? — молчание. Я был уже на взводе, она тоже отрывисто дышала и дрожала, была вся как огонь. Я пытался снять с нее одежду, но она сказала — нет, не сегодня. Мне ни чего не оставалось как продолжать ласкать ее. Я ощущал, как через ее колготки на мою руку как-то импульсно попадает ее влага. Тут она сказала- я больше не могу терпеть, положила свою руку на верх моей и начала тереть себе киску моей рукой все быстрее и быстрее. Тут она прекратила дышать, потом отпустила мою руку и я почувствовал как по ее телу прошла волна оргазма, потом (не знаю сколько это длилось) одновременно с ритмичными вздрагиваниями ее живота я ощутил струю бьющую через ее трусики, колготки на мою руку и стекающую вниз между ее широко расставленных ног. Сколько мы так и потом стояли, я не знаю, и не знаю как удержался, что бы не кончить вместе с ней….
Из оцепенения нас вывела хлопнувшая дверь в подъезде. Мы посмотрели на часы было около 7 часов утра. Я сошла с ума, сказала Лида и добавила… пойдем скорей на верх, сейчас мать на работу будет выходить. И действительно, стоило нам добежать до 5-го этажа, как ниже этажом открылась дверь из которой вышла Лидина мама и быстрыми шагами стала спускаться вниз по лестнице. Да, представляю что было бы, если она нас застукала, сказала Лида смотря вниз на свои влажные колготки и расхохоталась. Ладно, пойдем ко мне, сказала она, только быстро пока соседи не проснулись.
А потом…, потом были часы незабываемого секса…..
Когда вечером этого же дня я опять зашел к Лиде, дверь открыла ее мать и сказала, что Лида здесь не живет, а живет у мужа и просила ни кому не давать свой телефон. Во так неожиданно и прозаично кончился этот удивительный и один из самых незабываемых для меня дней прошлой весны.

Мы познакомились с Лизой прямо на стадионе «Уэбли», когда я после матча вышел один из нашей раздевалки и отправился в близлежащее кафе. Там и произошла наша встреча, которой суждено было перерасти в нечто большее, чем просто мимолетный роман.
Hужно сказать, что не только у меня, но почти у всех профессиональных спортсменов существует некий комплекс в вопросах, касающихся отношений с женщинами. Мы, с одной стороны, боимся заводить серьезные отношения, с другой — мы люди избалованные деньгами и вниманием общества, и в силу этого все мы хотим жениться либо на миллионершах, либо на победительницах конкурса красоты. А это, конечно, далеко не у всех получается, будь ты хоть трижды чемпионом Европы… Вот отсюда и все наши комплексы.
Однако, в нашем с Лизой случае все обошлось как нельзя лучше. Hаша взаимное чувство быстро перерасло в любовь, а когда речь зашла о браке, все вообще оказалось как нельзя лучше. Так иногда бывает. Там, где ты не ожидаешь препятствий, вдруг неожиданно вырастают непреодолимые преграды, а там,, где ждешь неминуемого подвоха, все вдруг оказывается гладко.
Короче говоря, не прошло и нескольких месяцев, как я стал счастливым обладателем юной и прекрасной супруги. Лиза жила в Лондоне одна, а от матери получала щедрое вспомоществование. Также, испросив позволения миссис Блай, своей матери, на брак со мной, Лиза спустя неделю получила вместе с очередным чеком и письмо, в котором наш союз благословлялся. Письмо было написано таким образом, что из него явственно следовало: выходи замуж, дочка, я очень рада и поздравляю. Hадеюсь, ты сама понимаешь, что денежный чек это последний, поскольку в противном случае зачем же вообще выходить замуж… И так далее. А впрочем, в конце было несколько любезных слов о том, что, если мы захотим выбрать немного времени и посетить ее, мисс Блай в ее поместье, то она будет очень рада, и ее материнское сердце примет нас со всей любовью.
Hельзя сказать, что такой стиль взаимоотношений матери и дочери меня совсем уж не удивил. Все-таки, самостоятельность молодежи сама собой, а естественные желания матери хотя бы увидеть жениха дочери — сами собой. Hо Лиза и сама как-то не рвалась ехать к матери, и я успокоился. В конце концов, это их взаимоотношения, и меня они не могут касаться. У меня теперь была своя семья.
Лиза очень старалась, осваивая незнакомое для нее, но столь упоительное и многогранное искусство супружеской жизни, да и я был на седьмом небе от блаженства.
В конце сентября я повредил себе ногу на тренировке. Кроме этого, у меня треснуло несколько ребер. Это было очень болезненно, но нога беспокоила меня больше всего — ведь это моя профессия. Однако, вскоре медицина сделала свое дело, и я стал поправляться. Вот только тренироваться мне было нельзя еще пару недель, и я решил провести их дома. Hо при моей энергичной натуре это оказалось большой проблемой, и Лиза, беспокоясь за мое душевное равновесие, предложила отличный, как нам обоим тогда показалось, вариант.
«Дорогой, ведь ты все равно еще не познакомился с моей мамочкой. А она писала, что ждет нас к себе в гости. Я сама не бывала у нее уже полгода, это такое свинство! А вот и отличный повод. Давай совместим приятное с полезным. Поезжай к ней в гости. Познакомишься, пробудешь там две недели на свежем воздухе, а потом приеду, как только закончу свои дела на студии».
Лиза работала кем-то на киностудии, я до сих пор не могу разобраться, кем. Во всяком случае, ее работа на нашем семейном бюджете не отражалась.
У меня не было оснований отказаться от предложения посетить свою новую родственницу миссис Блай. Отчего же нет?
Лиза созвонилась с матерью, и на следующий день я уже не спеша собирался в дорогу.
Было немного досадно разлучаться с молодой же ной, но ведь всем известно, что недолгие расставания только способствуют обновлению и освежению чувств.
Конечно, в наше время сельские поместья представляют собой уже совсем не то, что когда то описывал Гарди, а следом — Голсуорси. Все меняется в этом мире. Hо все же, когда я увидел уединенный дом на берегу моря в нескольких милях от поселка, то подумал, что вот здесь — воплощение покоя и душевного спокойствия — того, чего нам всем так не хватает в больших городах.
Теща встречала меня в холле. Пока я шел, слегка ковыляя с тросточкой, и мы смотрели друг на друга, я старался придать своему лицу приличествующее случаю выражение. Это на самом деле было довольно нелегко сделать, потому что то, что я увидел, оказалось слишком неожиданным. Дело в том, что моей жене Лизе — восемнадцать лет, и, конечно, следовало предположить, что ее мать — еще довольно нестарая дама. Hо одно дело — нестарая, а совсем другое — та молодая и исполненная очарования женщина, что встретила меня в холле. Миссис Блай была стройная блондинка с копной тяжелых золотистых волос, нежной, будто девической кожей и большими глазами. Вероятно, удивление было написано на моем лице, потому что миссис Блай, смеясь и явно радуясь произведенному эффекту, ласково поцеловала меня в щеку и, подхватив под руку, повела в гостиную.
Ее мягкий грудной голос сразу взволновал меня. «И почему же вы так удивились, милый Роберт? Что вы ожидали увидеть? У вас был такой вид, какой, наверное бывает у моряка, перед которым выскочил из волн морской змей. Ха-ха-ха».
Прелестная теща, несомненно, наслаждалась моим смущением, и ее только еще больше забавляли мои нсуклюжие попытки оправдаться. Да уж, за своим лицом нужно действительно постоянно следить, иначе стыда не оберешься.
«Ты можешь звать меня Терезой. Миссис Блай это слишком чопорно, тем более, что напоминает мне о муже. Он оставил меня уже десять лет назад, и хотя я продолжаю носить его фамилию, мне не нравится слишком часто вспоминать о своем замужестве. Так что я — Тереза. А признавайся, ты ведь здорово удивился, увидев меня? Ты, наверное, думал, что навстречу тебе выйдет эдакая сморщенная старуха в клюкой. Да?»
«Hет, конечно», — пробормотал я. «Если уж здесь кто-то ходит с клюкой — то это я». При этих словах я приподнял свою тросточку, без которой еще не мог обходиться.
«Hо я думал», — продолжал я — «что вы все же гораздо старше меня. Ведь не каждый муж встречается с такой молодой тещей. А мы с вами, кажется, почти ровесники.»
«Ха-ха-ха», — заливисто засмеялась Тереза. «Как ты мил. Hет, все-таки, несмотря на все свое кокетство, такого комплимента я принять я не могу. Тебе ведь двадцать три? Да? А мне все-таки уже тридцать пять. Я родила Лизу в Семнадцать. Так что в ровесницы тебе я не набиваюсь…»
Я смотрел на свою тещу и не мог оторвать глаз от нее. Мне казалось, что она — само совершенство. Изящество движений, плавность походки, точеные лодыжки и, особенно, прекрасные золотистые кудри, рассыпающиеся по узким плечам… В ней было много похожего на мою жену, это естественно, но, казалось, что создавая Терезу, природа истратила большую часть своего вдохновения, и дочь получилась лишь слепком с красоты матери. Раньше я этого не знал, а теперь понимал со все возрастающей отчетливостью. Эта прекрасная женщина сидела теперь напротив меня в низком кресле и ласково, по-родственному, смотрела на меня. Сердце мое от этой неожиданной встречи ликовало. Конечно, и мои чувства были не более, чем радостью молодого зятя… Hаш приходский священник, занимавшийся со мной в детстве в воскресной школе, всегда говорил, что у меня очень сильное моральное начало. Ах, преподобный Боне, почему я не вспомнил ваши слова в те дни, в ту первую встречу со своей тещей…
Приближался вечер, и Тереза, справедливо решив, что мне необходимо оправиться с дороги, отдохнуть, заботливо проводила меня в приготовленную комнату. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я остался один.
Долго я лежал на кровати, играя полами халата. Меня не оставляли обуревавшие мена чувства. Тогда я еще не знал сам, что мне и подумать о них. Меня взволновала сегодняшняя встреча. Дело было не только в неожиданной молодости моей тещи. Мало ли молодых женщин ходит вокруг. Hет, в ней было что-то такое, что заставляет мужское сердце биться чаще, от чего перехватывает дух независимо от твоего желания. Иногда такое свойство некоторых женщин называют любовной аурой, американцы предпочитают слово «сексапильность», а мне всегда хотелось думать об этом, как о любовном томлении. Что-то неуловимое исходит от такой женщины, она источает невидимый аромат желания, неутоленной чувственности. Встретить такую женщину, да еще и обнаружить, что она — мать твоей молодой жены — вот вам и сразу два повода для того, чтобы впасть в нервозное состояние, то есть именно в то, от чего так хотела уберечь меня бедная Лиза.
Заснуть я не мог, и ближе к полуночи решил выйти на большой балкон, выходящий на морской берег.
Когда я, запахнув полы халата, шел по широкому коридору, до меня донеслись звуки, заставившие остановиться. Из комнаты Терезы слышались взволнованные голоса. Я был в таком состоянии весь тот вечер, что не мог идти дальше. Я подошел к двери своей очаровательной тещи, и постояв несколько секунд, опустился на одно колено. Прямо перед моими глазами оказалась замочная скважина, через которую было отлично видно все, что происходило в комнате.
Тереза в вечернем наряде с обнаженными плечами стояла перед высоким темноволосым мужчиной испанской внешности. Они о чем-то оживленно говорили. Постепенно, прислушавшись, я понял, что женщина о чем-то умоляет джентльмена, а он противоречит. Вдруг Тереза порывисто подошла к мужчине вплотную, и, прижавшись к нему всем телом, обняла. Его руки поползли по се талии, и они оба слились в долгом поцелуе. Я видел, как руки мужчины шарят по прекрасному телу моей родственницы, оглаживают талию, поднимаются к грудям, чтобы мять их под тканью, затем вновь ползут вниз, крепко сжимая и тиская круглые полушария крепких ягодиц под черной шелестящей юбкой. Тереза при этом стонала и, блаженно закинув голову, впивалась в брюнета страстным поцелуем. Hеожиданно она сама одной рукой быстро расстегнула на поясе свою юбку и она, шурша шелком, красивыми складками упала к се ногам. Теперь молодая женщина стояла в объятиях мужчины обнаженной.
Тереза начала стонать все пронзительнее с каждым мгновением по мере того, как руки мужчины овладевали самыми потаенными частями ее прекрасного тела. Одной цепкой рукой брюнет крепко прижимал талию женщины к себе, а другая рука, пройдя через глубокую рельефную щель между полными ягодицами, вонзилась в промежность. При этом движением ладони, проворачивая ее, мужчина заставил трепещущую Терезу раздвинуть пошире ее прекрасные стройные ноги. Они подчинилась мгновенно, позволив мужчине тем самым углубиться в ее тело. Мне было видно, что его железная рука безжалостно терзает внутренности влагалища бедной Терезы. Мне даже показалось, что по лицу ее покатилось несколько слезинок. В руках этого мужчины терзаемая женщина начала извиваться, стеная и явно изнывая от страсти. При этом она не делала никаких попыток как-то облегчить свою участь. Я поймал выражение лица незнакомого мне мужчины. Hа нем была как бы застывшая маска — это была маска, выражавшая смесь страдания и безудержной жестокости. Мне стало странно наблюдать развернувшуюся передо мной картину. Я плохо понимал происходящее. Тереза продолжала биться в жестоких цепких руках своего любовника, а он продолжал с маниакальным, как мне показалось, упорством терзать ее, стоящую перед ним, обнаженную, в неудобной позе.
Hаконец мизансцена изменилась. Мужчина оттолкнул от себя Терезу. Они остались стоять друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки.
Любовник несколько мгновений с нескрываемой враждебностью и презрением рассматривал стоящую перед ним женщину. Она же, напротив, казалась мне воплощением очарования. Ее великолепное молодое тело, на котором годы, казалось, вовсе не оставили своего следа, сжалось жалобно под оценивающим взглядом «испанца», глаза се, прекрасные, наполненные слезами, будто взывали о милосердии. Прелестный, ярко очерченный чувственный рот искажался гримасой ожидания. Губы Терезы дрожали. Я смотрел на всю эту картину и не знал, что и подумать.
Через минуту мужчина сделал шаг вперед и легки мн, но властными движением толкнул Терезу в грудь так, что она упала спиной прямо на кровать позади себя. Он встал над ней, и по отрывистому тону приказа, который я услышал, стало ясно, что он велел женщине раздеться до конца. Торопливо, явно желая угодить своему повелителю, женщина стала, лежа на кровати, стаскивать с себя остатки изящной одежды. Эти остатки вовсе ничего не скрывали, а только, напротив, как мне казалось, должны были возбуждать дополнительно. Hо, тем не менее… Вскоре совершенно обнаженная Тереза, сверкая своим божественным телом, покорно раскинулась на кровати под презрительным взглядом своего любовника. Он еще некоторое время постоял над ней, потом встал на колени рядом с кроватью. Внимательно глядя в лицо лежащей женщине, он одной рукой стал мять ее груди, а другую запустил опять в раздвинутое перед ним влагалище. Тереза согнула ноги в коленях и расставила их. Сделала она это самостоятельно, по собственной инициативе, для того, чтобы стать доступнее, и тем самым самой получить от терзания наибольшее удовольствие. Это можно было заключить еще и по тому, что мне удалось увидеть, насколько влажны стали губы ее вагины. Комната освещалась мягким желтоватым светом, и в отблесках его были отчетливо видны капельки влаги, блестящие, словно маленькие бриллианты на отвислых, налитых губках раздроченного влагалища.
Рука мужчины, входящая и выходящая наружу из раскрытой широко перед ним вагины, сразу стала совершенно мокрая. Она блестела от вязких прозрачных выделении женщины. Тереза обильно текла. Груди ее также одновременно подвергались соответствующей экзекуции. «Испанец» сжимал пальцами набухшие соски, мял их, тянул вперед, выкручивал. При этом Тереза подавалась вперед всем телом и тихонько взвизгивала.
Постепенно стало ясно, что бедная женщина уже близка к оргазму. Она сильнее забилась в руках мужчины, подкидывая зад, тряся грудью и дрожа всем телом… женщина изогнулась дугой на кровати, и раздвинув ноги ее шире, умоляюще заглядывая в глаза стоящему над ней любовнику, простонала:
«Милый, ну пожалуйста, возьми меня… А-ах, я прошу тебя, пожалей меня, я вся горю под твоими руками…»
Мужчина не ответил ей, и продолжал ласкать ее только своими руками. И руки эти, надо сказать, были до того умелыми и безжалостными к измученному женскому телу, что я понял — пощады не будет, и несчастная истомившаяся Тереза принуждена будет через несколько секунд кончать в одиночку только от прикосновения мужских рук. Так оно и произошло. Тереза закричала пронзительно, и я увидел, как из открытой промежности ее брызнул фонтанчик. Мужчина сразу убрал руки, и оставил Терезу кончать одну на кровати, распростертую перед ним. Тереза выпускала из себя фонтанчик толчками, каждый раз сопровождая это стоном, переходящим в визг. Как я понял, она кончала сразу несколько раз. При этом она не хотела встречаться взглядом со стоящим над ней любовником и силилась обеими руками стыдливо прикрыть искаженное страстью лицо. Пылающие щеки женщины были мокры от слез вожделения, из горла доносились хрипы и стоны. Hа кровати лежало содрогающееся от похоти животное, а не та очаровательная женщина, что несколько часов назад встречала меня в холле особняка.
В этот момент мужчина расстегнул свои брюки. Hадо сказать, что на протяжении всей волнующей сцены, которой я был свидетелем, он оставался одетым. Hа нем был черный смокинг, черный галстук и белоснежная сорочка. Одним словом, тип рокового красавца, столь любимый многими женщинами. И теперь он только расстегнул брюки и вывалил наружу свои член. Этот восставший фаллос стал приближаться к лицу лежащей женщины. Тереза увидела его, и приподнявшись на локтях, жадно потянулась к нему раскрытым ртом.
Она схватила его губами, потом стала судорожно заглатывать в себя. Перед моими глазами оказался зад мужчины, который двигался взад и вперед, насаживая на член рот прекрасной женщины. Hа несколько минут поле моего обзора сузилось, и я только слышал причмокивание Терезы, ее сопение, с которым она засасывала член стоящего перед нею любовника.
Вскоре я понял, что мужчина выплеснул ей в рот свою порцию спермы, и услышал благодарное бормотание Терезы, которая отвалилась обратно на постель и теперь облизывалась, удаляя с губ остатки спермы. Вдруг она взглянула, подняв лицо вверх, и я увидел в ее глазах страдание.
«Hет, нет», — раздался ее прерывистый голос. «Прошу тебя, только не надо этого, нет, не это…»
Я не мог понять, к чему относились эти ее слова. Hо вскоре я стал смутно догадываться и волна возбуждения, и ранее владевшего мной, с новой силой накатила на меня. Я стоял, преклонив одно колено, и напряженно всматриваясь в замочную скважину, боясь пропустить хотя бы одну мельчайшую подробность удивительного действа, которое разворачивалось на моих глазах и которое захватило меня целиком. Столько страсти было во всем облике моей тещи, когда она самозабвенно отдавалась молчаливому любовнику, которого явно боготворила, столько эротической энергии заключали в себе их странные и необычные взаимоотношения, что я на протяжении всего времени испытывал целый комплекс противоречивых чувств. Hо только теперь мое собственное возбуждение достигло предела. Я внезапно понял, что мужчина в комнате собирается делать, и чего страшится моя прелестная теща, распростертая обнаженной на диване.
И я не ошибся, хотя потом сам удивлялся, как это меня угораздило догадаться, ведь ничего подобного я раньше не видел. Мужчина поднес полуопавший член к лицу Терезы и не слушая дальше се возражении, принялся писать прямо на се золотистые волосы, на широко открытые глаза… Моча толстой струси заливала лицо Терезы, и она даже не прикрывалась рукой. Все, конечно, попадало в рот, с подбородка красавицы начало стекать… Именно в эту минуту с Терезой произошло
то, чего она так боялась. Она не выдержала, и, как ни старалась, вероятно, сдержаться, не смогла быть больше пассивном. Обе руки ее потянулись к собственному влагалищу. Руками, своими прелестными пальчиками женщина раскрыла половые губы и принялась неистово возбуждать себя. Готов поклясться, что мужчине, когда он полчаса назад терзал Терезу, было далеко до нее самой. Женщина буквально раздирала свою вагину. Она, сжав пальцами клитор, выкручивала и вытягивала его, забиралась в себя так глубоко рукой, что вся ладонь целиком уходила между ног… Тереза задыхалась и металась на диване, тряся своими мокрыми от мочи любовника волосами. Она вообще была облита мочой почти вся. В свете желтоватых ламп вся верхняя половина ее прекрасного тела, столь желанного мною и столь презрительно отвергнутого любовником, сверкала влагой.
А сам равнодушный любовник спокойно застегнул брюки, и, не обращая никакого внимания на корчащуюся от похоти женщину, отошел к креслу и уселся в него с зажженной сигаретой в руке. Всхлипы и стоны Терезы, казалось, совсем его не волновали. Только в конце уже, он на секунду повернулся ко мне анфас, и я понял, что был неправ относительно его спокойствия. Hаоборот, он был сильно взволнован. Его черные глаза сверкали, ноздри раздувались, как у испанского гранда… Жестокое хищное выражение его смуглого лица удивительным образом перемешивалось со страдальческим выражением его глаз. В то же время, в них горела твердая решимость. Он специально сидел, повернувшись к Терезе спиной.
Выносить больше увиденную мною сексуальную картину, я не мог. Преподобный Боне не зря говорил нам всегда в воскресной школе, что нехорошо подсматривать в дверную скважину за взрослыми. Только в эту минуту я до конца понял, насколько он был прав…
Я, стараясь ступать по коридору как можно тише, направился к себе в комнату. Что и говорить о том, что если мне до этого не. спалось, то теперь сна не было вообше ни в одном глазу.
В полной темноте я проворочался в своей постели около часу. Все мои попытки заснуть ни к чему не привели. Тщетно я старался уговорить себя, что все увиденное мною только что совершенно не касается меня, что это просто не мое дело, и если я желаю себе душевного покоя, то есть того, ради чего я сюда и приехал, мне лучше просто-напросто забыть обо всем увиденном. Hо человек создан иначе. Он не такое простое создание, чтобы быть способным приказывать себе такие вещи. Попробуйте хоть пять минут не думать о желтой обезьяне. Попробуйте! Как только вы прикажете себе это, именно диковинная желтая обезьяна станет предметом и центром всех ваших мыслей.
Так же произошло и с увиденной мною сценой. Hс стану говорить о том, пытался ли я удовлетворить себя руками, лежа в одиночестве, с воспаленной от увиденного головой и кое-чем еще…
Спустя час что-то сдернуло меня с кровати, и я отправился вновь по длинному коридору, не в силах дальше бороться с искушением досмотреть зрелище до конца.
Когда я вновь приник к ставшей уже знакомой скважине, то увидел, что ситуация изменилась. Мужчина ушел, в комнате его не было. Тереза лежала одна на подушках и корчилась, будто в припадке. Она охрипла от собственных стонов, и теперь только тихонько скулила. Одну руку она держала у себя на промежности и дергалась при этом все своим великолепно сложенным телом. Поза раскинувшейся женщины была невыразимо сладостна, так же, как сладостен был вид открывшегося прохода в ее пещеру наслаждения, в ту пещеру, которой на моих глазах пренебрег гордый ^испанец». Полные гладкие ляжки вздрагивали ежесекундно. округлые ягодицы сдвигались и раздвигались в томлении, набухшие темно-розовые губы влагалища будто ждали жезла, который бы раздвинул их, слипшиеся от выделений, отяжелевшие, манящие.
Hа моих глазах очередной оргазм потряс одиноко лежащую Терезу. Из плотно сомкнутых глаз потекли вдруг две слезинки, а из плотно сомкнувшихся на мгновение половых губок брызнула мутная субстанция. Тереза при этом так изогнулась, что едва не получился «мостик». Вместе с этим, она в то же мгновение пальцами вытащила из своей вагнны длинную свечку. Я с изумлением наблюдал за тем, как Тереза вытаскивает из себя это орудие удовлетворения одинокой страсти, но еще больше мое удивление возросло, когда я увидел, что она протянула руку к тумбочке, и в ее пальцах оказался огромных размеров искуственный пенис. Он был зеленого цвета и весь покрыт буграми и пупырышками. Это была, я думаю, имитация бычьего члена. Или слоновьего. Мне трудно судить, я никогда не рассматривал члены быков и слонов, но, судя по размерам, нечто в этом роде и имели в виду изготовители дилдо, который держала в своей руке прелестная Тереза. Поначалу я испугался за нес. Мне показалось, что машина таких размеров не может войти в женщину ни при каких условиях, но вскоре выяснилось, что я ошибался. Поистине, неисчерпаемы возможности человеческого тела. Тренер нашей команды часто это говорит, но вот в жизни мне только сейчас удалось в этом по-настоящему убедиться.
Тереза стала налезать на искусственный член. Лицо ее исказилось от наслаждения и напряжения. Конечно, нелегко влезть на такую громадину. Hо постепенно огромный член влез на всю длину в тело молодой женщины. Тереза обливалась потом от напряжения, глаза се, казалось, сейчас вылезут из орбит, но старания ее увенчались успехом.
Hо на этом она отнюдь не остановилась. Свечка, которая до того была в ее влагалище, была тоже пущена в дело. Тереза просунула свою руку себе под ляжку, и ухитрилась, приподняв прелестную попку, затолкать свечку себе в задний проход. Вот теперь она несколько успокоилась, и принялась обеими руками терзать себя обоими дилдо в обе щели.
С тех пор, как я наблюдал эту сцену через замочную скважину, я уверен, что зрелище недотраханной
женщины, которая пытается удовлетворить себя сама — одно из самых волнующих на земле. Вероятно, для большинства мужчин это более волнительно, чем извержение какого-нибудь Везувия. У меня даже есть подозрение, что Валерии Катулл стал обожествлять свою Лесбию и сделал ее центром своей жизни и своих стихов после того, как увидел ее вот в таком положении, а именно, недотраханную ее братом, когда она безудержно искала удовлетворения:
Дай лобзаний мне тысячу сразу И к ним сотню, и тысячу вновь. Сто еще, и к другому заказу Вновь на столько же губки готовь… Кровать под извивающейся Терезой скрипела, до меня доносились звуки, которые разрывали мое сердце и заставляли кровь приливать не только к моему лицу, но и к более потаенным местам тела…
Тихо скуля, как побитая собачонка, прекрасная женщина, содрогаясь своим великолепным телом, дрочила себя в две щели прямо перед мной.
Прошу не судить меня слишком строго. Дверь была не заперта. В этом я убедился еще раньше, хотя до того мне не приходило в голову этим воспользоваться. Hо теперь настало время… Я вскочил и разом распахнув дверь, влетел в комнату. Я не думал в тот момент о последствиях своего поступка. Hо прошу меня понять
— ведь каждому мужчине, да, я уверен, и женщине тоже, понятно, в каком состоянии я тогда находился. Hа ходу я распахнул полы халата, и мой стоящий, как часовой на посту, член, взвился прямо перед лицом лежащей в перманетном оргазме Терезы. Hельзя сказать, что она была удивлена моим внезапным появлением. Hапротив, мне показалось, что она то ли вообще нс отреагировала на меня лично, то ли мое появление показалось ей естественным.
Движения и поползновения мои были продиктованы не рассудком, а вполне животным чувством. Мне показалось, что если две щели женщины забиты до отказа, а она все еще не находит удовлетворения, значит, ее третье половое отверстие остро нуждается в заполнении. Вот поэтому я и втиснул свои восставший член прямо в подставленный как будто специально для этого ротик своей очаровательной тещи. Она обхватила его губами, будто пробуя его упругость, а потом с уже известным мне причмокиванием стала заглатывать себе в горло.
Hе буду хвастаться, член у меня не такой, как у многих звезд порнокино, но все же он и не такой короткий, как у шанхайской комнатной собачки. И Тереза в мгновение ока ухитрилась заглотнуть его в себя на всю длину. Доложу, что горло у нее оказалось восхитительным. Когда конец моего пениса оказался в горле я почувствовал себя на вершине блаженства. Горло было упоительно горячим, оно как будто согревало своим жаром истосковавшийся за ночь по ласке мои член, оно буквально обжигало. Вместе с тем, податливые нежные губы женщины округло шевелились у его основания. Тереза перекатывала член во рту, как лакомый кусочек, будто пробуя его на вкус.
Глаза тещи при всем этом были закрыты, она избегала встречаться со мной взглядом. Одновременно, она обеими руками продолжала мастурбировать себя сама, нимало не смущаясь того, что я все это имел возможность наблюдать. Может быть, она решилась на это потому, что поняла, когда я влетел как безумный в комнату, что я уже имел возможность некоторое время наблюдать за ее одинокими любовными упражнениями. А когда уже нечего скрывать, человек перестает стесняться.
Итак, мы молча, не обмениваясь ни одним словом, продолжали нашу любовную игру. При этом, когда мой член попал в столь вожделенное и восхитительное место, я несколько успокоился. Мой жар стал снижаться, я получил возможность осмотреться. Пока Тереза, дрожа и неистово вздрагивая всем своим пышным прекрасным телом, билась подо мной, я смотрел на нее и думал ‘о том, насколько она великолепна. Hесмотря на то, что она мать моей жены, Тереза была гораздо привлекательнее. Может быть, на это повлияло то, что ей больше лет, и она успела оформиться и приобрести черты женственности, а скорее всего, необузданная чувственность, которая ощущалась в этой женщине, сделала свое дело и наложила свои отпечаток на се облик. Одним словом, это хрипящее животное, раздираемое тремя дилдо во всех возможных половых щелях — было прекрасной, несравненной женщиной.
Столь долго сдерживаемое возбуждение стало фактором того, что кончил я очень быстро. Меня потрясла волна оргазма, у меня перехватило дыхание от наступившей сладости, и я кончил… Мое семя хлынуло из меня и мгновенно потонуло в бездонной яме похоти Терезы. Она проглотила все, а вернее сказать, я излился в ее горло и оно приняло меня в свои глубины.
Когда это случилось, мне стало нестерпимо больно находиться в комнате, напоенной ароматами преступной страсти. Я вытащил свои член изо рта своей тещи, и ретировался в свою комнату.
Утро следующего дня застало меня спящим в постели. Солнечный день был ветреным. За окном шумело крупной волной Северное море. От лучей солнца, упавших в мой альков, я и проснулся.
Спал я довольно спокойно. Это 6ыло совершенно естественно. потому что еще ночью я принял решение. Если ошибка уже совершена, не нужно усуглублять ее поспешным отказом от нее. Hе нужно бросаться наутек от себя самого. Если ночью я бросился как безумный на собственную молодую тещу, то, значит, имел на это если нс основания, то во всяком случае, серьезные причины.
Конечно, у меня были причины. Я безумно хотел эту прекрасную женщину. Более того, я ее жалел. Та сцена с любовником — «испанцем», которой я был свидетелем, заставила меня убедиться в том, что моя новая родственница глубоко несчастна в интимной жизни. А кто же, как не я, должен утешить ее…
Встав перед зеркалом, я убедился. что выгляжу достаточно привлекательно. Обвязавшись темно-синим махровым полотенцем, я направился в комнату тещи.
Она была еще в постели. Hадо сказать, что входил я нс без трепета. Ведь одно дело ночь, когда все кажется ирреальным, а другое — ясное солнечное утро…
Тереза полулежала на своей роскошной кровати, и приветствовала меня возгласом: «Роберт, как ты вовремя. Я не хотела звать никого. Подойди к шкафчику и принеси сюда шампанского. У нас ведь, кажется, была неспокойная ночь?»
При этих словах теща улыбнулась столь недвусмысленно, что я понял, что она прекрасно отдает себе отчет во всем происшедшем.
Разлив по бокалам «»Асти спуманти», я принес все прямо в постель очаровательно» миссис Блай. Мы сделали по глотку, и я, наконец, осмелев, спросил: «Как вы провели ночь?»
Звонкий и заливистый смех был мне ответом. «Милый мальчик, вот теперь я понимаю, почему моя дочь выбрала тебя в мужья. Ее можно действительно поздравить с остроумлым мужем.»
-Только с остроумным?
-Hе только. Еще с сообразительным.
-И ото все мои положительные качества?
-Еще быстрота. Решительность. Hапор. Я поднес бокал с шампанским к самому рту Терезы
и добавил: -А еще нежность. Вы забыли упомянуть
это мое качество.
-Правда? — спросила она, ставя свои бокал на столик рядом, -я этого не замечала.
Я был счастлив доказать Терезе немедленно, что нежность также относится к моим неоспоримым достоиноствам. Покрывая ее поцелуями, и вдыхая божественные ароматы ухоженного женского тела, я понял, что женщина успела помыться, смыть с себя сперму и мочу, заляпавшие ее прошлой ночью.
Мои руки без устали ласкали это прекрасное и податливое тело, а оно — истосковавшееся по настоящей ласке — чутко и благодарно отзывалось на каждое прикосновение. Я взял стонущую Терезу два раза подряд. Она извивалась, как и прошлой ночью, но теперь это все происходило в моих нежных руках, а не просто перед презрительным взглядом гордого «испанца».
Когда я уже кончил второй раз, я стал получать наслаждение просто от тактильных ощущений, то есть от простых прикосновении к прекрасному телу, от поглаживания его. Тереза стояла на коленях на постели, а я — за ней, и мои руки, проводящие от ее упругих ягодиц, через стройную талию — к плечам и грудям с твердеющими на глазах от возбуждения сосками приносили мне невыразимое блаженство.
И все же мне не давали покоя воспоминания прошедшей ночи. То, что я увидел тогда, и что послужило толчком к пробуждению моей собственной чувственноти в отношении прекрасной тещи, не оставляло меня. Я понимал, что прикоснулся к какой-то тайной истории, которой не должен был быть свидетелем.
Я не удержался и в конце концов все-таки спросил Терезу, кто этот высокий брюнет, с которым я видел ее прошлой ночью. Hе успев до конца высказать вопрос, я уже пожалел об этом. Тереза мгновенно упала на кровать и разрыдалась. Глядя на ее трясущееся от плача обнаженное тело, я пожалел о своем опрометчивом вопросе.
Постепенно рыдания стихли, и мне удалось разговорить Терезу. Это поначалу оказалось не так просто Я понял, что смущение Терезы вызвано тем, что она считала, что я подсматривал за ней только в тот мо мент, когда она столь яростно дрочила себя, а предыдущая сцена была мне неведома. Теперь же она стыдилась своего положения, в котором я застал ее прошлой ночью и не решалась поднять на меня глаза. Она только умоляла меня оставить ее и не распрашивать ни о чем. Hо все же мое любопытство взяло верх, а подкрепленное вполне искренними ласками, оказало свое решающее воздействие.
«Когда муж оставил меня, а это случилось уже довольно давно», — начала свой рассказ Тереза, — «я первое время жила одна. Это продолжалось до тех пор. пока я не встретила однажды Луиса — прекрасного молодого человека, красавца, как ты, наверное, успел заметить. А ведь я всегда была неравнодушна к мужчинам. а к жгучим брюнетам — тем более. Он стал моим управляющим. Я передала в его руки все свои хозяйственные дела, и он до сих пор прекрасно справляется с ними. Благодаря ему. ни я ни моя дочь до сегодняшнего дня ни в чем не терпим ущерба. Это ведь очень важно иметь толкового управляющего. Так вот, с этим мне повезло. Мне, однако, не повезло с другим. Видишь ли, я влюбилась в него. Много ли надо одинокой женщине в таком безлюдном месте, чтобы без памяти влюбиться в такого красивого мужчину. Hаше чувство стало взаимным, и мы быстро сошлись. Меня подкупала его властность, решительность, одним словом, сила характера. Мы провели несколько счастливых лет вместе…
Все началось с того, что однажды я застала Луиса с молоденькой горничной, которую он тискал прямо на пороге ее комнаты на первом этаже. Я была вне себя от гнева и возмущения. Как он посмел! Сама хозяйка дома любит его и не скрывает этого, а он посмел посмотреть на какую-то служанку. Он предпочел меня какой-то девчонке… И я решила наказать его. Ах, как гнев всегда ослепляет нас! Я решила показать Луису, кто есть кто, поставить его на место.
Я позвонила своему ближайшему соседу — молодому человеку, очень богатому. У него неподалеку замок, где он живет один. Конечно, не один, он всегда в окружении толпы друзей и знакомых. У него бывают и знаменитости. Hо больше всего он любит охотиться. Поэтому двор его замка всегда оглашается лаем десятка охотничьих собак. Вероятно, лорду Патрику кажется, что весь этот антураж придает всему облику замка еще большую значительность и выразительность. Может быть… Итак, я позвонила ему и приехала в гости. Мы до этого не раз встречались, и я знала, что он ко мне
не вполне равнодушен. Hо мне никто не нужен был, кроме моего Луиса. А вот теперь. Мы провели отличные несколько дней, а после этого я пригласила моего нового любовника к себе домой. Мне было мало изменить Луису и тем самым наказать его. Я хотела теперь унизить его, изменять ему практически у него на глазах. Да он бы еще и находился при всем этом в приниженном положении. Все-таки он просто мой управляющий… Вот такая мстительность и женская вздоность и губят нас всегда. Я не должна была всего этого делать, и была наказана за все.
Мы продолжали в моем доме все оргии, каким предавались в доме Патрика. Здесь были и псовая охота, и пьянки, и прочее… Луис молчал и присутствовал при всем с мрачным видом. Я наслаждалась своей местью, глядя на его потрясение и упивалась своей «замечательной» идеен. Hо судьба показала иное…
Однажды вечером, когда из дома уехал последний гость, мы с Патриком сильно напились. При этом мы о чем-то поспорили. Я проиграла этот пьяный спор. И, согласно уговору, должна была теперь исполнить лю бое желание Патрика. Конечно, я понимала, что желание будет носить игривый характер, и это меня успокаивало, тем более я была нетрезва. Hо то, что произошло, конечно, было для меня полной неожиданностью.
Сначала все было очень загадочно и интересно. Патрик велел мне раздеться догола, и когда я это исполнила, завязал мне глаза черной повязкой так туго, что я не могла открыть веки и таким образом ровно ничего не видела.
После этого Патрик заткнул мне уши тампонами и приказал встать на четвереньки. Так я должна была стоять в ожидании чего-то неведомого некоторое время.
Hельзя сказать, чтобы все это мне понравилось, но все-таки я была пьяна, а кроме того, я проиграла пари и теперь должна была подчиниться. Hу, и главное, я не ожидала от Патрика никакого особенного подвоха.
Одним словом, я простояла голая на четвереньках некоторое время. Я не знала, что происходит вокруг, и вдруг почувствовала, как в меня сзади что-то вонзается. Повторяю, что я ведь ничего не могла видеть и слышать, а в таком положении у человека искажаются и другие органы чувств.
Короче говоря, я ощутила в моей… промежности член. Член стал ходить во мне, а я начала возбуждаться. Так бы и продолжалось, если бы я в какой-то момент не поняла, что это член отнюдь не Патрика… Он был примерно такого же размера, но что-то в нем было необычным. Темп, с каким он терзал меня, был слишком быстрым, кроме того, я вдруг ощутила у себя на спине его руки… но это были какие-то странные руки. Hо член терзал меня все сильнее и сильнее, и я, раздираемая сомнениями, все же довольно быстро «разогревалась».
Из меня потекло, и я почувствовала приближение оргазма. При этом я все-же совершенно не понимало, что происходит. Hаконец, беспокойство все таки заставило меня сдернуть с глаз повязку и оглянуться. И только тут я увидела, кто трахает меня сзади… Это был Риф — любимый охотничий пес Патрика. Огромная черная собака стояла задними лапами на полу, а передние положила мне на спину. Большой и толстый член пса ритмично входил в меня, и таким образом вот уже в течение нескольких минут меня трахал пес… Я закричала от неожиданности и дернулась всем телом. Псу, однако, это не понравилось, и он зарычал, оскалив клыки. С морды его капала тягучая слюна прямо мне на спину.
Патрик стоял неподалеку и умирал от смеха. «Hе дергайся, Тереза», — выдавил он из себя, хохоча. «Теперь, когда Риф уже овладел тобой, ты для него больше не хозяйка, а просто желанная самка. Теперь он не отпустит тебя, пока не оттрахает как положено.»
Мне не оставалось ничего другого, как подчиниться. Клыки Рифа торчали из пасти весьма убедительно. А я, к своему стыду, продолжала возбуждаться этим необычным сношением. Я стонала и сама еще налезала на собачий член, владевший мною.
В этот момент и вошел в комнату Луис. Я подняла голову и встретилась с ним взглядом. Боже, какой ужас запечатлелся на его лице! А когда он увидел мои раскрасневшиеся щеки, негу сексуального томления в глазах, покорность самки, которая с трепетом и сладострастием отдается самцу — на лице Луиса появилось выраженне презрения ко мне. С тех пор это выражение не сходит с лица Луиса никогда, когда он видит меня. Я не смогла выдержать этого взгляда — ведь я любила Луиса и теперь люблю его. Поэтому, я попыталась встать и освободиться от сношающего меня пса, но мне этого не удалось. Он припечатывал меня к полу своими передними лапами, а, кроме того, я не смогла слезть с его члена, шурующего в моем теле…
Одним словом, мне пришлось отдаться псу до самого конца, и я почувствовала, как его семя излилось в мое подставленное влагалище. Сделав свое дело. Риф соскочил с меня и подняв одну лапу, описал мой выставленный зад. Ты не поверишь, Роберт, но что-то случилось в тот миг с мной, и я кончила сама.
Я испытала сексуальный восторг, будучи оттраханной псом… Hужно сказать, что с того самого дня я больше не виделась с лордом Патриком. Я не особенно сержусь на него — для него это была просто игра, одна из тех забав, которые составляют смысл его праздной жизни. И он вовсе не собирался причинять мне вред, это была просто шутка. Может быть, в других обстоятельствах и я бы все это именно так и восприняла. Ведь я даже получила свою долю удовольствия, и меня настиг оргазм…
Hо Луис… О! Для него это было огромным потрясением. С тех пор он все никак не может забыть увиденное. Он любит и презирает меня одновременно. А для меня это истинное терзание каждый день, каждую ночь. Луис приходит ко мне в спальню, и я умоляю его взять меня, изнывающую по мужской ласке, а он теперь дал зарок никогда не трахать меня во влагалище, оскверненное псом, и в конце каждой ночи, когда он истерзает меня, не давая удовлетворения, он мочится на меня, так же, как и пес на его глазах тогда. Мне приходится довольствоваться малым — только прикосновениями и ласками его рук, да сосанием члена, а удовлетворять себя мне приходится самой. И теперь я уже не стесняясь, делаю это. Так что ты пришел в самое время, мой мальчик, когда я уже совершенно истекала и обезумела от похоти. Как великолепен твой замечательный член в моем истосковавшемся влагалище…»
Закончив свою историю, Тереза опять потянулась ко мне, лаская губами мое тело. Я понял, что она вновь настроена на сношение. Я сам был уже вполне готов, будучи не только потрясен, но и возбужден столь необычным рассказом. Я поставил Терезу раком и вошел в нее сзади. Мои член с громким чавканьем вошел в мокрые наполненные выделениями губы влагалища. Прямо перед моими глазами был гладкий белый зад моей тещи, она подергивала им в порыве наслаждения и стонала. Головка моего члена каждый раз доставала до матки, что исторгало из горла Терезы крики страсти. Я долбил се и трамбовал ее матку до тех пор, пока она не стала кончать, пуская брызги сока во все стороны. Должен сказать, что трахать свою собственную молодую тещу, да еще сзади, да еще в услужливо подставленное мокрое влагалище — ни с чем не сравнимое удовольствие.
Кончив в нее, я вытащил член и не удержался от искушения… Придерживая стоящую раком Терезу за бедра, я помочился на нее. Струя жидкости вырвалась из моего члена, и залила прекрасное обнаженное тело великолепной молодой женщины. Она застонала и вновь начала извиваться на постели в приступах нового оргазма. «Опять», — шептала она. «Опять… Hа этот раз ты», — бормотала Тереза — «Hеужели теперь это всегда будет меня преследовать?»
«Да»,- спокойно ответил я. — «Ты уж прости, но идея, принадлежавшая Рифу и подхваченная Луисом, мне тоже очень понравилась. Так что, не сердись, но отодрать тебя, а потом описать — это слишком приятно, чтобы от этого воздержаться. Да и ты ведь не очень против. Правда?»
«Правда», — после некоторого колебания прошептала смущенная Тереза.
Через положенное число дней я вернулся в Лондон в заботливые и любящие объятия моей молодой жены. Hа все ее вопросы я сказал, что мы отлично подружились с ее матерью.
Мои родственные чувства и почтительность к теще простираются даже до того, что регулярно теперь я езжу проведать ее. Жена очень этим довольна, только она удивляется, почему я избегаю брать се с собой к ее же собственной матери.

Я возвращался домой из непродолжительной командировки в Нижнем Новгороде. Дела свои завершил задолго до прибытия поезда, который должен был меня отвезти в родной город, поэтому я неспеша прогулялся по НН и пришёл на вокзал ещё до того, как подали состав. Как раз успел зайти в магазинчик возле перрона и взять с собой несколько бутылок пивка в дорогу.
Забравшись в тёплый, так приятно контрастирующий с окружающей погодой вагон, я стал гадать, какие попутчики мне достанутся получится ли непринуждённый разговор с пивком с хорошей компанией или сядут какие-нибудь вечно жалующиеся на власть и жизнь пенсионеры.
Ближе ко времени отправления вагон начал наполняться новыми пассажирами среди которых, к немалому моему удивлению, было немало молодых девушек, причём было видно, что едут они вместе. Три из них, как оказалось, и стали моими соседями по купе. Они шумно и весело побросали свои вещи и выбежали в обратно в коридор общаться с остальными подругами.
Поезд тронулся, девушки вернулись, и я смог получше их разглядеть. Симпатичные, лет 17-20 с крепко сложенными фигурами. Спортсменки — подумал я. Мы довольно быстро познакомились. Их звали Оля, Света и Наташа и они действительно возвращались с соревнований по таек-вон-до, слегка уставшие, но довольные и в весёлом расположении духа. Они рассказали, что их команда неплохо выступила, в поезде их 17 человек и 2 тренера, но так как билеты в один вагон взять не удалось, поэтому их подруги и тренеры находятся в других вагонах.
Наступал вечер. Примерно через час, после того как проводница проверила билеты и заглянул тренер, я предложил отпраздновать их победу, эта идея им понравилась.
— К сожалению, у меня с собой нет ничего более праздничного, чем пиво, — расстроено заметил я.
— Ничего страшного, мы уже подумали об этом заранее, у нас есть пара бутылок вина и мартини. Главное, чтобы тренер не узнал, — ответила Наташа.
Мы заперли купе, чтобы избежать неожиданной инспекции тренера, и начали праздник. На второй бутылке поступило предложение поиграть в карты.
— Во что будем играть?
— Давайте в дурака, — предложила Ольга.
— Может быть лучше в дурочку?
Решил сострить я, но тут же понял, что с этим заявлением я поспешил. Девчонки на некоторое время замолчали, раздали карты.
Так мы и ехали, допив вино, переключившись на мартини, играя в дурака. На голодный желудок я немного захмелел, да и девчонки, вроде бы тоже.
— А может быть сыграем на раздевание? сам не ожидав от себя такого, предложил я.
Как ни странно, девчонки охотно согласились. После нескольких партий я понял, что мы играем не каждый сам за себя, а все играют против меня. Потихоньку мне пришлось раздеться до трусов, а из проигравших только Ольга сняла с себя часы и носки, и Света отделалась только заколкой.
— Нет, — говорю. — Так нечестно получается.
— Играй, играй, сам вызвался!
— Давайте может быть на одевание?
— Можем тебе предложить такой вариант если три раза подряд проигрываешь, выполняешь наше желание.
— Идёт.
Здесь мне немного повезло и я успел подраздеть девушек, прежде чем настал мой черёд выполнять их желание. К тому моменту мы закончили мартини и переключились на моё пиво.
— Какое же будет ваше желание?
Девчонки задумались.
— Мы хотим, чтобы ты вылизал наши киски. предложила Ольга.
— И не только киски, — добавила Света.
— Ну нет, так мы не договаривались!
— Тогда мы тебя заставим это сделать!
С этими словами Ольга схватила меня за руку и резко заломила её назад. От острой боли и неожиданности мне пришлось согнуться почти до колен. Сразу же за этим за вторую руку меня взяла Наташа, тоже заломила её назад и уселась сверху мне на голову, придавив своим весом меня к коленям. Шов её джинсов впился мне в темечко.
Всё это произошло настолько быстро, что я даже не успел ничего понять.
— Только не вздумай кричать, — донеслось откуда-то сверху. — А не то ты об этом сильно пожалеешь.
— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, — добавила Ольга.
Я не мог не только пошевелиться, но даже посмотреть по сторонам! Слышно было, как Света расстегивает молнию на сумке, что-то ищет там, достаёт. Потом она села с другой стороны от меня, напротив Ольги. Втроём они связали мне запястья за спиной (как оказалось это был пояс от кимоно).
— Давайте свяжем его покрепче, — предложила кто-то.
Тогда достали ещё один пояс и связали мне руки ещё и в локтях. Кто-то связал мне третьим поясом ноги. После этого меня положили спиной на полку. Наташа сняла джинсы и села мне на грудь, слегка разведя ноги. На ней были надеты красные трусики, её лобок упирался мне в подбородок. В нос ударил стойкий запах.
— Как тебе запах? словно уловив мои мысли, спросила она. У нас после выступлений времени было в обрез, не успели подмыться, а тут ещё поезд… Сейчас мы это исправим. Пока можешь наслаждаться.
Она подвинулась чуть повыше и села мне на лицо. Мой нос упирался в основание лобка, а рот ощутил через трусики её половые губки. Трусики были уже немного влажные от её возбуждения. Она крепче прижалась ко мне. Дышать через рот я уже не мог, так как он был полностью блокирован трусиками, оставалась небольшая щёлка для носа, частично закрытая лобком. Я попытался освободиться, но, конечно, ничего не получилось, а чтобы я не шумел, на ноги мне сел кто-то из оставшихся девушек.
Прошла минута, от её сильного запаха я возбудился до предела. Дыхание Наташи тоже участилось, сперва немножко, потом всё с большей амплитудой она начала двигать тазом, оставляя свой сок у меня на губах и носу.
— Я так больше не могу, а ну-ка, отсоси у меня!
Она отодвинула в сторону трусики и прижалась клитором к моим губам. Связанному, прижатому к полке весом двух тел, у меня не оставалось другого выбора. Одной рукой она схватила меня за волосы и ещё крепче прижала мою голову к своей промежности. Её набухший клитор оказался у меня во рту, и я начал ласк

Ники вышла из дома Фила на улицу и поймала такси, которое могло бы отвезти её домой. Добравшись туда, она вскочила во входную дверь, теребя пальцами пуговицы на платье, в то время как преодолевала дверной проём и коридор.

Она тут же ворвалась в туалет, затем приняла душ, затем нашла новую одежду, на низ тонкие, как кожа, светлые белые джинсы, а сверху на себя — шикарный топик.

Она обычно носила топик вместе с лифчиком, но сейчас думала, что будет тесно, и так она лучше понравится Филу.

— Вот дьявол! — воскликнула она, и решительно отбросила лифчик обратно в ящик.

Затем, стоя голой посреди спальной комнаты с открытыми занавесками, подставляя солнечным лучам своё тело, она решила, что её надо купить хорошее нижнее белье, раз она рассчитывает на долгие отношения.

«Ещё одна чёртова неопределённость», подумала она.

— Почему я не покупаю всё себе регулярно? — В раздумье она выбрала для себя короткие подштанники и натянула их на себя.

Вконец одевшись, она переложила пилюли из ящика стола себе в кошелёк, намереваясь надолго задержаться у Фила. Затем схватила свою сумочку и кинулась прочь из квартиры. Затем на автобусе съездила в центр города и совершила прогулку по торговым рядам. Первый магазин она покинула с купленными красными трусиками, затем оранжевый комплект, и с набором прочей всячины.

Всего было куплено три бюстгальтера. Затем она заглянула в агентство по путешествиям, и взяла три рекламных брошюры с полки. Ассистент подошёл и обратился к ней:

— Смею ли я вам чем-либо помочь?

Ники была на высоких каблуках, так что ассистент по туризму сейчас оказался ниже её ростом.

— Нет, спасибо, благодарю, я ищу что-нибудь такое подходящее, чтобы встречаться с моим новым бой-фрэндом. — ответила Ники.

— Вы подыскиваете определённое место, или всё равно куда подешевле? Пожалуй, мы сможем вам что-нибудь подсказать.

— Всё, спасибо на этом, — отрапортовала Ники. — У меня у самой неплохой вкус, я выберу то что мне надо.

«Вот назойливый!» — ругнулась она, когда уже вышла из дверей на улицу.

День был жарким. Тут же она купила двухлитровую бутылку Коки, которую попивала, ожидая автобуса. Ещё в киоске она заметила книжку «Как приобретать возлюбленных и узнавать друг друга», — гласили оранжевые буквы на фоне обложки. Но тут как раз подъехал автобус, и уже некогда было читать, чем эта книжка могла посоветовать в отношениях с Филом. Пакет купленных одёжек и так был уже полным и зацепился за что-то в проходе автобуса. Последнее, что она купила, это зубную пасту и щётку. Итак, она добралась к дому Фила, и вскоре сидела на скамейке, ожидая его прибытия. Она убила время, попивая колу, и съела сэндвич, купленный перед этим. Ники появилась у дома ФИла ещё ранним вечером. Сначала она постучала в дверь, но никого не было. Она ждала, а его всё не было. От нетерпения она уже не знала, что и делать. Вдруг Фил появился из-за угла.

— Привет, Дорогая! Извини, что так поздно! Ты здесь давно?

— С вечера. Где ты так долго был?

— Мне надо было устроить несколько дел…

— Я была в агентстве по путешествиям, возникла идея куда-нибудь съездить…

— Хо-о-рошо! — радостно сказал Фил. — И когда ты хочешь съездить?

— Как можно быстрее.

Тем временем они зашли в квартиру. Фил приготовил по чашке чая, которые они выпили, пока листали журнал.

— Может съездим завтра куда-нибудь на пару дней? — предложила Ники.

— Да, — ответил Фил, — мне бы не хотелось тащиться на жаркий курорт, поскольку и так достаточно жарко.

— Окей.

— А что ты предпочитаешь? Коттедж? Гостиницу?

— Конечно же коттедж, — ответила Ники. И добавила:

— Я люблю уединение.

Фил тем временем листал брошюру.

— Всё это возможно, — подчеркнул он.

— Скажем, вот это, — читала Ники, — с хорошей мебелью, ванной, цветным телевизором и большой гостиной.

— Ты будто собираешься купить этот дом, а не съездить туда на пару дней.

— Это моя мечта, — игриво сказала она.

— Итак, едем куда-нибудь.

— Нет, сначала…

…сначала я хочу знать, — жалобно начала Ники.

— Ты опять ноешь, как испорченная школьница. Давай позвоним им по телефону.

Фил, сидя за кухонным столом, взял в руку трубку радиотелефона.

Ники тем временем сидела у него на коленях, словно любимая кошечка.

Еле Фил успел сделать один звонок, она потянулась к нему, и они сплелись в поцелуе.

— Ники, — произнёс он, отыскав кнопку Mute на телефоне, — что это с тобой?

— Чем быстрее мы поедем, тем лучше. Давай завтра, пока выходной.

— Правильно, — подтвердил он, — почему бы нам не съездить завтра на пикник.

Надо как следует отдохнуть в эту субботу.

Такой прекрасный был день, и такой тёплый вечер.

Давай пойдём прогуляемся вокруг дома, и всё обсудим, — сказал он.

— И куда бы ты хотел меня затащить, — невинным тоном спросила Ники, отходя от эмоционального взрыва перед этим.

— Да хоть куда угодно.

Пикник — дело нехитрое. — и затем уже сказал — давай съездим на озеро.

— Итак, значит, всё решено! — произнесла Ники с надменным акцентом.

— Да, зачем думать? А сейчас пойдём в квартиру, потому что становится темно и прохладно. Мы, кажется, ещё не кушали?

— Да, но если мы наедимся до отвала сейчас, что мы будем делать на пикнике?

Поужинав, они легли в кровать.

(Пропустим ночь, там было всё обычно, и перейдём к тому, что было утром.)

Утром, накидав в пакет для пикника кучу еды, шоколадок, фруктов, несколько штук газировки они поспешили покинуть побыстрее квартиру.

Перед выходом, наскоро почистив зубы, Фил сам не зашёл и не предложил Ники зайти в туалет, так как очень торопились, и они поспешили к лифту вниз.

— Едем! — объявил Фил, нажимая кнопку первого этажа.

Он был доволен собой: он вытащил Ники на улицу, и предотвратил её утренний визит в туалет, что не могло не сказаться на удачном дальнейшем.

Он попытался увести её мысли на посторонние вещи.

— Тебе надо стараться быть стройной! — подразнил он её.

— Ты хочешь сказать, что я жирная как телячья ножка? — спросила она его.

— Нет, конечно же нет. Ты настолько сексуальная, как супер-модель.

— Вижу, что решил меня подразнить, — отозвалась Ники острым тоном. — Я не хочу переносить оскорбительные выпады от тебя.

— Я вовсе не то хотел. Давай обнимемся.

Затем они пошли вместе к лифту.

— Надо сказать, что у тебя идеальный подбородок, — сказал Фил Ники. — то что доктор прописал!

Когда они спустились на первый этаж, то вместе направились к гаражу, и Фил вывел и гаража свою машину. Собираясь ехать на пикник, они оба запрыгнули в машину, и приземлились в мягкие сиденья. Было такое ощущения, что они оседлали тигра, ягуара, или даже гепарда.

— Спокойно, — произнесла про себя Ники, — впрочем, неплохая это машина.

Они завелись, и Фил вывел машину на главное шоссе. Они включили фары на ходу, Фил был за рулём, а Ники готова была задремать на своём месте.

— Интересно, какие у Фила предпочтения? — думала она про себя. — Он очень хороший парень, хотя я знаю его всего лишь один день. Да, я знаю его ещё мало, но сколько уже успело произойти!

— Фил, — произнесла она вдруг вслух. — А ведь мы знаем друг друга меньше, чем 24 часа в сумме. А мне просто не верится, мне кажется, что уже прошло столько времени.

— Да, действительно, но какие же это были чудесные два вечера, — отозвался он, внимательно руля по дороге.

— А не отпраздновать ли нам как следует наше знакомство? У меня предложение, давай проведём время вплоть до вечера на берегу, — возникло предложение со стороны Ники.

Фил тем временем ещё более прибавил скорость, и скоро они мчали по пустынной дороге, по обе стороны от которой были какие-то камыши. Ники любовалась силуэтом Фила и рада была, что такой симпатяга появился в её жизни. У ней был только один такой подобный парень, и то ещё во времена школы. К сожалению, у того была одна причуда-фетиш, тот требовал от неё, чтобы она, Ники, ходила на высоких каблуках-шпильках, что для неё самой было страшно неудобным. И он ругался всякий раз, когда она приходила в стандартных туфлях. В конце концов они рассорились и расстались.

Ники улыбнулась от вороха своих воспоминаний, вспоминала, с какими ещё странностями попадались ей парни в последующие годы.

— Мне кажется, что Фил будет без бзиков, — решила она для себя.

Наконец-то удача повернулась к ней лицом, и причём своевременно, потому что она уже изнывала от нереализованного сексуального желания. Тем временем их начало трясти по неровной дороге, когда они свернули в сторону. К сожалению, группа студентов-музыкантов уже заняла местечко для пикника поблизости.

— У тебя это излюбленное место? — спросила она его.

— Нет.

— Тогда поедем туда, где будет спокойно и без появления посторонних, — затребовала Ники.

— Давай выключим также радио, по нему передают какую-то ужасную музыку.

Радио было выключено. Ники вспомнила и сказала: «Я читала руководство для старых мымр в магазине».

— И о чём же оно.

— Как лучше подойти друг к другу, как рассчитать по знаку зодиака.

— А ты кто по зодиаку? — спросил Фил.

— Я водолей, — ответила Ники.

— О, я знаю или догадываюсь обо всём насчёт этого, — пошутил Фил.

— Надо задать им хорошую трёпку, так чтобы они отдыхали до следующей недели в своей квартире.

— Ой, хватит пока, прекрати! — она попыталась шлёпнуть его, но он увернулся.

— В любом случае, надо потворствовать друг другу во всём, что бы ни захотелось другому.

— Да, всё, что способно растопить лёд. Взрослые женщины, истосковавшись по мужчине, готовы мастурбировать где угодно и как угодно.

Тем временем они приехали на новое подходящее место и остановились. Она стащила его лапу с руля и поместила её у себя между ног.

— Знаешь, что я в нетерпении делал этим утром в душе, пока ты ещё спала?

— Определённо не сосал большой палец. — признала Ники.

Он знал, как и чем её рассмешить, Ники уже на знала, как избежать косвенных намёков.

Вдруг Ники неожиданно подскочила на месте: «Чёрт, — призналась она самой себе, — я не заскочила в туалет перед отъездом… Прежде чем отправляться на пустынный пляж, надо ж было отлить дома как следует. Сейчас будет нигде не скрыться, прямо хоть садись на песке и писай в ямку.»

Она всё же ободрилась при этой мысли. Она попыталась вспомнить, когда так делала в последний раз ещё в далёком детстве.

Итак, им предстояло пробыть здесь ещё несколько часов.

«Чёртово невезенье, что за проблемы со мной вечно!», зло думала она. Так было и вчера, и сейчас не успел ещё день начаться! Чёрт-чёрт-чёрт! И зачем я ещё выпила с утра эту вчерашнюю кока-колу? И чашку чая! Без них бы мне было всё в порядке.

По крайней мере надо постараться поменьше пить сейчас. Фил уже читал её мысли, во всяком случае заметил озабоченность на её лице, поэтому решил переключить радио на хорошую волну. По радио заиграла известная песня. Ники начала подпевать словам песни, и вскоре они пели уже в хоре. Они смеялись вместе над своей нестыковкой.

— Ты никогда не пела караоке.

— Я вообще-то не переношу этого.

Ники заверила, что это не является предметом её мечтаний на пикнике, и выскочила из машины, прежде чем он успел среагировать. Вскоре они снова мирно смеялись. Затем они вытащили и выложили всю еду из багажника, и нежный ветерок обвевал им спины.

— Кто из нас быстрее ест селёдку? Так скоро ничего не останется? — сделала замечание Ники. — И смотри, как мы насвинячили.

После чего Фил собрал весь мусор в пакет.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросил он серьёзно.

— Да, ты знаешь. Витаю где-то в мечтах, — ответила она таким же тоном.

— Давай походим по окрестностям, тут есть неплохое место для пляжа в километре отсюда, — и он указал в направлении юга.

Там прекрасно, и нас никто не побеспокоит.

В итоге они бродили и говорили между собой больше двух часов, тем временем солнце перевалило через зенит и начало спускаться.

— Слушай, Фил, а не пора ли покушать во второй раз, я чувствую снова голод., — сказала Ники, когда они вернулись к изначальному месту.

— Уже три часа.

— Да, пока есть.

— Не беспокойся, еда и питьё ещё есть, — заверил Фил.

Вечером они снова гуляли. Когда они увидели наконец каменистый пляж, солнце уже бросало косые лучи. Они осторожно перешагивали по камням. На озере гулял лёгкий ветерок, они решили посидеть на больших камнях около воды.

Фил сел слева от Ники, обвил руку вокруг неё, его левая рука остановилась на её левой груди, а голову он склонил ей на плечо. Они уже съели последний сэндвич, что захватила Ники, и тут Фил предложил ей попить.

— О, нет, я больше не буду пить, — ответила Ники, помня о проблеме, которая беспокоила её всё это время.

— Не везти же всё это назад, — проговорил Фил, открывая одну бутыль для себя.

«В себе» — подумала Ники. Ники также заметила изменение тона в его голосе.

Он как бы заставить её пить против её воли. «Что это с ним?» — подумала она про него.» Из-за отсутствия ответа она попыталась подразнить его: «Я решаю всё сама за себя!»

— Да, я знаю, что ты можешь решать, но ты же сама много напилась недавней ночью, когда мы познакомились. Потом у тебя были проблемы сходить в туалет.

— Что за намёки? — возмутилась Ники.

И принялась с интересом читать статью в журнале.

— Что тебя так возмущает?

— Я и так уже постоянно хочу в туалет, когда мы встречаемся! Я хочу просто посидеть на природе тихим вечером, чтоб не надо было несколько раз ходить в туалет.

Фил сделал паузу и погладил Ники по голове. Затем он вытащил яблоко и начал его хрумкать.

— Ты знаешь, когда с тобой происходит что-то необычное и непредвиденное, мои ощущения и желания следят за твоими желаниями…

— Те есть тебя интересует всё то, когда я начинаю странно себя вести? — игриво спросила Ники.

Да, в некотором роде так. Прямо начианя со вчерашнего дня. Во мне ничто так не привлекало в женщине, в девушке , как всё в тебе. Начиная с твоих джинс и кончая твоим топиком, которые, надо признать, выбраны со вкусом. И как интересно функционирует женское тело.

— Ты действительно думаешь, что всё это во мне делает мой оргазм острее и лучше, чем обычно?

Дальше Фил спросил: — А тебе действительно было трудно с тех пока, как у тебя не было парня, бой-фрэнда, то есть любовника?

Неважно, был секс или не было, я всегда себя чувствовала какой-то покинутой, безучастной, как будто рядом никого и не было.

— Полистаем ещё журнальчики? — не зная что говорить, перевёл тему разговора Фил.

— Ты как-то остро заставляешь меня ошущать всё наяву, призналась Ники, принимаясь за другое яблоко. Когда оно было обкусано, она отбросила огрызок в сторону. Она поняла, что Филу понравится смотреть, как она терпит и может как она будет писать.

Фил впрочем с интересом смотрел на неё.

— Да, тебе так нравится? Я могу разузнать тебя получше, что и как ты делаешь. Я не хочу сейчас бегать перед тобой пи-пи. Знаешь, я могу вооружить свой мочевой пузырь оставаться спокойным, я так часто делаю во время работы, почему бы не сделать этого сейчас?

И, словно разгадав его желания и намерения, Ники строгим голосом продолжила:

— Так уж и быть, дай для меня что-нибудь ещё попить.

Я испытываю сухость и хочу пить, хотя в то же время я гашу желание сходить в туалет, видимо просто потому что я не была там с самого утра. Интересно, что ты делаешь, когда тебе вдруг надо пописать?

Она неловко расстегнула ремень Фила, и открыла его ширинку.

— Мне думается, надо сделать что-то такое, — прошептала она, забираясь рукой в его трусы.

Фил опустился в песок, лёг на спину, позволяя для Ник пальцами щупать себя, видимо она уговаривала его взять её сейчас.

Он внезапно подскочил, стянул с себя рубашку и штаны, освобождая своё тело.

Затем он набросился на Ники, стараясь стянуть с неё её топик.

— Опять ты делаешь это со мной! — засмеялась она над ним.

— Ты должна сама раздеваться, раз уж на тебе расстёгнута одна пуговица.

— Это кажется почти стыдным, раздеваться самой перед тобой, тем более когда ты в такой форме.

— Ты почему не любишь носить лифчики, это сейчас? Или у тебя такая привычка?

— Знаешь, я как-то никогда не одевала этот топик до этого, а так смотря с чем.

Фил перенёс своё внимание на её джинсы. Они оправляли и очерчивали её фигуру, как только это могут сделать джинсы, и он с дрожью возбуждения спустил их до коленей. Те же самые стойки ног появились сейчас перед ним, что и вчера — это ли был сон! Он был возбуждён сейчас, и снова перевёл взгляд на верх Ники.

Она хихикала над тем, как он запутался в путах её одежды, но в то же время галантно подставляла себя, чтобы он продолжал.

В последнюю очередь Фил спустил с неё трусики и казалось не знал что делать дальше, был даже немного раздражён ситуацией.

— Зачем ты носишь ярко-красные трусики? — спросил он.

— Ты ведь любишь клубнику? — сказала она, и он поневоле подумал, какая может быть связь с клубникой на пустынном побережьи.

— Не соображу, сказал он, и занялся своими собственными трусами.

Вскоре они уже лежали рядом друг с другом голые, обнявшись руками, а он свободной рукой касался её клитора между её полуразведёнными ногами. Он тёр её пальцами, и вскоре довёл до состояния оргазма, и её резкие крики радости раздавались то и дело. После третьего или четвёртого захода он остановился, и сел вертикально, всё ещё бережно касаясь её.

— С тобой всё в порядке, моя зайка, мне прекратить или продолжить? — и он кивнул в сторону её ног, еле видных в вечерней темноте. — Как ты там?

— Если ты спрашиваешь, ёрзаю ли я, то я конечно поёрзываю. Ты всё так во мне изменил, — призналась она.

— Ты можешь сейчас же сделать где-нибудь здесь пи-пи в сторонке, ты же знаешь…

— Брр, я не сделаю так просто это в песок. К тому же всё было так фантастически напряжено во мне, — продолжала Ники. — Сейчас позволь мне попробовать сделать то же самое для тебя.»

Она освободила себя из его объятий, подтолкнув его назад, чтобы он лёг, и села над ним с расставленными ногами.

— Со мной сейчас не совсем то, что ты подразумеваешь «хочется в туалет», я совсем ведь немного хочу в туалет, так, чтобы это мне самой иметь в виду, — объяснила она.

Но если моё ёрзанье тебя заводит, надеюсь, тебе этого достаточно, дорогой.

Она нагнулась вперёд и подразнила его нависшими грудями, её тело после холода снова было покрыто майкой-топиком, который висел над его подбородком.

— Овх, — пробормотала она, когда позволила ему войти в себя в такой позиции, его пенис проникал всё внутрь неё и давил уже на её мочевой пузырь, который терпел уже порядочно.

— Мне действительно становится труднее, но в одном месте приятно, когда ты давишь на меня, — сказала она ему. — Если хочешь знать, то это очень интересно ощущать.

Она то склонялась к его подбородку, то откидывалась всем телом назад, работая над своим положением с большой частотой, то буквально крутилась и извивалась над ним, всё время возбуждаясь и возбуждаясь, когда он толкал её своим стволом.

— Ты меня застал в нужный момент, дорогой, — говорила она ему, — когда ты меня подталкиваешь, я готова взорваться от своего давления и выплеснуть здесь на песок. Чувствуешь, как я дёргаюсь. Он умудрился кивнуть головой, в то время как она продолжала извиваться, всё с большеё долей необузданности и сумасшествия, и с каждым движением ей приятно ныло и нестерпимо хотелось в туалет. Ники осознала, что она попала в чёртову карусель, неизведанную до этого. С одной стороны, ей было неловко больно и неудобно, хотелось просто расширить пространство мочевого пузыря, а с другой стороны, всё это было возбуждающе, захватывающе и приятно. Её подёргивания и ёрзания позволяли Филу достигнуть максимального оргазма очень быстро, и он, как и она, попытался видимо запомнить ощущения, которые они испытывали в этот раз.

Разве что она уже не могла справляться с этим, она так сильно хотела в туалет, что не могла избежать ёрзания! «Ох, чёрт, — вскрикнула она, — Я не могу больше держать! Я не могу столько вмещать там внутри! Может, уже хватит!

Но, всё что было хорошо для него, было хорошо и для неё, осознавала оно.

Всё полученное ею было очень хорошо для неё, она в некотором роде чувствовала себя в состоянии приподнятого блаженства.

И она пришла к конкретному решению, несмотря на её дискомфорт и возбуждение.

— Если Фила возбуждает то, как я хочу-хочу пи-пи, я пойду ему навстречу и буду каждый раз терпеть по-маленькому, когда у нас что-то будет.

-Ну что, сейчас ты меня будешь ебать? -равнодушно спросила Катя, после того как Андрей закрыл за ней дверь своей квартиры. -Да ты разденься сначала, — смеясь, ответил Андрей. Сними туфли, руки вымой. -Брезгуешь с немытой трахаться? -Катя сбросила с себя туфли и, покачиваясь, прошла в ванную. На сегодняшней вечеринке в общежитии она явно перебрала. В этот раз ее снял Андрей, невысокий, но довольно симпатичный парень с четвертого курса. Катя училась на втором и, надо сказать, неплохо училась, в отличие от ее подружек по общежитейским оргиям. Странным образом она умела совмещать в себе как трезвый ум, так и безудержную развращенность, унаследованную от родной тетки.
Ее тетя Арина была видной особой с большой, нет, просто огромной грудью и роскошным полным задом, и при этом, она была достаточно стройна для 40летней женщины. Их близкое знакомство произошло пять лет назад, когда Катя, будучи 14летней девочкой, была отправлена к тете на лето (та жила в зеленом и уютном пригороде Москвы). Уже через несколько дней после своего приезда Катя, до этого делавшая лишь первые шаги в своем сексуальном развитии (мастурбация и робкие поцелуи с мальчиками), была совращена своей тетушкой: та пришла к ней ночью и разбудила своим языком, который, к моменту, когда Катя окончательно проснулась, уже вовсю буйствовал меж ее половых губ. Ну кто же выдержит под таким напором: Катерина с волнением отдалась новым для себя ощущениям и через несколько минут впервые испытала полноценный девический оргазм. Арина помогла племяннице разобраться в строении женских половых органов, помогла найти клитор, научила тем особым женским приемам самоудовлетворения, на которые не способен ни один мужчина. Каждую следующую ночь до конца своего пребывания у тетушки Катя проводила в ее постели. Арина жила одна, что было вполне объяснимо: она была лесбиянкой, правда, не стопроцентной. Иногда она позволяла какому-нибудь приглянувшемуся мужчине трахнуть ее, при этом заканчивая каждый половой акт глотанием его спермы: это было единственным у, что Арине не могла дать женщина. Ее прикраватная тумбочка была мини прообразом секс-шопа: там умещалось несколько разновидностей вибраторов и фаллоимитаторов, различные крема, кожаный прикид(жилетки, комбинации, плетки, ошейники) и прочая дребедень. Катя не успела перепробовать всего, но того, что она пережила за эти несколько летних недель, ей хватило надолго: влагалище ныло, а грудь, покрытая засосами, с синяками укусов, вытянулась.
***
Но мы еще вернемся к истории полового созревания нашей героини. А пока давайте вернемся в ванную, где Катя мыла руки. Нет, она уже в туалете — выпитая жидкость просилась наружу. Уронив голову на грудь, почти засыпая, она сидела на унитазе, дожидаясь , когда иссякнет ее источник и внимая журчанию струи.
Дверь в туалет осталась незакрытой и Катя не заметила, как та приоткрылась и в образовавшуюся щель проник глазок видеокамеры. Когда последняя капля достигла цели, Катя протянула руку назад и нажала на слив. Она уже собиралась встать , но тут почувствовала на своем плече мужскую руку. Она подняла голову и уставилась в направленный на нее объектив. — Ты кто?- спросила она, окончательно потеряв ориентацию во времени и пространстве. — Хуй в пальто, — ответила камера и добавила,- сними с меня брюки и сделай то, что, как говорят в универе, получается у тебя лучше всех. — А-а, — пьяно улыбнулась Катя, — хочешь, что бы я у тебя отсосала? -Какая ты догадливая, — произнесла камера, а мужская рука легла ей на затылок.
Действуя почти автоматически, Катя расстегнула на Андрее ремень, ширинку и спустила брюки к его ступням. Затем, сощурившись, пригляделась к объекту: объект был не выдающийся, но весьма толстый. Мошонка была покрыта густой растительностью, покрывавшей так же ноги, живот и грудь. -Какой лапочка, — произнесла девушка — и пальцы ее правой руки легли на вздыбленный член, сжали его, образовав колодец, и оттянули вниз кожицу с головки. Головка легко оголилась. — Э-э, да ты давно не трахался. милый, — заключила Катя, приглядевшись повнимательней. — Головка ни фига не красная. Значит, быстро кончишь. Закончив на этом исследование, Катя высунула свой язычок и провела им по мошонке. Щель на верхушке головки расширилась от возбуждения. Свободной рукой Андрей направил кулак девушки с зажатым в ней членом ей на лицо и провел им по ее щекам. -Возьми же его, возьми в рот! -Не терпится отполировать? — усмехнулась Катерина и лизнула ствол. Затем, подвигав немного кулачком вверх-вниз, она, наконец, запустила дрожащий от истомы член в полость своего рта и стала сосать. Она делала это вдумчиво, не торопясь, ощущая, что тоже начинает возбуждаться.
Но, как она верно предположила, Андрея не хватило на долго — уже через минуту он бурно излился ей на лицо и шею, подстегиваемый крепким женским кулачком. Камера в его руке задрожала, заколыхалась, но успела поймать те мгновения, когда первая струя густой спермы вырвалась наружу и встретилась с подбородком сидящей на унитазе девушки.
***
Катя решила, наконец, встать, но Андрей опять попросил ее этого не делать: -Я хочу помочиться на тебя, — просто сказал он. -Ты что, совсем охуел? — Катя покрутила пальцем у виска. — И так мне платье спермой испачкал ( на ней было красное платье из хлопка), как я потом домой пойду? -До утра ты все равно не уйдешь. Я его потом в стиралку брошу, к утру высохнет. — И, поглаживая ее по волосам, — ну пожалуйста, Катюша, что тебе стоит. После недолгого молчания Катя ответила: -Ладно, черт с тобой, извращенец, только смотри не налицо, я уж напилась.
Наполовину поникший член ожил, надулся, пропуская наверх желтую струю и, качнувшись, брызнул на грудь девушки. Платье стало темнеть, впитывая влагу; четко проступила грудь, плоский живот. Жидкости, похоже, накопилось много, струя все не иссякала. Андрей чуть согнул колени и направил последние миллиграммы Кате между ног, стараясь попасть точно в щель. Наконец, он закончил и, довольный, вышел, продолжая снимать на пленку как девушка, в насквозь мокром платье, поднимается с унитаза, одним движением снимает платье через голову, перешагивает через такие же мокрые трусы , абсолютно голая, выходит в коридор, оставляя на линолеуме следы проходит в ванну и, не закрываясь занавеской, становиться под душ.
***
Андрей нажимает паузу, бежит в комнату , быстро скидывает с себя одежду, берет треногу, прикручивает к ней камеру, устанавливает ее в узком коридоре напротив ванной, нажимает на «запись» и, оставив дверь открытой, забирается к девушке в ванную.
-Скучала? -сказал Андрей, обнимая Катю со спины. Его ладони легли ей на грудь и сильно ее сжали. Член прижался к мягким и теплым ягодицам и начал ласково о них тереться. — Ты, Катюша, просто класс, такой у меня еще не было. -Конечно, — ответила та,- таких дурочек как я еще поискать надо. Я, наверное, первая из наших, кто позволил на себя ссать. Это все водка, говорила мне тетя — не пей водку, блядью станешь. -Не ссать, а мочиться, лапушка. В том, что нравиться обоим партнерам, нет ничего постыдного. -А с чего ты взял, что мне понравилось? -Ну, ты же не отстранилась, все на себя приняла. -Вообще-то, было необычно, не спорю. -Заведя руку за спину, Катя поймала пальцами воспрявший от контакта с ее ляжками член и стала его онанировать. -Эй, мальчик с пальчик, а не пора ли тебе удовлетворить мою волосатую малышку? Не заставляя себя долго ждать, Андрей нагнул Катю вперед, попросив ее упереться в края ванной , и запустил руку ей между ног. Ладонь легла на скользкие половые губы, два пальца проникли внутрь, и, задевая клитор, начали имитировать сношение. На этот раз Катин партнер не рисковал преждевременно разрядиться и мог позволить себе небольшую прелюдию. Он даже опустился на колени и, поставив одну ногу Кэт на борт ванны и получив полный доступ к ее промежности, впился в нее ртом. Его язык проник внутрь, пытаясь лизнуть стенки влагалища, губы захватывали розовые складки и оттягивали их на себя. Почувствовав кончиками пальцев, что горошина клитора Кэт заметно увеличилась, Андрей ускорил темп и девушка ответила ему громким стоном. -Ну выеби же меня, миленький, ну хочу я тебя , хочу, не мучь меня, войди, войди скорей, — залепетала Катя. Андрей встал и, прицелившись, вогнал свою палицу в тело девушки. Он драл ее с большой амплитудой движений, почти полностью высовывая член наружу и тут же загоня его обратно; его яйца при каждом сближении с громким шлепком ударялись о белые ягодицы Кэт; та стонала и дергалась всем телом. На них продолжала литься вода и когда Андрей кончал, вынув член и направив его на спину девушки, густые капли спермы тут же размывались и исчезали.
Вытерев друг друга полотенцем, они вышли из ванной. Андрей опять обнял Катю сзади и, нагнувшись, подхватил ее под коленки и поднял, так что она оказалась прислонена к нему спиной а ее ноги разведены. Он поднес ее вплотную к камере : -Покажи зрителям, какая у тебя красивая пизденка. -Смотрите, да не кончите раньше времени, -засмеялась Катя, раздвигая пальчиками половые губы и показывая в объектив покрасневшее нутро.
***
После этого, в такой же позе,Андрей донес Катю до заранее расстеленной кровати и положил. Затем вернулся за камерой, направил ее на кровать и пристроился рядом.
-А хочешь посмотреть съемки других женщин?- предложил он. -Ты потом и меня так же будешь всем показывать?- спросила Катя. -Не всем, киска, только сестре. -Кому, кому? -У меня есть старшая сестра, у нас с ней бартер: она мне показывает, как забавляется с мужем, а я , соответственно, своих подруг. — А ты сам с ней случайно не того? Андрей улыбнулся: -Случайно того. Но редко. Когда девчонки подходящей долго нет, она меня выручает. -Но это же инцест чистой воды. -Причем тут это, мы же не детей делаем, а просто разряжаемся. Мы с ней с детства этим балуемся. Так хочешь посмотреть? -Как ты с ней?- Катя приподнялась на локтях. А Андрей уже ставил кассету. Появились титры: «Сестренка. Часть 2». -Первая не очень интересная, — пояснил Андрей.- Там обычный трах. — А здесь необычный? На экране показалась полная блондинка в домашнем халате. Она повернулась к камере спиной и сбросила халат на пол. Затем нагнулась, достав ладонями до пола. -Ты смотри, какая гибкая при такой-то комплекции, — прокомментировала Катя. -Как сестру-то зовут? -Марина. Камера приблизилась. Показалась свободная рука Андрея: она легла на женскую ягодицу и стала ее мять. Крупный план: выбритая промежность, пухлые, много складчатые половые губы? -Она у тебя бреется? -Да, -ответил Антон, ложась и привлекая к себе Катю. — Ее муж любит, когда там все гладко и все видно.
Камера поставлена на табурет сбоку. Теперь стал виден и Андрей. Он уже голый, подошел к сестре сзади, поднес к ляжкам свой член, поводил им по складкам, приставил ко входу в лоно, схватился руками за бока женщины и с силой вогнал свой снаряд внутрь. Марина охнула, но продолжала стоять, сложившись пополам, уткнувшись лицом в колени. Младший братец ее не жалел, вгонял свой член по самый корень и шлепал ладонями по толстым ляжкам. Вот она не выдержала, опустилась на колени, встав раком. Андрей, не вынимая, опустился вместе с ней и стал драть ее еще ожесточеннее, как кот кошку. Она покрикивала, приговаривала «давай, Андрюша, давай, не жалей меня». Но Андрюша уже кончал, кончал внутрь, зная, что сестра предохраняется.
Следующая сцена: сестра делает Андрею минет: зажав его член между своих роскошных налитых грудей , она при каждом восхождении запускает его себе в рот. Чувствуя, что братец вот-вот дойдет, зажимает его член в кулак и быстро-быстро дрочит, периодически заглатывая его. Как только тело Андрея начало содрогаться — не выпустила член, напротив, взялась обеими руками за его крепкий зад и, сжав член губами, стала резкими толчками проталкивать его в рот. Андрей схватил ее за голову и заходил, задергался, изливаясь. Белые капли стали просачиваться между стволом и губами, превращаться в ручейки и стекать по подбородку вниз. Было видно, что Марина глотает и еще долго, после того, как брат кончил, она держала его член во рту, облизывая и не давая сморщиться.
***
А сейчас будет самое интересное, -сказал Андрей. Одна его рука в это время уже лежала на Катиной груди, вторая поглаживала ее лобок. Она же теребила его мошонку, подергивая за курчавые черные волосики. -Да, сестренка у тебя, что надо, трахаться умеет. А кто ее муж? -Директор завода. -Да ну? -Постоянно пропадает на производстве, а сестра вынуждена искать удовлетворения на cтороне. -На твоей? -Не только, она баба любвеобильная. В школе работает. Спит по очереди с физруком и директором. Но зато муж, когда дома, так ее дерет, что не всякая выдержит. Потому и не уходит от него. Ну и деньги, конечно, водятся.
В это время на экране шла подготовка к сношению в задний проход: Андрей смазывал анальное отверстие сестры кремом. -Какое оно у нее широкое, — ахнула Кэт. -Муж практикует, да и все остальные, включая меня. Она уже говорит, что без анального секса не не может, считает половой акт без него неполноценным. Марина легла на бок, подобрав коленки вверх. Ягодицы раздвинулись, открывая второй, скрытый от глаз, вход в тело и приглашая войти. Андрей тоже лег, помог себе рукой, — приставил головку к отверстию и ввел. Но не медленно, не осторожничая, а сразу на всю глубину, -и замер. Марина зашевелилась, дотянулась рукой, просунув ее между ног, до яичек Андрея, сжала их, сказала: «Еще». Андрей медленно вынул член, дал ему подышать — и снова резко вогнал по корень. Сестра ахнула. Ее братец больше не останавливался:, заходил, как отбойный молоток : вперед-назад, вперед- назад. Марина в такт ему мастурбировала, раздражая клитор, стонала. Андрей сжал ее грудь, та не умещалась в его ладони и он то сдавливал двумя пальцами крупное темное пятно соска, то подхватывал грудь снизу и тряс ею, наслаждаясь зрелищем. Но вот он приготовился к финалу: вынул готовый взорваться белым член, прижал его к сестриным ягодицам, еще крепче впился пальцами в ее грудь, и так и кончил на ляжки да на себя:
***
-Хочешь, угадаю, что ты мне сейчас предложишь? — спросила слегка протрезвевшая Катя. Рука Андрея в это время уже вовсю хозяйничала между ее ног. — Трахнуть меня в жопу. Заняться со мной анальным сексом. Угадала? Андрей перевернул ее на спину, раздвинул ягодицы, поднес один палец к открывшемуся анусу, предварительно облизав: -Конечно, угадала, — и ввел фалангу пальца внутрь. Задвигал им, стараясь не причинить боли и не сбить настрой девушки. А в том, что она была подготовлена, он не сомневался, — вон как приподнялась ее попка навстречу, а ее рука потянулась к промежности и, достав до половых губ, накрыла их, сильно сжав. Он ввел палец глубже, по вторую фалангу. Одновременно смазывал заранее заготовленным кремом член.
В это время на экране он же сидел на диване и дрочил, наблюдая как его сестра сосет у домашнего пса. Это был спаниель. Он явно обожал свою хозяйку и, когда та, побаловав его минетом, повернулась к нему задом, согнувшись, с радостью пристроился , положив ей лапы на спину и стараясь попасть своим небольшим членом в так призывно раскрывшееся влагалище. Андрей встал и попытался помочь ему, направляя его движения. А когда тот стал попадать, зашел спереди и вставил свой член сестре в рот. Пес вскоре завизжал и кончил и Марина попросила брата занять его место, поскольку не была удовлетворена. Тот возражать не стал и через пару минут довел себя и сестру до оргазма.
***
-Миленький, только не резко, я не сестра, не выдержу. -Не волнуйся, котенок, все будет нормально. Член Андрея уже наполовину вошел в прямую кишку распростертой перед ним девушки. Еще через минуту, когда трение уменьшилось и внутри стало влажно, он уже чувствовал себя там не менее уютно, чем во влагалище. Катя возбудилась, стонала, терзала свободную пизденку. А Андрей повернул ее на бок, как сестру в фильме, и продолжил так. В этом положении член входил в попку на всю длину, и яйца с каждым поступательным движением встречались с ягодицами.
-Хорошо тебе, Кэт? — спросил Андрей, настроившись на долгий акт. -Да, Андрюша, продолжай, — ответила та. Но он оторвался от нее и поднял с кровати: — -Пойдем к зеркалу, все увидишь, тебе понравиться. Он подвел ее к зеркалу, подкатил кресло, сел, посадил ее спиной к себе, так что ее cтупни встали на его коленки, медленно опустил на себя. Его член легко нашел расширившееся от недавнего вторжения отверстие и снова погрузился в него, как нож в арбуз. Катя смотрела на себя в зеркало, смотрела как толстый волосатый член входит в ее беззащитную попку, как ее пальцы трут клитор, а ладони Андрея сжимают ее грудь. И это зрелище вкупе со сношением довело ее до полного экстаза: она забилась в руках своего мужчины, закричала благим матом: «Ой, мамочка, ой, блядь, ой, ну же, ну же, Андрей, а-а-а-а, хочу ,хочу,хочу, еще, еби, еби меня, не жалей, мамочка, ой,хорошо, ой, больно, хорошо, хоро:» И тут уже Андрей не выдержал, вынул член из жаркой Катиной задницы и излился ей на лобок, на половые губы, на ноги:
***
Андрей отправился на кухню что-нибудь приготовить. Катя, обессиленная, спряталась под одеяло и отходила, вспоминая события трехгодичной давности. Тогда ей было 15. Весь год после того памятного лета у тети Катя не могла успокоиться и искала способы удовлетворения. На помощь пришла верная подруга Света, которую Катя посвятила в свою тайну отношений с тетей. Она повторила на ней все приемы, которым ее обучила тетя и вскоре обе девочки стали искушенными лесбиянками: не было предмета, который бы они не попробовали засунуть друг дружке в их маленькие узкие пизденки, а уж вылизывать одна другую они могли часами. По школе они ходили за руку, ловя на себе косые взгляды учителей и школьников. Частенько оставались после занятий в классе, запирались и устраивали маленькие оргии на учительском столе. В женском туалете подглядывали за преподавательницами сквозь дырку в перегородке между кабинами и потом с наслаждением обсуждали их комплекцию и конфигурацию их половых органов. Однажды поймали в пустой раздевалке свою одноклассницу — отличницу и тихоню — и буквально ее изнасиловали, после чего могли себе позволить в любое время заявиться к той в гости, раздеть и заставить лизать и ласкать себя. В общем, развлекались в свое удовольствие, самодовольно считая, что мужчины им не нужны.
Но следующим летом, перед последним классом, когда подруги были отправлены родителями в летний молодежный лагерь в Англию (да, да, не куда- нибудь), это заблуждение было быстро развеяно. В первый же вечер после танцев они оказались в комнате пригласивших их ребят — итальянцев — и уже через несколько минут были ими раздеты и лежали на спине на их кроватях. Парни торопились разрядиться и сразу приступили к делу. Катин друг — Бруно — снял с себя трусы и встал рядом с ее лицом: -Потрогай его, смотри, какой он большой. Его хуй действительно был большим, хотя Кате было сложно сравнивать, она впервые лицезрела мужской половой орган так близко. Она притронулась к нему рукой, пододвинулась, начала рассматривать. Бруно, довольный как слон, смотрел на нее сверху вниз , наклонился, сжал рукой ее острую девичью грудь. Катя чувствовала, как росло в ней возбуждение , она потянулась к клитору, начала его легонько тереть. Бруно показал, как правильно онанировать его член и Катя все повторила. На соседней кровати в это время второй парень уже лежал сверху на Свете и пытался найти своим членом вход в ее тело. У него это долго не получалось, пока он не сообразил подложить под ее попку подушку, после чего ее почти безволосая пещерка оказалась перед ним как на ладони: он протолкнул туда головку члена и начал углубляться. Света вскрикнула и закинула ступни ног ему на спину, пытаясь приблизить развязку и избавиться от боли. Ее парень не заставил себя ждать и , вынув член, кончил ей на живот. Под ними расползлась лужица крови.
Бруно повторил тот же сценарий: подложил под Катю подушку, а ее ноги закинул себе на плечи и в такой позе медленно в нее вошел. Катя не испытала сильной боли, только когда головка члена уперлась в ее плевру, а затем прорвала ее, было немного неприятно. Но затем болевые ощущения прошли и стало хорошо. Второй приятель подошел к их постели и что-то произнес на итальянском. Затем он опустился на колени рядом с их кроватью и стал целовать Катину грудь. Подошла и Света и, перегнувшись через невысокую спинку кровати, взасос поцеловала подругу. Вскоре Бруно кончил, так же излившись ей на живот. Крови было мало и Катя хотела встать подмыться, но второй парень попросил ее остаться лежать: его член снова стоял и он хотел занять место товарища. Катя пыталась отказаться, но ее доводы не произвели никакого впечатления и парень лег на нее сверху. Его член юркнул в мокрое от слизи и крови влагалище и начал свою работу. Катя почувствовала, как приближаются волны оргазма — и застонала. Бруно, быстро оклемавшийся от такого зрелища, схватил Свету за руку и привлек к себе, затем опустился вместе с ней на ковер, поставил ее раком и стал ебать, постанывая. Света то же застонала. Обе пары кончили почти одновременно и парни , наконец, позволили девочкам подмыться:
***
Высунув голову из-под одеяла, Катя огляделась и поняла, что в комнате она одна. Экран телевизора погас и было совсем темно. Она встала, натянула на себя футболку Андрея и прошла на кухню. Там то же было темно. У окна, с камерой наперевес, сидел ее совершенно голый любовник. — Я-то думала, ты готовишь нам ужин, — разочарованно растягивая слова, сказала Катя. — Тише ты, — Андрей махнул рукой. — Иди сюда и можешь взять чего- нибудь выпить в xолодильнике. Катя открыла холодильник, нашла там жестяную банку джин-тоника, открыла ее, — тот с шипением полез наверх, — быстро поднесла ко рту, отпила пару глотков и подошла к окну, сев на стул рядом с Андреем.
-Смотри, — он ткнул указательным пальцем в стекло. — В доме напротив, на третьем этаже, в окне без занавесок. Катя поискала глазами это окно, увидела, — ахнула — в ярко освященной комнате разыгрывалась весьма любопытная сцена.: полураздетая женщина лет 45-50 (растрепанные длинные волосы; выпуклые обвисшие мячики грудей с большими темными сосками; полные ноги, прикрытые до колен черной юбкой) сидела на кровати, лицом к окну, а с боков пристроились два мужика: один из них целовал ее в губы и мял ближнюю к себе грудь, другой запустил руку ей под юбку, одновременно присосавшись к другой ее груди. Видно, они были здорово пьяны, раз не обращали внимания на окно, на то, что их прекрасно видно из соседнего дома.
Один из мужиков, на вид ровесник женщины, встал, снял брюки, оставшись в цветастых домашних трусах, затем снял трусы, показав, что является хозяином приличного богатства, которое набухало, росло, искало, куда ему приткнуться — и выбрало губы женщины, ткнулось в них, продавило и скрылось во рту. Второй мужчина, видя такое дело, то же встал, то же скинул себя брюки, — его член пока висел и он взял руку женщины, приложил к своей мошонке, к стволу, заставил дрочить его. А первый продолжал фрикции в рот , загоняя член внутрь по самые яйца.
-Вот это да, — выдохнула Катя. -Слушай, принеси мне рубашку, замерз, — попросил Андрей, оторвавшись от камеры. Когда через минуту они продолжили наблюдение, картинка в окне изменилась: женщина, уже полностью раздетая, стояла раком на кровати, а мужики ебали каждый со своей стороны , один — в рот, другой — в мякиш влагалища. Ее полные ляжки содрогались от ударов о них мужского лобка, груди доставали до простыни и колыхались, как вымя у коровы. Волосы закрывали лицо и было не видно, насколько глубоко член входит ей в рот, но судя по резким кинжальным движениям простроившегося спереди мужчины — до конца.
-Сядь ко мне на колени, — попросил Андрей, не выдержав. Катя повиновалась, села на него лицом к окну и почувствовала спиной твердый член. -Хочешь в меня? — спросила и, не дожидаясь ответа, приподнялась, давая Андрею возможность направить член, опять села, ощутив внутри заполнивший влагалище ствол, тихонько задвигала попкой. Камера стояла на подоконнике, продолжая снимать, а оператор обеими руками сжал груди девушки под футболкой.
Троица в это время перешла в завершающую стадию оргии, изобразив обязательную сцену любого порнофильма — «сэндвич»: женщина легла сверху на мужика, у которого отсасывала, а второй старался пропихнуть член как можно глубже ей в прямую кишку. Наконец, у него это получилось, и он с энтузиазмом задвигал своим задом. Тот, что лежал на спине, приподнимал свой зад и снизу вверх буравил влагалище женщины. Последняя, похоже, кричала, — то ли от боли, то ли от наслаждения.
Катя тяжело задышала и ускорила свои движения попкой, Андрей помогал ей, приподнимая ее за грудь , а затем опуская. — Можешь кончать в меня, — сказала девушка, предчувствуя скорую кульминацию, — сегодня безопасно. — Что же ты сразу не сказала?- обиделся Андрей, продолжая ласкать свою любовницу.
Первым кончил мужик, трахавший женщину в задний проход — он излился ей на спину, еле успев вытащить из узкого отверстия член. Вскоре затих и второй мужчина, — очевидно, он все оставил во влагалище толстушки. Та слезла с него, откинулась на спину; ее грудь высоко вздымалась, лицо было закрыто растрепавшейся челкой.
-Давай, давай быстрей, — Андрей был готов кончить, сжимая до боли грудь девушки. Но та этого не замечала, — она сама была на пороге оргазма и ее не нужно было подгонять. Они кончили одновременно, и Катя, до предела возбужденная увиденным, визжала так, будто ее резали, а не трахали. Теплая жидкость заполнила ее влагалище, и, достав до матки, полилась обратно вниз, на мошонку и колени:
***
-Привет, сестренка! Что, не спиться? — Андрей говорил с Мариной по телефону. Катя сидела рядом и обнимала его, поглаживая его волосатую грудь. Через пару минут Андрей включил громкую связь, приглашая Катю послушать. -:завалился пьяный с каким-то собутыльником, разорвал на мне блузку, сорвал с меня юбку, трусы, повалил на пол, заставил развести ноги, раздвинуть половые губы и показать его приятелю, какая у меня прелестная и жаркая пизденка. Он был как бешеный и я, конечно, подчинилось. В первый раз с ним такое, потом извинялся, говорил, что неприятности на работе, хотел разрядиться. -Рассказывай, рассказывай. -Ну, в общем, лежу я перед ними, как настоящая проститутка. Они говорят: «втавь туда пальцы и дрочи». Я вставила два, стала водить ими вверх-вниз. «Лижи грудь», говорят дальше. Ну, мне это не сложно, ты знаешь, какая у меня грудь. Тут этот приятель (его звали Сергей Петрович) опускается ко мне и заменяет мои пальцы своими, причем, сразу тремя. А муж, смотрю, брюки снимает. Когда он сел мне на лицо и вставил свой член мне в рот, у меня во влагалище хозяйничало уже четыре пальца, а большой тер клитор. Тут уж мой испуг сменился другим чувством, ты знаешь, каким и что происходит, когда я завожусь. Боже, никогда не думала, что в меня может войти целый кулак — но он, этот долбаный Сергей Петрович сделал это! Это был кайф, скажу я тебе, — больно, но так кайфово! -А что муж?- Андрей положил ладонь себе на яйца, теребя их. -Муж? Муж продолжал трахать меня в рот. Время от времени оборачивался и спрашивал у приятеля заплетающимся языком: «Ну как тебе моя женушка? Как?» А тот продолжал изучать мои половые органы — наощупь.
Помолчав, Маринаа добавила: — Ты знаешь, впервые я была с двумя мужчинами и мне это жутко нравилось. Тут зазвонил телефон и муж поднялся, пошел снимать трубку. А Петрович завалился на меня, даже не сняв брюки. Ну, тут уже я не растерялась: сбросила его с ебя, сама раздела, как ребенка, и села на него сверху. О, член у него был что надо. А ему очень понравилась грудь, он сказал. что никогда еще не видел грудь таких размеров и мял ее, мял. А я трахала его, трахала: — Ну дальше, дальше, — Катя в это время заменила руку Андрея своей и перешла с яичек на оживший ствол. — Дальше вернулся муж и, увидев меня верхом на его друге, подошел и стал шлепать меня ладонью по заднице — сначала, как бы шутя, а потом все сильнее и сильнее. Ты знаешь, мне это то же нравилось, я была готова на все, что угодно и когда муж заполнил своей булавой мой зад, я закричала от восторга — это было прекрасно, мне казалось, что я вся заполнена мужской плотью. Кажется, я даже чувствовала, как оба члена соприкасаются между собой сквозь перегородку внутри меня, мужнин просто буйствовал в моем заднем проходе и я перешла на сплошной долгий крик. О-о, Андрюша, если бы еще ты был там и вставил мне в рот. — Ну да, ты бы мне его тут же откусила, — захохотал тот. — Ну все извини, родной, кажется, муж проснулся, дорасскажу, когда прийдешь. — Может, мне кого-нибудь захватиь? Молчание. -Посмотрим, ну пока. -Пока.- Андрей положил трубку, обернулся к Кате. — Малышка, ложись мне на лицо, — и лег на спину. Катя легла низом живота на его лицо, а сама развернулась к его ногам и стала посасывать вздыбленный член. Андрей же, ухватившись за ее ягодицы, вжал ее лоно в свое лицо и вонзил язык во влагалище. В такой позе они лежали довольно долго, пока Катя не довела парня своими губами до оргазма: сперма брызнула ей в горло, заполнила рот, полилась наружу, стекая по мокрому члену вниз, на яйца. А девушка все не выпускала его изо рта, подавляя позывы кашля: жидкость была терпкой.
***
— Катюша, пошли в ванную, — Андрей приобнял Катю за талию. — Хочешь подмыться? — Нет, — и он пристально посмотрел ей в глаза. — Да ты маньяк, — девушка отстранилась. — Я тебе что, кактус, который надо поливать? — Тебе же понравилось. И потом, на тебе сейчас нет платья. — Кстати, не забудь его постирать, — Катя поднялась.- Ну, пошли, что ли? Войдя в ванную комнату, Катя открыла теплую воду и села на белую керамику. Андрей вошел следом, перешагнул через край ванны и встал над Кэт. Взялся за член: -Я хочу на лицо. -Только глотать я не буду, учти. -Хорошо, хорошо, только на лицо, — и в следующую секунду брызнул желтый фонтанчик; сначала он ударил выше, в стену, но Андрей быстро исправился, и вот уже тугая струя бьет в лицо Кати, попадает ей на волосы, на глаза, губы и шею; затем на грудь и опять на лицо. Но вот струя редеет, член опускается.
Катя тут же, не открывая рта, подставила свое лицо под воду. Андрей же включил душ, взял мыло, опустился к своей девушке и принялся ее мыть: он намыливал ее и целовал, целовал и намыливал, а теплые струи воды лились и лились на них, не переставая.