Читать эротические истории, смотреть порно

-Ну что, сейчас ты меня будешь ебать? -равнодушно спросила Катя, после того как Андрей закрыл за ней дверь своей квартиры. -Да ты разденься сначала, — смеясь, ответил Андрей. Сними туфли, руки вымой. -Брезгуешь с немытой трахаться? -Катя сбросила с себя туфли и, покачиваясь, прошла в ванную. На сегодняшней вечеринке в общежитии она явно перебрала. В этот раз ее снял Андрей, невысокий, но довольно симпатичный парень с четвертого курса. Катя училась на втором и, надо сказать, неплохо училась, в отличие от ее подружек по общежитейским оргиям. Странным образом она умела совмещать в себе как трезвый ум, так и безудержную развращенность, унаследованную от родной тетки.
Ее тетя Арина была видной особой с большой, нет, просто огромной грудью и роскошным полным задом, и при этом, она была достаточно стройна для 40летней женщины. Их близкое знакомство произошло пять лет назад, когда Катя, будучи 14летней девочкой, была отправлена к тете на лето (та жила в зеленом и уютном пригороде Москвы). Уже через несколько дней после своего приезда Катя, до этого делавшая лишь первые шаги в своем сексуальном развитии (мастурбация и робкие поцелуи с мальчиками), была совращена своей тетушкой: та пришла к ней ночью и разбудила своим языком, который, к моменту, когда Катя окончательно проснулась, уже вовсю буйствовал меж ее половых губ. Ну кто же выдержит под таким напором: Катерина с волнением отдалась новым для себя ощущениям и через несколько минут впервые испытала полноценный девический оргазм. Арина помогла племяннице разобраться в строении женских половых органов, помогла найти клитор, научила тем особым женским приемам самоудовлетворения, на которые не способен ни один мужчина. Каждую следующую ночь до конца своего пребывания у тетушки Катя проводила в ее постели. Арина жила одна, что было вполне объяснимо: она была лесбиянкой, правда, не стопроцентной. Иногда она позволяла какому-нибудь приглянувшемуся мужчине трахнуть ее, при этом заканчивая каждый половой акт глотанием его спермы: это было единственным у, что Арине не могла дать женщина. Ее прикраватная тумбочка была мини прообразом секс-шопа: там умещалось несколько разновидностей вибраторов и фаллоимитаторов, различные крема, кожаный прикид(жилетки, комбинации, плетки, ошейники) и прочая дребедень. Катя не успела перепробовать всего, но того, что она пережила за эти несколько летних недель, ей хватило надолго: влагалище ныло, а грудь, покрытая засосами, с синяками укусов, вытянулась.
***
Но мы еще вернемся к истории полового созревания нашей героини. А пока давайте вернемся в ванную, где Катя мыла руки. Нет, она уже в туалете — выпитая жидкость просилась наружу. Уронив голову на грудь, почти засыпая, она сидела на унитазе, дожидаясь , когда иссякнет ее источник и внимая журчанию струи.
Дверь в туалет осталась незакрытой и Катя не заметила, как та приоткрылась и в образовавшуюся щель проник глазок видеокамеры. Когда последняя капля достигла цели, Катя протянула руку назад и нажала на слив. Она уже собиралась встать , но тут почувствовала на своем плече мужскую руку. Она подняла голову и уставилась в направленный на нее объектив. — Ты кто?- спросила она, окончательно потеряв ориентацию во времени и пространстве. — Хуй в пальто, — ответила камера и добавила,- сними с меня брюки и сделай то, что, как говорят в универе, получается у тебя лучше всех. — А-а, — пьяно улыбнулась Катя, — хочешь, что бы я у тебя отсосала? -Какая ты догадливая, — произнесла камера, а мужская рука легла ей на затылок.
Действуя почти автоматически, Катя расстегнула на Андрее ремень, ширинку и спустила брюки к его ступням. Затем, сощурившись, пригляделась к объекту: объект был не выдающийся, но весьма толстый. Мошонка была покрыта густой растительностью, покрывавшей так же ноги, живот и грудь. -Какой лапочка, — произнесла девушка — и пальцы ее правой руки легли на вздыбленный член, сжали его, образовав колодец, и оттянули вниз кожицу с головки. Головка легко оголилась. — Э-э, да ты давно не трахался. милый, — заключила Катя, приглядевшись повнимательней. — Головка ни фига не красная. Значит, быстро кончишь. Закончив на этом исследование, Катя высунула свой язычок и провела им по мошонке. Щель на верхушке головки расширилась от возбуждения. Свободной рукой Андрей направил кулак девушки с зажатым в ней членом ей на лицо и провел им по ее щекам. -Возьми же его, возьми в рот! -Не терпится отполировать? — усмехнулась Катерина и лизнула ствол. Затем, подвигав немного кулачком вверх-вниз, она, наконец, запустила дрожащий от истомы член в полость своего рта и стала сосать. Она делала это вдумчиво, не торопясь, ощущая, что тоже начинает возбуждаться.
Но, как она верно предположила, Андрея не хватило на долго — уже через минуту он бурно излился ей на лицо и шею, подстегиваемый крепким женским кулачком. Камера в его руке задрожала, заколыхалась, но успела поймать те мгновения, когда первая струя густой спермы вырвалась наружу и встретилась с подбородком сидящей на унитазе девушки.
***
Катя решила, наконец, встать, но Андрей опять попросил ее этого не делать: -Я хочу помочиться на тебя, — просто сказал он. -Ты что, совсем охуел? — Катя покрутила пальцем у виска. — И так мне платье спермой испачкал ( на ней было красное платье из хлопка), как я потом домой пойду? -До утра ты все равно не уйдешь. Я его потом в стиралку брошу, к утру высохнет. — И, поглаживая ее по волосам, — ну пожалуйста, Катюша, что тебе стоит. После недолгого молчания Катя ответила: -Ладно, черт с тобой, извращенец, только смотри не налицо, я уж напилась.
Наполовину поникший член ожил, надулся, пропуская наверх желтую струю и, качнувшись, брызнул на грудь девушки. Платье стало темнеть, впитывая влагу; четко проступила грудь, плоский живот. Жидкости, похоже, накопилось много, струя все не иссякала. Андрей чуть согнул колени и направил последние миллиграммы Кате между ног, стараясь попасть точно в щель. Наконец, он закончил и, довольный, вышел, продолжая снимать на пленку как девушка, в насквозь мокром платье, поднимается с унитаза, одним движением снимает платье через голову, перешагивает через такие же мокрые трусы , абсолютно голая, выходит в коридор, оставляя на линолеуме следы проходит в ванну и, не закрываясь занавеской, становиться под душ.
***
Андрей нажимает паузу, бежит в комнату , быстро скидывает с себя одежду, берет треногу, прикручивает к ней камеру, устанавливает ее в узком коридоре напротив ванной, нажимает на «запись» и, оставив дверь открытой, забирается к девушке в ванную.
-Скучала? -сказал Андрей, обнимая Катю со спины. Его ладони легли ей на грудь и сильно ее сжали. Член прижался к мягким и теплым ягодицам и начал ласково о них тереться. — Ты, Катюша, просто класс, такой у меня еще не было. -Конечно, — ответила та,- таких дурочек как я еще поискать надо. Я, наверное, первая из наших, кто позволил на себя ссать. Это все водка, говорила мне тетя — не пей водку, блядью станешь. -Не ссать, а мочиться, лапушка. В том, что нравиться обоим партнерам, нет ничего постыдного. -А с чего ты взял, что мне понравилось? -Ну, ты же не отстранилась, все на себя приняла. -Вообще-то, было необычно, не спорю. -Заведя руку за спину, Катя поймала пальцами воспрявший от контакта с ее ляжками член и стала его онанировать. -Эй, мальчик с пальчик, а не пора ли тебе удовлетворить мою волосатую малышку? Не заставляя себя долго ждать, Андрей нагнул Катю вперед, попросив ее упереться в края ванной , и запустил руку ей между ног. Ладонь легла на скользкие половые губы, два пальца проникли внутрь, и, задевая клитор, начали имитировать сношение. На этот раз Катин партнер не рисковал преждевременно разрядиться и мог позволить себе небольшую прелюдию. Он даже опустился на колени и, поставив одну ногу Кэт на борт ванны и получив полный доступ к ее промежности, впился в нее ртом. Его язык проник внутрь, пытаясь лизнуть стенки влагалища, губы захватывали розовые складки и оттягивали их на себя. Почувствовав кончиками пальцев, что горошина клитора Кэт заметно увеличилась, Андрей ускорил темп и девушка ответила ему громким стоном. -Ну выеби же меня, миленький, ну хочу я тебя , хочу, не мучь меня, войди, войди скорей, — залепетала Катя. Андрей встал и, прицелившись, вогнал свою палицу в тело девушки. Он драл ее с большой амплитудой движений, почти полностью высовывая член наружу и тут же загоня его обратно; его яйца при каждом сближении с громким шлепком ударялись о белые ягодицы Кэт; та стонала и дергалась всем телом. На них продолжала литься вода и когда Андрей кончал, вынув член и направив его на спину девушки, густые капли спермы тут же размывались и исчезали.
Вытерев друг друга полотенцем, они вышли из ванной. Андрей опять обнял Катю сзади и, нагнувшись, подхватил ее под коленки и поднял, так что она оказалась прислонена к нему спиной а ее ноги разведены. Он поднес ее вплотную к камере : -Покажи зрителям, какая у тебя красивая пизденка. -Смотрите, да не кончите раньше времени, -засмеялась Катя, раздвигая пальчиками половые губы и показывая в объектив покрасневшее нутро.
***
После этого, в такой же позе,Андрей донес Катю до заранее расстеленной кровати и положил. Затем вернулся за камерой, направил ее на кровать и пристроился рядом.
-А хочешь посмотреть съемки других женщин?- предложил он. -Ты потом и меня так же будешь всем показывать?- спросила Катя. -Не всем, киска, только сестре. -Кому, кому? -У меня есть старшая сестра, у нас с ней бартер: она мне показывает, как забавляется с мужем, а я , соответственно, своих подруг. — А ты сам с ней случайно не того? Андрей улыбнулся: -Случайно того. Но редко. Когда девчонки подходящей долго нет, она меня выручает. -Но это же инцест чистой воды. -Причем тут это, мы же не детей делаем, а просто разряжаемся. Мы с ней с детства этим балуемся. Так хочешь посмотреть? -Как ты с ней?- Катя приподнялась на локтях. А Андрей уже ставил кассету. Появились титры: «Сестренка. Часть 2». -Первая не очень интересная, — пояснил Андрей.- Там обычный трах. — А здесь необычный? На экране показалась полная блондинка в домашнем халате. Она повернулась к камере спиной и сбросила халат на пол. Затем нагнулась, достав ладонями до пола. -Ты смотри, какая гибкая при такой-то комплекции, — прокомментировала Катя. -Как сестру-то зовут? -Марина. Камера приблизилась. Показалась свободная рука Андрея: она легла на женскую ягодицу и стала ее мять. Крупный план: выбритая промежность, пухлые, много складчатые половые губы? -Она у тебя бреется? -Да, -ответил Антон, ложась и привлекая к себе Катю. — Ее муж любит, когда там все гладко и все видно.
Камера поставлена на табурет сбоку. Теперь стал виден и Андрей. Он уже голый, подошел к сестре сзади, поднес к ляжкам свой член, поводил им по складкам, приставил ко входу в лоно, схватился руками за бока женщины и с силой вогнал свой снаряд внутрь. Марина охнула, но продолжала стоять, сложившись пополам, уткнувшись лицом в колени. Младший братец ее не жалел, вгонял свой член по самый корень и шлепал ладонями по толстым ляжкам. Вот она не выдержала, опустилась на колени, встав раком. Андрей, не вынимая, опустился вместе с ней и стал драть ее еще ожесточеннее, как кот кошку. Она покрикивала, приговаривала «давай, Андрюша, давай, не жалей меня». Но Андрюша уже кончал, кончал внутрь, зная, что сестра предохраняется.
Следующая сцена: сестра делает Андрею минет: зажав его член между своих роскошных налитых грудей , она при каждом восхождении запускает его себе в рот. Чувствуя, что братец вот-вот дойдет, зажимает его член в кулак и быстро-быстро дрочит, периодически заглатывая его. Как только тело Андрея начало содрогаться — не выпустила член, напротив, взялась обеими руками за его крепкий зад и, сжав член губами, стала резкими толчками проталкивать его в рот. Андрей схватил ее за голову и заходил, задергался, изливаясь. Белые капли стали просачиваться между стволом и губами, превращаться в ручейки и стекать по подбородку вниз. Было видно, что Марина глотает и еще долго, после того, как брат кончил, она держала его член во рту, облизывая и не давая сморщиться.
***
А сейчас будет самое интересное, -сказал Андрей. Одна его рука в это время уже лежала на Катиной груди, вторая поглаживала ее лобок. Она же теребила его мошонку, подергивая за курчавые черные волосики. -Да, сестренка у тебя, что надо, трахаться умеет. А кто ее муж? -Директор завода. -Да ну? -Постоянно пропадает на производстве, а сестра вынуждена искать удовлетворения на cтороне. -На твоей? -Не только, она баба любвеобильная. В школе работает. Спит по очереди с физруком и директором. Но зато муж, когда дома, так ее дерет, что не всякая выдержит. Потому и не уходит от него. Ну и деньги, конечно, водятся.
В это время на экране шла подготовка к сношению в задний проход: Андрей смазывал анальное отверстие сестры кремом. -Какое оно у нее широкое, — ахнула Кэт. -Муж практикует, да и все остальные, включая меня. Она уже говорит, что без анального секса не не может, считает половой акт без него неполноценным. Марина легла на бок, подобрав коленки вверх. Ягодицы раздвинулись, открывая второй, скрытый от глаз, вход в тело и приглашая войти. Андрей тоже лег, помог себе рукой, — приставил головку к отверстию и ввел. Но не медленно, не осторожничая, а сразу на всю глубину, -и замер. Марина зашевелилась, дотянулась рукой, просунув ее между ног, до яичек Андрея, сжала их, сказала: «Еще». Андрей медленно вынул член, дал ему подышать — и снова резко вогнал по корень. Сестра ахнула. Ее братец больше не останавливался:, заходил, как отбойный молоток : вперед-назад, вперед- назад. Марина в такт ему мастурбировала, раздражая клитор, стонала. Андрей сжал ее грудь, та не умещалась в его ладони и он то сдавливал двумя пальцами крупное темное пятно соска, то подхватывал грудь снизу и тряс ею, наслаждаясь зрелищем. Но вот он приготовился к финалу: вынул готовый взорваться белым член, прижал его к сестриным ягодицам, еще крепче впился пальцами в ее грудь, и так и кончил на ляжки да на себя:
***
-Хочешь, угадаю, что ты мне сейчас предложишь? — спросила слегка протрезвевшая Катя. Рука Андрея в это время уже вовсю хозяйничала между ее ног. — Трахнуть меня в жопу. Заняться со мной анальным сексом. Угадала? Андрей перевернул ее на спину, раздвинул ягодицы, поднес один палец к открывшемуся анусу, предварительно облизав: -Конечно, угадала, — и ввел фалангу пальца внутрь. Задвигал им, стараясь не причинить боли и не сбить настрой девушки. А в том, что она была подготовлена, он не сомневался, — вон как приподнялась ее попка навстречу, а ее рука потянулась к промежности и, достав до половых губ, накрыла их, сильно сжав. Он ввел палец глубже, по вторую фалангу. Одновременно смазывал заранее заготовленным кремом член.
В это время на экране он же сидел на диване и дрочил, наблюдая как его сестра сосет у домашнего пса. Это был спаниель. Он явно обожал свою хозяйку и, когда та, побаловав его минетом, повернулась к нему задом, согнувшись, с радостью пристроился , положив ей лапы на спину и стараясь попасть своим небольшим членом в так призывно раскрывшееся влагалище. Андрей встал и попытался помочь ему, направляя его движения. А когда тот стал попадать, зашел спереди и вставил свой член сестре в рот. Пес вскоре завизжал и кончил и Марина попросила брата занять его место, поскольку не была удовлетворена. Тот возражать не стал и через пару минут довел себя и сестру до оргазма.
***
-Миленький, только не резко, я не сестра, не выдержу. -Не волнуйся, котенок, все будет нормально. Член Андрея уже наполовину вошел в прямую кишку распростертой перед ним девушки. Еще через минуту, когда трение уменьшилось и внутри стало влажно, он уже чувствовал себя там не менее уютно, чем во влагалище. Катя возбудилась, стонала, терзала свободную пизденку. А Андрей повернул ее на бок, как сестру в фильме, и продолжил так. В этом положении член входил в попку на всю длину, и яйца с каждым поступательным движением встречались с ягодицами.
-Хорошо тебе, Кэт? — спросил Андрей, настроившись на долгий акт. -Да, Андрюша, продолжай, — ответила та. Но он оторвался от нее и поднял с кровати: — -Пойдем к зеркалу, все увидишь, тебе понравиться. Он подвел ее к зеркалу, подкатил кресло, сел, посадил ее спиной к себе, так что ее cтупни встали на его коленки, медленно опустил на себя. Его член легко нашел расширившееся от недавнего вторжения отверстие и снова погрузился в него, как нож в арбуз. Катя смотрела на себя в зеркало, смотрела как толстый волосатый член входит в ее беззащитную попку, как ее пальцы трут клитор, а ладони Андрея сжимают ее грудь. И это зрелище вкупе со сношением довело ее до полного экстаза: она забилась в руках своего мужчины, закричала благим матом: «Ой, мамочка, ой, блядь, ой, ну же, ну же, Андрей, а-а-а-а, хочу ,хочу,хочу, еще, еби, еби меня, не жалей, мамочка, ой,хорошо, ой, больно, хорошо, хоро:» И тут уже Андрей не выдержал, вынул член из жаркой Катиной задницы и излился ей на лобок, на половые губы, на ноги:
***
Андрей отправился на кухню что-нибудь приготовить. Катя, обессиленная, спряталась под одеяло и отходила, вспоминая события трехгодичной давности. Тогда ей было 15. Весь год после того памятного лета у тети Катя не могла успокоиться и искала способы удовлетворения. На помощь пришла верная подруга Света, которую Катя посвятила в свою тайну отношений с тетей. Она повторила на ней все приемы, которым ее обучила тетя и вскоре обе девочки стали искушенными лесбиянками: не было предмета, который бы они не попробовали засунуть друг дружке в их маленькие узкие пизденки, а уж вылизывать одна другую они могли часами. По школе они ходили за руку, ловя на себе косые взгляды учителей и школьников. Частенько оставались после занятий в классе, запирались и устраивали маленькие оргии на учительском столе. В женском туалете подглядывали за преподавательницами сквозь дырку в перегородке между кабинами и потом с наслаждением обсуждали их комплекцию и конфигурацию их половых органов. Однажды поймали в пустой раздевалке свою одноклассницу — отличницу и тихоню — и буквально ее изнасиловали, после чего могли себе позволить в любое время заявиться к той в гости, раздеть и заставить лизать и ласкать себя. В общем, развлекались в свое удовольствие, самодовольно считая, что мужчины им не нужны.
Но следующим летом, перед последним классом, когда подруги были отправлены родителями в летний молодежный лагерь в Англию (да, да, не куда- нибудь), это заблуждение было быстро развеяно. В первый же вечер после танцев они оказались в комнате пригласивших их ребят — итальянцев — и уже через несколько минут были ими раздеты и лежали на спине на их кроватях. Парни торопились разрядиться и сразу приступили к делу. Катин друг — Бруно — снял с себя трусы и встал рядом с ее лицом: -Потрогай его, смотри, какой он большой. Его хуй действительно был большим, хотя Кате было сложно сравнивать, она впервые лицезрела мужской половой орган так близко. Она притронулась к нему рукой, пододвинулась, начала рассматривать. Бруно, довольный как слон, смотрел на нее сверху вниз , наклонился, сжал рукой ее острую девичью грудь. Катя чувствовала, как росло в ней возбуждение , она потянулась к клитору, начала его легонько тереть. Бруно показал, как правильно онанировать его член и Катя все повторила. На соседней кровати в это время второй парень уже лежал сверху на Свете и пытался найти своим членом вход в ее тело. У него это долго не получалось, пока он не сообразил подложить под ее попку подушку, после чего ее почти безволосая пещерка оказалась перед ним как на ладони: он протолкнул туда головку члена и начал углубляться. Света вскрикнула и закинула ступни ног ему на спину, пытаясь приблизить развязку и избавиться от боли. Ее парень не заставил себя ждать и , вынув член, кончил ей на живот. Под ними расползлась лужица крови.
Бруно повторил тот же сценарий: подложил под Катю подушку, а ее ноги закинул себе на плечи и в такой позе медленно в нее вошел. Катя не испытала сильной боли, только когда головка члена уперлась в ее плевру, а затем прорвала ее, было немного неприятно. Но затем болевые ощущения прошли и стало хорошо. Второй приятель подошел к их постели и что-то произнес на итальянском. Затем он опустился на колени рядом с их кроватью и стал целовать Катину грудь. Подошла и Света и, перегнувшись через невысокую спинку кровати, взасос поцеловала подругу. Вскоре Бруно кончил, так же излившись ей на живот. Крови было мало и Катя хотела встать подмыться, но второй парень попросил ее остаться лежать: его член снова стоял и он хотел занять место товарища. Катя пыталась отказаться, но ее доводы не произвели никакого впечатления и парень лег на нее сверху. Его член юркнул в мокрое от слизи и крови влагалище и начал свою работу. Катя почувствовала, как приближаются волны оргазма — и застонала. Бруно, быстро оклемавшийся от такого зрелища, схватил Свету за руку и привлек к себе, затем опустился вместе с ней на ковер, поставил ее раком и стал ебать, постанывая. Света то же застонала. Обе пары кончили почти одновременно и парни , наконец, позволили девочкам подмыться:
***
Высунув голову из-под одеяла, Катя огляделась и поняла, что в комнате она одна. Экран телевизора погас и было совсем темно. Она встала, натянула на себя футболку Андрея и прошла на кухню. Там то же было темно. У окна, с камерой наперевес, сидел ее совершенно голый любовник. — Я-то думала, ты готовишь нам ужин, — разочарованно растягивая слова, сказала Катя. — Тише ты, — Андрей махнул рукой. — Иди сюда и можешь взять чего- нибудь выпить в xолодильнике. Катя открыла холодильник, нашла там жестяную банку джин-тоника, открыла ее, — тот с шипением полез наверх, — быстро поднесла ко рту, отпила пару глотков и подошла к окну, сев на стул рядом с Андреем.
-Смотри, — он ткнул указательным пальцем в стекло. — В доме напротив, на третьем этаже, в окне без занавесок. Катя поискала глазами это окно, увидела, — ахнула — в ярко освященной комнате разыгрывалась весьма любопытная сцена.: полураздетая женщина лет 45-50 (растрепанные длинные волосы; выпуклые обвисшие мячики грудей с большими темными сосками; полные ноги, прикрытые до колен черной юбкой) сидела на кровати, лицом к окну, а с боков пристроились два мужика: один из них целовал ее в губы и мял ближнюю к себе грудь, другой запустил руку ей под юбку, одновременно присосавшись к другой ее груди. Видно, они были здорово пьяны, раз не обращали внимания на окно, на то, что их прекрасно видно из соседнего дома.
Один из мужиков, на вид ровесник женщины, встал, снял брюки, оставшись в цветастых домашних трусах, затем снял трусы, показав, что является хозяином приличного богатства, которое набухало, росло, искало, куда ему приткнуться — и выбрало губы женщины, ткнулось в них, продавило и скрылось во рту. Второй мужчина, видя такое дело, то же встал, то же скинул себя брюки, — его член пока висел и он взял руку женщины, приложил к своей мошонке, к стволу, заставил дрочить его. А первый продолжал фрикции в рот , загоняя член внутрь по самые яйца.
-Вот это да, — выдохнула Катя. -Слушай, принеси мне рубашку, замерз, — попросил Андрей, оторвавшись от камеры. Когда через минуту они продолжили наблюдение, картинка в окне изменилась: женщина, уже полностью раздетая, стояла раком на кровати, а мужики ебали каждый со своей стороны , один — в рот, другой — в мякиш влагалища. Ее полные ляжки содрогались от ударов о них мужского лобка, груди доставали до простыни и колыхались, как вымя у коровы. Волосы закрывали лицо и было не видно, насколько глубоко член входит ей в рот, но судя по резким кинжальным движениям простроившегося спереди мужчины — до конца.
-Сядь ко мне на колени, — попросил Андрей, не выдержав. Катя повиновалась, села на него лицом к окну и почувствовала спиной твердый член. -Хочешь в меня? — спросила и, не дожидаясь ответа, приподнялась, давая Андрею возможность направить член, опять села, ощутив внутри заполнивший влагалище ствол, тихонько задвигала попкой. Камера стояла на подоконнике, продолжая снимать, а оператор обеими руками сжал груди девушки под футболкой.
Троица в это время перешла в завершающую стадию оргии, изобразив обязательную сцену любого порнофильма — «сэндвич»: женщина легла сверху на мужика, у которого отсасывала, а второй старался пропихнуть член как можно глубже ей в прямую кишку. Наконец, у него это получилось, и он с энтузиазмом задвигал своим задом. Тот, что лежал на спине, приподнимал свой зад и снизу вверх буравил влагалище женщины. Последняя, похоже, кричала, — то ли от боли, то ли от наслаждения.
Катя тяжело задышала и ускорила свои движения попкой, Андрей помогал ей, приподнимая ее за грудь , а затем опуская. — Можешь кончать в меня, — сказала девушка, предчувствуя скорую кульминацию, — сегодня безопасно. — Что же ты сразу не сказала?- обиделся Андрей, продолжая ласкать свою любовницу.
Первым кончил мужик, трахавший женщину в задний проход — он излился ей на спину, еле успев вытащить из узкого отверстия член. Вскоре затих и второй мужчина, — очевидно, он все оставил во влагалище толстушки. Та слезла с него, откинулась на спину; ее грудь высоко вздымалась, лицо было закрыто растрепавшейся челкой.
-Давай, давай быстрей, — Андрей был готов кончить, сжимая до боли грудь девушки. Но та этого не замечала, — она сама была на пороге оргазма и ее не нужно было подгонять. Они кончили одновременно, и Катя, до предела возбужденная увиденным, визжала так, будто ее резали, а не трахали. Теплая жидкость заполнила ее влагалище, и, достав до матки, полилась обратно вниз, на мошонку и колени:
***
-Привет, сестренка! Что, не спиться? — Андрей говорил с Мариной по телефону. Катя сидела рядом и обнимала его, поглаживая его волосатую грудь. Через пару минут Андрей включил громкую связь, приглашая Катю послушать. -:завалился пьяный с каким-то собутыльником, разорвал на мне блузку, сорвал с меня юбку, трусы, повалил на пол, заставил развести ноги, раздвинуть половые губы и показать его приятелю, какая у меня прелестная и жаркая пизденка. Он был как бешеный и я, конечно, подчинилось. В первый раз с ним такое, потом извинялся, говорил, что неприятности на работе, хотел разрядиться. -Рассказывай, рассказывай. -Ну, в общем, лежу я перед ними, как настоящая проститутка. Они говорят: «втавь туда пальцы и дрочи». Я вставила два, стала водить ими вверх-вниз. «Лижи грудь», говорят дальше. Ну, мне это не сложно, ты знаешь, какая у меня грудь. Тут этот приятель (его звали Сергей Петрович) опускается ко мне и заменяет мои пальцы своими, причем, сразу тремя. А муж, смотрю, брюки снимает. Когда он сел мне на лицо и вставил свой член мне в рот, у меня во влагалище хозяйничало уже четыре пальца, а большой тер клитор. Тут уж мой испуг сменился другим чувством, ты знаешь, каким и что происходит, когда я завожусь. Боже, никогда не думала, что в меня может войти целый кулак — но он, этот долбаный Сергей Петрович сделал это! Это был кайф, скажу я тебе, — больно, но так кайфово! -А что муж?- Андрей положил ладонь себе на яйца, теребя их. -Муж? Муж продолжал трахать меня в рот. Время от времени оборачивался и спрашивал у приятеля заплетающимся языком: «Ну как тебе моя женушка? Как?» А тот продолжал изучать мои половые органы — наощупь.
Помолчав, Маринаа добавила: — Ты знаешь, впервые я была с двумя мужчинами и мне это жутко нравилось. Тут зазвонил телефон и муж поднялся, пошел снимать трубку. А Петрович завалился на меня, даже не сняв брюки. Ну, тут уже я не растерялась: сбросила его с ебя, сама раздела, как ребенка, и села на него сверху. О, член у него был что надо. А ему очень понравилась грудь, он сказал. что никогда еще не видел грудь таких размеров и мял ее, мял. А я трахала его, трахала: — Ну дальше, дальше, — Катя в это время заменила руку Андрея своей и перешла с яичек на оживший ствол. — Дальше вернулся муж и, увидев меня верхом на его друге, подошел и стал шлепать меня ладонью по заднице — сначала, как бы шутя, а потом все сильнее и сильнее. Ты знаешь, мне это то же нравилось, я была готова на все, что угодно и когда муж заполнил своей булавой мой зад, я закричала от восторга — это было прекрасно, мне казалось, что я вся заполнена мужской плотью. Кажется, я даже чувствовала, как оба члена соприкасаются между собой сквозь перегородку внутри меня, мужнин просто буйствовал в моем заднем проходе и я перешла на сплошной долгий крик. О-о, Андрюша, если бы еще ты был там и вставил мне в рот. — Ну да, ты бы мне его тут же откусила, — захохотал тот. — Ну все извини, родной, кажется, муж проснулся, дорасскажу, когда прийдешь. — Может, мне кого-нибудь захватиь? Молчание. -Посмотрим, ну пока. -Пока.- Андрей положил трубку, обернулся к Кате. — Малышка, ложись мне на лицо, — и лег на спину. Катя легла низом живота на его лицо, а сама развернулась к его ногам и стала посасывать вздыбленный член. Андрей же, ухватившись за ее ягодицы, вжал ее лоно в свое лицо и вонзил язык во влагалище. В такой позе они лежали довольно долго, пока Катя не довела парня своими губами до оргазма: сперма брызнула ей в горло, заполнила рот, полилась наружу, стекая по мокрому члену вниз, на яйца. А девушка все не выпускала его изо рта, подавляя позывы кашля: жидкость была терпкой.
***
— Катюша, пошли в ванную, — Андрей приобнял Катю за талию. — Хочешь подмыться? — Нет, — и он пристально посмотрел ей в глаза. — Да ты маньяк, — девушка отстранилась. — Я тебе что, кактус, который надо поливать? — Тебе же понравилось. И потом, на тебе сейчас нет платья. — Кстати, не забудь его постирать, — Катя поднялась.- Ну, пошли, что ли? Войдя в ванную комнату, Катя открыла теплую воду и села на белую керамику. Андрей вошел следом, перешагнул через край ванны и встал над Кэт. Взялся за член: -Я хочу на лицо. -Только глотать я не буду, учти. -Хорошо, хорошо, только на лицо, — и в следующую секунду брызнул желтый фонтанчик; сначала он ударил выше, в стену, но Андрей быстро исправился, и вот уже тугая струя бьет в лицо Кати, попадает ей на волосы, на глаза, губы и шею; затем на грудь и опять на лицо. Но вот струя редеет, член опускается.
Катя тут же, не открывая рта, подставила свое лицо под воду. Андрей же включил душ, взял мыло, опустился к своей девушке и принялся ее мыть: он намыливал ее и целовал, целовал и намыливал, а теплые струи воды лились и лились на них, не переставая.

Однажды я заглянула на сайт, где были размещены фотографии девушек, которые сильно хотели в туалет, их рассказы, истории, и я подумала, что должна попробовать оказаться на их месте. Я захотела испытать возбуждающую боль переполненного мочевого пузыря, о которой они все рассказывали. Я ни разу в жизни (не считая, конечно, раннего детства) не мочилась в трусики только потому, что я не могла бы вытерпеть, и решила это попробовать (хотя, конечно, не при людях). Когда я приехала домой с работы, я немного хотела в туалет, но вместо этого выпила два литра воды, слегка перекусила, и примерно через час решила сходить в магазин и купить кое-что из продуктов. Я одела джинсы, чтобы мне не удалось присесть где-нибудь за кустами и пописать, если очень уж подожмёт (мне хотелось терпеть до тех пор, пока я действительно просто не описаюсь). Несмотря ни на что, я вскоре без проблем вернулась домой сухой и, чувствуя, что не так уж и сильно страдаю от желания пописать, выпила ещё поллитра воды, и села смотреть телевизор.
Где-то через полчаса я почувствовала. что скоро мне будет трудно сдерживаться, так что я решила сходить в парк, который был неподалёку от дома, потому что там много людей, и мне точно придётся терпеть до последнего, а оставшись дома, я могла бы просто решить, что достаточно терпела и сходить в туалет. Я решила одеться так, чтобы сделать для себя как можно сложнее процесс раздевания (если я вдруг решу пописать за деревом, когда никого не будет рядом пару минут), поэтому я одела цельный купальник, но подумала, что я смогу просто оттянуть полоску ткани внизу. Заглянув в шкаф, я одела блузку, а затем, я нашла там шортики из очень тонкой кожи, оттянуть низ которых было бы невозможно, а чтобы их нельзя было стянуть вниз, я закрепила их тонким пояском. Идти в таком виде в парк мне не хотелось, поэтому поверх шорт я одела обтягивающую юбку из плотной ткани длиной до колен, через которую не были заметны шорты с поясом. Эту юбку я тоже застегнула на пояс, затянув его потуже, чтобы мне пришлось сначала расстегнуть его, чтобы добраться до пояса шорт, застёжек самих шорт и нижней части купальника.
Когда я застёгивала пояс на юбке, я чуть не описалась от давления на мочевой пузырь, но сумела выдержать это, ослабив его на одну дырочку. Я поехала в парк на машине примерно в 19.30, и поездка добавила мне много неприятных ощущений, поскольку при нажатии на педали оба пояса сильно давили мне на живот. Каждая мышца внизу моего живота пыталась помочь сфинктеру сжаться, я уже чувствовала нечто, похожее на оргазм, когда выходила из машины. Мне хотелось нажать пальцем на уретру, но это было бы бессмысленно, поскольку на мне было три слоя одежды. Также я пыталась оттянуть оргазм, поскольку подумала, что могу описаться, если хоть немного расслаблюсь. В 20.00 я бла уже в парке и надеялась, что выдержу до его закрытия (а закрывался он через два часа). Я пошла в продуктовый ларёк с намерением купить ещё питьевой воды, но через несколько десятков шагов я почувствовала сильную боль в мочевом пузыре и решила не нагружать мой пузырь ещё больше, хватит и того, что я уже выпила. К 21.00 я не спеша дошла до дальнего конца парка, пройдясь не напрямик, а по периметру, но теперь мой мочевой пузырь чувствовал себя очень плохо, каждый шаг отдавался ударом и сильной вспышкой боли в мочевой пузыре.
Боль была такая сильная, что мне хотелось согнуться в поясе как можно сильнее, но я знала, что если бы я сделала это, пояса надавили бы на мой мочевой пузырь и я бы мгновенно описалась, как бы я ни пыталсь сдержаться. Мне хотелось сжать руки между ног, чтобы сдержать всю эту мочу, готовую разорвать мой пузырь, но вокруг были прохожие, поэтому я просто встала и скрестила ноги, как будто любуюсь природой. Я почувствовала, что не смогу терпеть намного дольше, но я всё ещё была в состоянии держаться, поэтому не пошла назад к выходу, к машине. Скоро я поняла, что никак не смогу выдержать до 22 часов, то есть до закрытия, ведь оставалось ещё более получаса, а ещё через несколько минут я поняла, что мне срочно необходимо попасть в туалет. Однако, для того. чтобы не описаться во время ходьбы, мне пришлось идти мелкими шажками, как будто я шла по льду. С такой скоростью я дошла бы до туалета не раньше, чем через 10 минут, поэтому, судя по моему состоянию, мне нужно было идти намного быстрее. Я попыталась идти быстро, но через два шага почувствовала еле ощутимую влагу в промежности, поскольку большие шаги отдавались в мочевом пузыре невыносимой болью.
Я мгновенно остановилась, скрестила ноги и сжала руки между ног, как будто у меня в промежности была дамба, и я пыталась предотвратить её взрыв. Это помогло мне, но я всё равно почувствовала пальцами рук влажное пятнышко у себя на юбке спереди напротив и чуть ниже промежности. После того, как я снова смогла продолжать терпеть, я огляделась вокруг и заметила неподалёку молодую парочку, которая хихикала надо мной и ещё одного мужчину, странно взглянувшего на меня, но парочка прошла мимо, а мужчина пошёл дальше, поэтому на меня никто больше не обращал внимание. Я попыталась снова идти мелкими шагами к туалетам, но я уже знала, что, судя по давлению в мочевомпузыре, всё равно не успею дойти, а боль в нём стала невыносимой, поэтому я отошла за кустики, чтобы ослабить давление. Нет, я не решила пописать! Я только решила хотя бы снять кожаные шорты вместе с поясом и ослабить пояс на юбке, чтобы попытаться дойти до туалета. Я подумала, что сумею выдержать это переодевание, хотя для этого мне придётся сильно двигать ногами. Зайдя за кустики, я расстегнула ремень на юбке и сразу почувствовала, что боль немножко ослабла.
Я попыталась задрать юбку и добраться до шорт, но она была обтягивающей, и мне это не удалось, поэтому я расстегнула её и сбросила на землю. Вечером было уже прохладно, поэтому холодный воздух сделал боль такой же сильной, как и раньше. Я с огромным облегчением расстегнула пояс шорт и сами шорты, взглянула на свой живот и поразилась тому, что низ моего живота, там, где мочевой пузырь, набух и выпирает так, как будто у меня в животе небольшой мяч. Я потрогала эту выпуклость, и она оказалась твёрдой, причём я чуть не описалась от этого прикосновения. Мне надо было снять шорты, но я вспотела от усилий, и они прилипали к коже, поэтому мне не удалось просто сбросить их на землю как юбку. Так как я расстегнула оба пояса, мне было не очень трудно слегка нагнуться и стащить их до колен, но я почувствовала, что если наклонюсь так, чтобы стащить их до земли, я могу не вытерпеть, поэтому я сделала то, что причинило мне ужасную боль в пузыре, но помогло снять шорты. Я прижала правую руку изо всех сил к промежности, после чего придержала шорты левой рукой и осторожно, с трудом балансируя на правой ноге, вытащила из шорт левую.
Когда я подтянула колено левой ноги к животу и вынимала ступню из штанины, мой мочевой пузырь пронзила вспышка боли из-за возросшего давления, и, если бы не рука, прижатая к промежности, я бы точно не сдержалась. Правую ногу я вытащила точно также, после чего подумала, как мне будет стыдно, если кто-то застанет меня в таком виде, ведь на мне были только сплошной купальник, блузка и босоножки на низком каблуке. Я подумала. что сейчас я могу пописать прямо здесь, оттянув нижнюю часть купальника в сторону, но если уж я решил терпеть до последней секунды, нельзя сдаваться раньше времени. Подумав, что мне надо поторопиться, если я хочу дойти до туалета сухой, я положила шорты и ремень от них в сумочку, которую я носила через плечо, после чего, неимоверным усилием сжав сфинктер, присела и натянула на себя юбку. Ещё раз взглянув на болящую выпуклость над лонной костю, я застегнула юбку, но у неё был эластичный пояс, и я подумала, что она может сползать с меня по дороге, поэтому мне придётся застегнуть её на пояс, как раньше. Представив, что пояс будет снова давить на мой мочевой пузырь, и вспомнив эту боль, я чуть не заплакала, но мне не хотелось идти, подтягивая руками юбку у всех на глазах.
Я начала медленно затягивать пояс юбки до той дырочки, на которую он был застёгнут до переодевания, и, когда пояс начал давить на живот, у меня на глаза навернулись слёзы от боли, но оставалось ещё две дырочки, и я, превозмогая боль и давление в мочевом пузыре, затянула его до начального положения. Мне очень хотелось пописать прямо здесь, но я всё же вышла из-за кустов, переступая мелкими шажками, не более чем сантиметров по тридцать, и продолжила идти к туалетам. Мне ужасно хотелось писать, но я всё же чувствовала себя чуть-чуь лучше из-за того, что сняла шорты с поясом, и я подумала, что уже описалась бы, если бы шла сейчас в них. Так или иначе, мне удалось дойти до туалетов, но когда я подошла ближе, чувство облегчения от того, что я пришла, сменилось паникой: туалеты были закрыты на ремонт! Я действительно была в панике, сейчас было примерно без двадцати десять, до моей машины было не менее пятнадцати минут ходьбы, и я знала, что наверняка описаюсь раньше, чем пройду хотя бы половину этого пути, а о возвращении домой с полным пузырём не было и речи — я бы даже не смогла пристегнуться ремнём в машине — от такого дополнительного давления мой пузырь просто взорвался бы.
Вокруг были редкие прохожие, и, если бы я попыталась пописать где-ниудь рядом, они могли бы меня заметить. Я решила зайти за ближайшие кусты и хоть частично, быстро, чтобы меня никто не заметил, опорожнить свой пузырь на четверть или на треть, настолько, чтобы я могла доехать до дома и дописать в нормальном туалете. Я выждала пару минут, пока аллея не опустела, и забежала за кабинки туалетов. Мне нужно было расстегнуть ремень юбки, но он был с длинной пряжкой, и я подумала, что мне придётся затянуть ремень сантиметров на пять, чтобы освободить язычок пряжки из дырочки в ремне. Хуже всего было то, что, казалось. мой пузырь раздулся ещё сильнее за то время, пока я шла к туалетам, и теперь ремень давит на него сильнее, чем когда я его застёгивала в куиках. Собравшись с силами, я несколько раз вздохнула поглубже и осторожно потянула за свободный конец ремня, держа пряжку другой рукой. Ремень начал давить на живот всё сильнее, и я почувствовала такую боль, что я сжала зубы до скрипа, но мне ничего не оставалось делать, как потянуть ещё немного, и вот, наконец, ремень расстегнулся, и я чуть не засмеялась от счастья, что самая сильная боль уже позади.
Я быстро расстегнула юбку, скинула её на землю, переступила через неё, присела и оттянула в сторону низ купальника и ещё раз напомнила себе, что я собираюсь только немного опорожнить свой пузырь, а потом остановиться, одеться и поехать домой. Но как только из меня вырвалась первая струйка, я поняла, что не сумею сдержаться. Через несколько секунд я попыталась изо всех сил сжать сфинктер, но сумела лишь ослабить силу потока. Я боялась, что меня могут увидеть, но я не сумела бы остановиться, даже если бы на меня направили пистолет. С каждой каплей мочи, вытекащей из меня, боль становилась всё слабее, и почувствовала приближение оргазма. Когда я выпустила последнюю струйку, я чуть не упала на землю от облегчения. После этого я оделась, пошла к машине самым коротким путём и поехала домой. Вспомнив, как я возбудилась от этой боли в мочевом пузыре, я пообещала себе повторить это приключение снова.
От автора. Этот рассказ — перевод истории одной девушки, которая говорит, что это абсолютно реальная её история.

Был последняя неделя марта, начались весенние каникулы в школе, на улице было тепло и нам, ученикам выпускного одиннадцатого класса очень хотелось погулять на улице, подышать весенним теплым воздухом, а не сидеть в школе. Тем не менее, наша учительница истории Наталья Ивановна решила вовремя каникул повезти нас на экскурсию в исторический замок находящийся в нескольких часах езды от нашего города.

Ехать должны были те ученики, которые пропустили более трех уроков истории. Таких в нашем классе оказалось десять парней, в том числе и я. Возможно, для кого-то эта поездка и казалась увлекательной, но на самом деле там смотреть не было на что, к тому же предстояла утомительная несколькочасовая поездка в переполненном старом автобусе. К тому же я и еще трое моих одноклассников уже были в прошлом году в этом замке, и ехать нам ой как не хотелось. Но все хотели иметь хорошие оценки по истории, и избежать поездки было практически невозможно.

Сначала мы думали взять с собой пиво и еще что-то из еды, чтобы сделать на месте небольшой пикник, но Наталья Ивановна категорически запретила думать о пиве и пикнике, говоря, что мы перекусим в кафе. Конечно, мы очень огорчились, но решили, что купим пиво где-то в дороге.

В автобусе было очень жарко, учительница всю дорогу пила колу и предлагала нам одну бутылку, но мы отказались и на одной из остановок, пока шофер пошел в диспетчерскую, мы под предлогом срочной необходимости сходить в туалет, зарядились на автостанции пивом. После приезда на место Наталья Ивановна заметила в одного из учеников бутылка из-под пива, которую он не успел вовремя спрятать или выбросит. Конечно, за пиво мы получили все, к тому же учительница пообещала в наказания продолжить экскурсию еще на час-два, чтобы мы посетили еще один музей возле замка.

Уже на территории замка выпитое пиво дало знать о себе – практически все парни сильно захотели в туалет. Как оказалось, единственный на территории туалет оказался закрытым на ремонт, выйти не было возможности, учительница сказала, что мы в наказания будем терпеть до окончания экскурсии. Но ссать хотелось невыносимо, и мы тихонько отошли в сторону и облегчили свои переполненные мочевые пузыри возле одного из исторических экспонатов на территории замка, прилично обмочив его упругими пивными струями.

Но, как назло, нас справляющими нужду увидели учительница и работники музея, двум парням даже не дали возможность до конца нормально выссаться. За такой некультурный поступок нам серьезно влетело как от работников, так и учительницы, которая пообещала сообщить всем в школе о том, что мы сделали. Это было очень жестоко, так как у нас не было другого выхода – все так сильно хотели ссать, что просто не смогли бы больше выдержать. Но, тем не менее, экскурсия продолжилась, но мы уже ничего не слушали, а только думали о том, как договориться с учительницей, чтобы она никому не рассказала о пиве и обоссаном музейном экспонате.

Ближе к концу экскурсии мы заметили, что Наталья Ивановна сильно сжимает ноги и наверно после нескольких часов и выпитой бутылке колы тоже сильно хочет писать, но туалет ведь закрыт. Нам стало интересно, как в этом случае поступит наша учительница. Мы уже собрались выходить, Наталья Ивановна изо всех сил старалась держаться и не выдавать свою острую необходимость справить малую нужду.

Но, тем не менее, по ее поведению и так всем было ясно, что учительница ужасно хочет в туалет и ее переполненный мочевой пузырь причиняет ей не только неудобства, но и сильную боль, и с каждой минутой грозится взорваться мощной струей мочи. Но обоссаться при своих учениках Наталья Ивановна не могла, так же, как и стыдно ей было признаться онам своей острой необходимости поссать. Хотя, нам ничего стыдным то, что человек сильно хочет в туалет, никак не казалось, и нам было искренно жаль нашу учительницу. Тем не менее, Наталья Ивановна сообщила нам, что мы можем еще минут десять-пятнадцать самостоятельно погулять территорией, а потом встретиться около входа.

Мы решили сходить к западной стороны замка, откуда хорошо открывалась видимость вокруг. Когда мы уже подошли к остаткам укрепления, то просто были шокированы увиденным. Буквально в пяти шагах от нас со спущенными штанами и трусами немного присев над землей находилась наша учительница и громко ссала. Из ее волосатой письки под гигантским напором извергался мощный поток мочи, центральная струя текла под небольшим углом вниз, несколько других брызгали вперед и в стороны, в том числе на ноги, отдельные капли капали с ягодиц.

Поскольку учительница низко не присела, боясь обоссать или замочить штаны, то отдельные струйки стекали по ее стройним ножкам вниз, замачивая мочой все ноги и даже обувь. В этот момент Наталья Ивановна увидела нас, но ничего сделать не могла, прекратить ссать она была просто не в силах, переполненный мочевой пузырь не хотел ее слушаться, а сфинктеры перекрыть мочеиспускательный канал. Несмотря на нас, ее писька продолжала выпускать сильную струю мочи, а на земле под ее ногами уже образовалось огромная лужа.

Открыто смотреть на процесс мочеиспускания нашей учительницы нам стало неудобно, и мы спряталась за небольшой стеной, через дырки в которой мы могли дальше наблюдать за процессом. Увидев, что мы ушли Наталья Ивановна дала струю на усиления и нам показалось, что усилившийся при этом звук журчания и шипения было слышно очень далеко. Через несколько секунд шипение прекратилось, струя стала небольшой, еще несколько усилий мышцами пузыря и, наконец, выпущено все, учительница наконец-то выссалась окончательно.

Она еще минуту-две промокала свою письку и вытирала ноги куском туалетной бумаги, а мы поспешили к выходу, где должны были встретиться.

Дорогу назад мы практически не разговаривали. Наталье Ивановне было неудобно, что мы увидели то, что не должны были никогда – ее, писающей мощной струей, в странной позе, а нам, в некоторой мере, что неожиданно стали свидетелями этого. Уже в городе мы еще раз попросили учительницу ничего не рассказывать о том, что мы сделали в музее, она улыбнулась, сказала, что ничего не расскажет и попросили, чтобы увиденное нами тоже осталось между нами.

В конце года все мы получили отличные оценки по истории и хорошо сдали экзамен. После этого мы уже никогда не встречались с нашей учительницей – она вскоре вышла замуж и уехала в другой город. А мы с друзьями часто вспоминаем эту поездку и то, что случилось там с нами. И о том, что так неожиданно застукали нашу Наталью Ивановну, писающей практически у многих на глазах. Но поняли, что ее мочевой пузырь, как и наши после выпитого пива, был на грани взрыва и уже не волновало, что тебя может кто-то увидеть – лучше уже поссать где попало, чем обоссать штаны и нижнее белье.

Все случилось очень банально. Я отдыхал в Турции, и в отеле встретил девчонку из Вологды. Наташа была шатенка, грудь второй номер. Не худенькая, но без признаков целюлита. Она загорала топ-лесс, и я сразу обратил внимание на ее грудь — большие темные соски. Ну, в Турции почти всегда девчонки голодные, приезжают зажечь. И Наташка не была исключением, просто видимо, до моего приезда не нашла никого. Как положено мы напились и отправились в номер. Как положено приличной девушке она начала ломаться. Ну, понятно уговаривал и так и так.
— Хорошо, — сказала Наталья, — только, я хочу что бы все было по-моему.
— ОК, — я конечно согласился.
— Раздевайся.
Повторять не пришлось, у меня поджарая фигура, тонкая загорелая кожа, девчонки видят каждую мышцу, я знаю, что это их заводит.
— Подойди, — сказала она.
Я стал прямо перед ней, голый и она начала дрочить мой стоящий член.
— Ты готов на все что бы кончить?
— Да.
— Так хочешь меня выебать?
— Да!
— Тогда подмой меня.
Ну не то что бы у меня была масса опыта в таких делах, но я уж как- то сообразил, что меня ждет. Она стащила брюки футболку и трусики, и оказалась совершенно голой.
— Ложись на спину, — она подвела меня к постели.
Она села на корточки над моим ртом.
— Лижи, подмой меня.

В четверг Артем вызвал меня в кабинет и объявил, что в субботу и воскресенье я выхожу на работу.
— В понедельник приезжает комиссия из банка, будет принимать решение о выдаче кредита нашей компании. А без этих денег мы не можем выполнить заказ по строительству.
— Понятно. А я здесь причем?
— Мы будем готовить для комиссии документы, а ты их будешь печатать. К тому же локальная сеть должна работать как часы.
— Отдыхать-то когда?
— На неделе возьмешь два дня отгула. Выполняй!
Действительно все выходные наша контора напоминала пчелиный улей. Народ суетился в кабинетах, экономисты и юристы бегали по коридорам с кипами документов в руках. У моего окошка даже очередь выстроилась за чистой бумагой. Пару раз забегала Оксана, чтоб поделиться возбуждением от работы.
— Как я люблю такие дни, — радостно говорила она.
— Чувствуется единство коллектива, теперь не я одна бегаю по этажам.
— Ага, — неопределенно ответил я, не желая спорить.
— У тебя случайно пивка не найдется, а то в горле все пересохло?
— Нету, Ксюша. Пиво сейчас ребята без нас пьют.
В понедельник вся Строительная компания затихла в ожидании комиссии. Двор и помещения были вычищены и вылизаны как «у кота яйца». Из рабочего персонала остались только самые необходимые, остальных отправили домой или по объектам. Я злой, как два черта, сидел у себя на складе и резался в «Doom». Во-первых, я вместо честно заслуженных выходных был вызван на работу, а те, кто в воскресенье и так не работали — сидели дома. А во-вторых, меня Артем заставил явиться в костюме, для солидности компании. Правда секретарь директора — Леночка и Оксана тоже пришли в костюмах, но им в отличии от меня эти черные пиджачки были очень по фигуре. Я с удовольствием смотрел на их ладные, точно шахматные силуэты. Оксанка имела рельефную, атлетическую фигуру, а Леночка была больше похожа на ветку вербы — гибкая, тонкая с пушистыми волосами.
Наконец прибыли члены комиссии. Три машины остановились у крыльца и очень важные дядя с тетями прошли в директорский кабинет. Кабинет у Артема был солидный, оснащенный залом для переговоров и комнатой отдыха, ведь когда-то он принадлежал директору банка. С приездом комиссии в здании наступила полная тишина. Лишь изредка по коридорам разносилась дробь каблучков, это Оксана с Ленкой бегом таскали документы или бутерброды в зал для переговоров. Томительно в безделии тянулись час за часом.
И вот по пустому зданию раскатился гул голосов. Члены комиссии закончили работу и высыпались в коридор. Слитный гул мужских басов прорезала Оксанкина скороговорка, она что-то там показывала и куда-то звала. Голоса стали удаляться. Внезапно моя дверь резко раскрылась и на склад влетели Ксюха и Леночка.
— Славка, спасай! Дай ведерко, — задыхаясь крикнула Оксанка.
— Какое ведро?
— Все тоже, быстрей сейчас описаемся! Тебе же хуже будет!
— Ксюха, ты обнаглела! Из моего кабинета сортир делать!
— Славик, миленький не спорь! Нет сил терпеть! — причитала Оксанка, одновременно расстегивая юбку. Одной рукой она вытащила из-под моего стола мусорную корзину, другой отчаянно тянула трусы. Во второй раз мне «улыбалась» ее шикарная голая задница. Ксюха ведром в воздухе поймала первую струю мочи, затем, подставив под себя емкость, с облегченным вздохом выпустила вторую.
— Уф! Почти успела!!
— Ай! И мне тоже надо… — простонала Леночка. Только сейчас до меня дошло, что она то же за пределом терпения.
— Извини, второго нет.
Леночка жалобно захлопала ресницами. Она было уже задрала вверх юбочку и демонстрировала свои черные чулки с трусиками. Чтобы хоть как-то помочь себе, она сквозь трусы стала массировать дырочку.
— Ксаночка, пожалуйста быстрее! — стонала Ленка.
А Оксанка и так старалась изо всех сил. Струя мочи с силой вырывалась из ее могучего организма и гулко разбивалась о стенки корзины. Мелкий мусор, поднятый со дна, закрутился в вихре водоворота. Звуки льющейся мочи видимо спровоцировали Ленку, и она резко сдернув до колен трусики, согнулась пополам в отчаянной борьбе. Видно было, как у нее от напряжения дрожали ноги, а тонкие пальчики судорожно мнут промежность. Оксана почти заканчивала, когда Леночка застонала, а с ее ладони заскользили первые капельки, сорвавшись с запястья, они блеснули в воздухе и упали на ткань трусов. Ленка напряглась и смогла удержать поток еще несколько секунд. Этих мгновений хватило Оксане, что бы та, завершив дело, подставила ведро под подругу. Ленка убрала руки, но лишь через несколько секунд первая свободная струйка устремилась вниз. В ведре вторично зажурчало, и два голых зада смотрели на меня: один крепкий со слипшейся черной растительностью и другой худенький со светлыми тоже мокрыми волосиками. Ленкина попа была такой маленькой, что я запросто мог закрыть ее ладошкой.
Закончив мочиться, Леночка хлюпая носом, мигом натянула трусы и, одергивая на ходу юбку, выскочила за дверь. Ее лицо и шея покрылись красными пятнами, а уши просто грели со стыда. Оксанка же наоборот, невозмутимо играя голым задом, прошлась по комнате и заперла дверь. Когда она обернулась, я поразился ее дикому хищному выражению в глазах. Также молча она сняла с себя юбку, избавилась от жгута сырых трусов и спокойно, без тени сомнений взялась за мой ремень:
Не скоро я освободился из ласковых Оксаниных рук, комиссия уже благополучно убыла, а директор в хорошем настроении сидел в кабинете.
— Заходи, гвардеец, — ответил он на мой стук. — Завтра можешь не выходить на работу, а второй отгул возьмешь на следующей неделе.
— Артем Федорович, у меня деловое предложение.
— Если деловое, то давай.
— Мы строительная компания?
— Допустим.
— Тогда почему мы сами себе не можем построить нормальные туалеты? На весь этаж одна женская комната с одним унитазом. Вот сейчас все женщины после долгого заседания рванули в сортир. Хорошо наши девчонки уступили места членам комиссии, а сами, чтобы не обоссаться прямо в коридоре, воспользовались моим ведром. Что было бы, если хоть одна дамочка из комиссии обгадилась? Хрен бы мы кредит получили!
— Так. И кто же эти герои?
— Это не важно.
— Важно, мне все важно. Я же должен знать, кому премию выписывать.
— А с какой формулировкой?
— За самоотверженную преданность компании.

Привет. Меня зовут Катя. Мне 19 лет. Я хочу вам рассказать историю, которая произошла со мной два дня назад во время экзамена по истории.
Учусь я в МГУ им. Ломоносова на журфаке. На следующий день я должна была идти на экзамен. Вообще мне очень легко даются все предметы, а особенно история, поэтому мне было лень повторять контрольные вопросы. На улице стояла солнечная погода, и я хотела пойти погулять или сходить в кино. Обзвонив своих подруг, никто не захотел пойти, поскольку все готовились к экзамену. Тогда я решила посидеть дома, посмотреть телевизор или полазить в интернете. Я вспомнила, что мне один друг рассказывал про один сайт, где выложены истории девушек, которые очень хотели в туалет. Я нашла этот адрес в своей тетрадке и, зайдя на него, просидела там около часа. Прочитав почти все рассказы, я поняла, что возбуждаюсь, представляя себя на их месте. Мысль об этих девушках мне не давали покоя весь вечер. Я поняла, что мне просто необходимо оказаться в подобной ситуации, чтобы почувствовать то же, что и они.
Я подумала, что если мне потерпеть до утра. Но мне почти не хотелось писать на тот момент. Тогда я рискнула воспользоваться завтрашним экзаменом: решила сходить в туалет перед сном, а следующий раз сходить дома после экзамена.
Так я и поступила. Проснувшись в семь утра, сразу оделась (на мне были одеты синие затертые облегающий джинсы, голубая блузка и бордовый вязаный свитер с горлом, который я одела сразу, потому что в комнате утром было прохладно). Сонно, по привычке зайдя в туалет и расположившись на теплом унитазе, я вдруг вспомнила о вчерашнем желании. Писать мне не хотелось, но если б я не вспомнила, то все же выпустила бы пару струек. Посмотрев на часы, поняла, что мне через пол часа выходить, а я ещё не умылась, не позавтракала и не собрала вещи. Я не уверенно встала, одела белые облегающие трусики, застегнула джинсы на пуговичку и пошла умываться. Быстро собрав вещи и позавтракав хлопьями с молоком (в последнее время я только ими на завтрак и питаюсь), выпив два стакана апельсинового сока, я выбежала из дома и отправилась в институт. Ехать мне не долго, около сорока минут (15 минут на автобусе, 15 — на метро и 10 — пешком). Подходя к университету, я задумалась, стоит ли мне делать, что я задумала или нет. Хоть я и была уверена, что сдам экзамен без проблем, но всё же я немного волновалась, что немного отдавало дрожью в живот.
Увидев в коридоре моих сокурсников и сокурсниц, я со всеми поздоровалась, и была готова идти первой. Но там вызывали по фамилии. В течение полутора часов, пока я ждала когда меня вызовут, я заметила, что многие девушки бегали в туалет туда и обратно по несколько раз от волнения, что совершенно естественно, но я старалась не смотреть в ту сторону.
Поскольку меня бы это быстрее соблазнило пойти в туалет или, по крайней мере, думать о нем. Когда последний вышедший из аудитории произнес мою фамилию, сообщив тем самым, что я следующая, у меня в районе мочевого пузыря что-то кольнуло, и я немного растерялась. Туалет находился примерно метрах в двадцати от нашей аудитории, так что даже если бы мне приспичило в туалет прямо сейчас, было бы уже поздно.
Зайдя в аудиторию, увидев экзаменатора и готовившихся студентов, поняла, что обратного пути нет, и направилась сразу за билетом. Мне достался вопрос по коллективизации. Я вспомнила, что эту тему мы проходили на предпоследнем занятии. Я отправилась на второй ряд готовиться.
Я как всегда люблю писать много, особенно на ту тему, которую хорошо знаю. Первые двадцать минут мне было легко писать, в голове было много свежих мыслей, но ещё минут через десять я заметила, что сильно дёргаю и сжимаю коленки. Я тут же вспомнила, про то, что не ходила сегодня в туалет. В течение ещё пяти минут одна из девочек попросилась выйти, в чем ей было отказано экзаменатором, сославшись на то, что чем скорее она ответит на подготовленную тему, тем быстрее она освободиться. Я поняла, что и мне не суждено будет сегодня отпроситься, хоть я и не собиралась, поскольку я хотела терпеть до конца раз уж я решила.
Моя очередь должна была подойти минут через пятнадцать. Я сидела уже на краюшке стула и покачивалась взад и вперед, сжав левую руку между ног, потирая промежность, а правой все ещё пыталась нанести на бумагу еле идущие в голову мысли. Посмотрев случайно направо, я заметила, что на меня упорно смотрит один из моих сокурсников. Я сразу убрала руку от промежности и положила её на колено. От этого мне захотелось сильно писать, и стала волноваться, как бы сохранить терпение. Я положила ногу на ногу, нажав левым локтем на промежность, и нагнулась чуть вперед. Теперь мне уже точно никакие мысли в голову не могли пойти кроме, как бы мне быстро и спокойно сдать экзамен. Я уже начала жалеть, что не сходила в туалет пока ждала вызова на экзамен. Пальцы на руках у меня уже стали трястись. Я не могла найти такого положения, при котором мне бы стало легче терпеть. Отпроситься выйти в туалет я стеснялась, потому что я знала, что педагог мне откажет и мой однокурсник поймет в каком я затруднительном положении. Меня одновременно бросало то в жар, то знобило. На лбу уже появились капельки пота, но не только там. Между ногами и под собой я ощущала небольшую влагу. Мои мышцы уретры, живота, бедер и ягодиц, на которых я слева направо качалась, были сильно напряжены. Тампон я в этот день почему-то не надела, но я вспомнила, что в сумочке у меня есть салфетки. Сжав зубы, и быстро и глубоко дыша, я нагнулась под стол и стала рыться в ней, открывая карман за карманом, судорожно, вспоминая, где они лежат. Вдруг, неожиданно, в такой позе, я увидела подошедший ко мне ноги в черных туфлях. Повернув голову наверх, я заметила хмурого экзаменатора, который строго спросил меня, что я делаю в таком положении под столом. Он стоял передо мной так, будто подловил меня со шпаргалкой. Я, если честно, немного испугалась, и на мгновение у меня перехватило дыхание, сильно сжав ноги, что я их почти перестала чувствовать, небольшим импульсом, превозмогая боль, пустила маленькую, но сильную струйку в свои обтягивающие джинсики. Я умоляюще посмотрела на него и сказала, что искала салфетку для: того, что бы высморкаться. На это он, секунд десять помолчав, сообщил, что сейчас доспросит студентку (мою подругу) и я пойду отвечать следующей. После чего он взглянул на мои записи и отправился на место.
В этот момент мне было очень плохо. Я, чуть не плача, посмотрела себе между ног и заметила небольшое темное пятнышко. Положив руку на влажную промежность, и сильно нажав при этом на нее, положив ногу на ногу, я достала всё же салфетку из сумки. Протря мокрые руки, вспотевшие от напряжения, я, забыв, что на меня может смотреть мой сокурсник, расставила ноги пошире, расстегнула пуговицу на джинсах, оттянула резинку трусиков и засунула между ног чуть ли ни пол пачки салфеток. Любое прикосновение к животу или в область мочевого пузыря вызывало сильную боль.
Я тут же вспомнила, как сегодня утром сидела на теплом унитазе у себя дома и ни чуточку не пописала. И тогда, когда сидела на этом стуле в аудитории, на тебя смотрят твои друзья и подруги, скоро идти к экзаменатору, а у меня переполнен мочевой пузырь. Я совершенно не знала, что мне делать. Я была готова заплакать от беспомощности. Только я хотела вскочить и выбежать из аудитории в туалет, но поняла, что экзаменатор посчитает мне экзамен не сдавшей. Мне впервые стало так страшно на экзамене. Я чуть было не пустила ещё одну струйку, но смогла ее удержать, нажав сильно ладонью на салфетки, лежавшие между моей влажной дырочкой и уже почти полупрозрачными трусиками. Я пыталась делать всё тихо и незаметно, что бы не увидел экзаменатор или кто-либо ещё.
Аккуратно застегнув джинсы (пояс прилично давил мне на мочевой пузырь), я посмотрела на записи. В этот момент экзаменатор закончил разговор с моей подругой и спросил меня готова ли я. Я не представляла, что со мной случится, если скажу, что пока не готова и он позовет другого так же, как скажу, что готова. Но я выбрала последнее. Я очень нервничала, и это чувство передавалось мне в мой мочевой пузырь. Я могла начать писать в любой момент, но я пыталась изо всех сил сдержаться. Сев перед ним за стол ногу на ногу и, сложив руки между ними, я нервно стала бегать взглядом по тексту, судорожно вспоминая текст. Стоило мне начать, как через пять секунд он задал наводящий вопрос. Я тут же растерялась, сжала зубы и быстро стала дышать, пытаясь удержать вот-вот приближающийся поток. Еле связывая слова, я стала всё время запинаться. Экзаменатор видимо подумал, что я очень волнуюсь, и не очень хорошо подготовилась, и поэтому стал задавать как можно больше наводящих вопросов.
Я не могла ему сказать, что вот-вот описаюсь, мне было дико стыдно. К тому же я боялась, что сейчас не сдам его, если нормально не сконцентрируюсь. Но мой мочевой пузырь был в страшной агонии. Когда он сказал, что если я не отвечу на последний наводящий вопрос, то я могу забыть о сдаче экзамена, я страшно испугалась, и у меня на глазах навернулись слезы. Я стала всхлипывать и из моей дырочки стала струйками выплескиваться моча. Тогда я сквозь слезы сказала ему, что мне нужно очень сильно в туалет. Он опять хмуро посмотрел на меня и спросил, у меня что, недержание? Я ему ответила, что якобы не успела сходить утром в туалет, потому что опаздывала. Я была уже вся горячая и красная от стыда. Боясь, что он мне не поставит оценку, я жалобно попросила его отпустить меня на пять минут в туалет, а когда вернусь, отвечу ему. Мне было страшно, если он меня не отпустит, я уже не смогу больше терпеть и мне придется убежать без разрешения. Я сильно сжимала зубы и бедра, быстро елозила на стуле и не могла освободить руку, которая зажата между ног. После минутного молчания экзаменатор произнес слово, которое я очень ждала: <Быстро! Туда и обратно!>. Я была готова целовать ему руки и говорить, какой он самый добрый и лучший педагог в мире, но сказала лишь: <Спасибо большое:> и улыбнулась. И только я встала и направилась к двери, как ощутила ужасную тяжесть в мочевом пузыре. Сделав два шага, я не удержала струю, и она быстро, впитываясь в мои джинсы, потекла по моим ногам. Я быстро нажала руками на промежность и чуть ли не согнулась пополам. Понимая, что на меня смотрят мои сокурсники и экзаменатор, я, почти бегом, выбежала из аудитории.
Там я наткнулась на ожидавших своей очереди студентов, которые нервно стали меня расспрашивать, на что я сдала. Я надеялась, что никто не поймет, что я выскочила из-за дикого желания в туалет, к тому же с мокрыми джинсами. Пробираясь через толпу, мне приходилось толкаться, и мой мочевой пузырь не мог удерживать мой поток. Когда я оказалась у туалета, мои ботинки были уже мокрые. Хорошо, что там не оказалось очереди, и я быстро смогла запереться в кабинке. Опуская джинсы, мне пришлось надавить пальцами на свою дырочку, мне было очень тяжело, я была уже вся мокрая. Усевшись на унитаз, я расслабилась и выпустила всё, что осталось в мочевом пузыре. Я всё еще дрожала и не могла представить, что оказалась в такой ситуации. Увидев свои мокрые джинсы, я заплакала.
Я решила не возвращаться сегодня на экзамен и сдать его потом. Не идти же мне в мокрых штанах, к тому же мне было очень стыдно. Я тихо выскочила из туалета, в гардеробе схватила свою шубку и уехала домой сушиться.

Мужчина и женщина шагают взад и вперёд в здании аэропорта. Оба ни во что примечательное не одеты, и поэтому ничем не выделяются среди других путешественников. У неё обычная фигура, она ходит с длинными волосами, спадающими на плечи, лишь разве что она немножко дрожит, и видно, как напряжено её лицо. Вот наконец объявлена их посадка на самолёт, и в тот момент, когда они идут по коридорам и проходят мимо
туалета со знаком Ladies (Ж), она приостанавливается, выхватывает свою руку из-под него, и просит его остановиться.

— Прежде чем мы пройдём регистрацию? — спрашивает он. — Давай лучше сделаем это уже на борту.

Она потупляет глаза и спокойно соглашается на его предложение. Он видит её согласие, в какой-то момент она всё же решила заскочить в полураскрытую дверь туалета, но затем передумала. Он почти улыбается от удовольствия, когда видит её, продолжающую идти вместе за ним.

Она одета в светло-белые штаны из обычной джинсовой ткани, как раз подходящей для местной дары, и поверх с чёрным широким поясом и большой пряжкой. Ему нравится её одежда, джинсы хорошо сидят на ней, попка хорошо обтягивается ими и не торчит, спустив взгляд мы видим стройный спуск ткани, охватывающий такие же длинные стройные ноги.

Она снова берёт его за руку, и дальше они идут вместе, спокойно рассекая толпы других суетливых пассажиров. У них куплены билеты в бизнес-класс, и впереди их ожидает спокойный полёт, лишь сейчас надо немножко подсуетиться.

Затем они заказывают по две чашки кофе, себе и ей.
Когда официантка приносит кофе, он заказывает дополнительно для неё апельсиновый сок.
— Пей, моя дорогая.
Затем он позволяет расстегнуть на одно смещение пряжку на её жёстко обтянутом ремне, благодаря чему в неё теперь может вместиться больше выпитого. Она улыбается ему в ответ, он также желает это, и начинается их ритуал совместного полёта.

Места в первом классе полузаполнены, поэтому рядом никого нет. Они болтают между собой о всякой всячине, а она теме временем один за другим выливает в себя бокалы принесённого шампанского. Чокаясь бокалами, он тоже пьёт, и улыбка не сходит ни с его, ни с её лица.

Полёт продолжается.
Изжарившись перед этим, они пьют больше шампанского, чем обычно. Он сильно вспотел, и многое испаряется с него вместе с потом. Она кажется лишена такое испаряющей способности, но заказывает себе ещё минеральной воды, чтобы не слишком опьянеть от много выпитого шампанского.

Минеральная вода идёт тоже трудно, с газами, но легче. Длительность предстоящего полёта 5 часов. Во время полёта она начинает нервничать, боясь опасности полёта, и поэтому снова возвращается к шампанскому. Она продолжает посасывать игристое шампанское, в то время как официант подносит всякие деликатесы, и она их поедает между делом.

— Вы кажется уже привыкли к перелётам, — замечает и пытается ей угодить официант, говорящий на английском. Она кивает головой в знак согласия.
Затем он заказывает снова по чашке кофе. Она чувствует себя немного обеспокоенно в тот момент, когда из бутылки сделан последний глотов и в ней ничего не осталось. Она думает:
— А как же я? А как же я так успела?

Пытаясь сосредоточиться в мыслях, она нервно сжимает ноги, потому что мочевой пузырь уже сильно даёт о себе знать. На телеэкран подан показ видео, чтобы пассажиры в дороге не скучали. Она время от времени смотрит на телемонитор, потом посматривает на него, и он на неё. Он чувствует её взгляд и то, как она обеспокоена.

Покончив с закусками и напитками, она откидывается на сиденье, чтобы сделать вид спящей вплоть до конца полёта. Так легче терпеть. Спокойным тоном она объявляет ему: «А сейчас я собираюсь поспать». Они накрываются общим одеялом, и благодаря этому со стороны не видно, где он под ним начинает лазить по ней руками. Она не сопротивляется, и вскоре его руки скользят по её телу, нащупывают её живот, а затем спускаются вниз к пространству между её ногами, и как он удостоверяется, они плотно сжаты, что не просунешь даже ребро ладони.

Затем она немножко разжимает ноги и делает как бы прорезь, чтобы протиснулась его рука между её ногами.
Она радуется проникновению его руки ниже, заверившись в том, что он в первый момент не собирается пока давить на её лоно выше, потому что она уже вся расслабилась и распухла и как следует ещё не готова. Затем она сжимает его просунутую руку своими ногами, он тоже жмёт на неё, она делает улыбку и безмолвно произносит:
«Продолжай делать так, дави покрепче», раздразнивая его тем самым, «и только не метайся там без предупреждения». Зная или оценивая, как она сейчас приготовилась страдать для его удовольствия, он мнёт и давит её всё сильнее, пальцами пытаясь найти эффективную точку чтобы надавить, и пытаясь представить себя на её месте и как бы он при этом хотел в туалет.

Время от времени она передёргивается в самолётном кресле, но сама при этом выпячивает свой живот против него, чтобы он первое время своей рукой сильно подавил на неё, пока мочи ещё не очень много.

Её нравится такая интимность во время скучного полёта, как он трогает её интимные места там внизу, и потом находит заветную точку, давление на которую успокаивает напряжение внутри неё. Он молится, что если он сделает что-нибудь не так, чтобы она не брызнула и с ней ничего не случилось, но ему хочется держать там и теребить своей рукой почти до конча полёта.

Время от времени он мнёт её мочевой пузырь слева и справа, и она прикладывает все усилия, чтобы не брызнуть вырывающуюся мочу вниз на пол самолёта. Затем и он устал, и они спокойно продолжают полёт, пока не будет объявлено о посадке и не сказано пристегнуть ремни.

Она чувствует уже себя совсем неловко, и вся разгорячена от напряжения. Одеяло снято, она успешно пристёгивает свой ремень и благополучно переживает посадку. Потом наступает момент вставать с сиденья. Ей это тоже сделать неловко, тем более что ноги занемели от длительного сидения в неподвижном сжатом состоянии. И надо не разжать их при этом. Затем она осторожно встаёт, потому что она сидит с краю, и надо ещё выпустить его.

Самолёт уже стоит на твёрдой земле. Опять они ещё раз рассеиваются среди пёстрой одноликой толпы пассажиров, и она старается ничем не выдать своего поведения. Затем она пытается стоять на автостоянке как вертикальная струна, а он тем временем ловит такси. Она нетерпеливо ждёт.

И надо постараться не сделать ЭТО сидя на сидении такси. Машина плавно едет по ровной дороге и везёт их в город. Она корчится и держится вовсю, чтобы не выпустить ничего на сиденье и пол такси. Итак, с перелётом и поездкой закончено. Вскоре машина останавливается около гостиницы.

Они выходят из машины и входят в гостиницу. Она стоит как вертикальаня струна в тот момент, когда он оформляет номер на ресепшне. Он чувствует её беспокойство, затем берёт за руку и ведёт её наверх. Они стараются не смотреть друг на друга. С судорожными усилиями она поднимается вместе с ним на лифте. Теперь, когда они в номере и снова скрыты от посторонних глаз, дверь повёрнута на ключ изнутри, она немножко отряхивается, но продолжает держат тесно сжатые ноги. Держа при этом свою ладонь между ними. Чтобы писька ничего не выпустила вниз.

Он обнимает и прижимает её к себе, и снова протягивает свою руку к ней вниз, пытаясь опять найти успокаивающую точку на её письке, чтобы она лучше терпела. Она чувствует сглаживающуюся тупую боль в своем естестве, нестерпимый напор становится терпимым. Долгая борьба чтобы усилить растяжение её мочевого пузыря и вместить в его шаре планомерно поступающие объёмы мочи из почек и напившегося организма, идёт дальше.

Он снимает её блузку, расстёгивает на ней пояс и спускает вниз её джинсы. Под конец они сами падают. Она вышагивает из них только в трусиках и лифчике. Он восклицает «Красота», и продолжает обычный ритуал ласк и нашёптываний. Затем он спускает вниз и трусики вслед, и она облегчённо сотряхается, когда слабая резинка трусиков тоже перестаёт давить на неё. Её тело расслаблено и напряжено в разных местах, она кроме того устала от дорого, и они идут в ванную мыться.

Она подходит у унитазу и вышибает из себя струю, которая льётся с шумным напором в вниз. Она расставляется так, чтобы струя попадала не на фаянс, а в центр водного отверстия, и шумела как можно сильнее. Он смотрит на неё и на секундомер. Она отряхивается, озирается, улыбка появляется на её хорошо, она знает, что сделала хорошо себе и ему, и готова к сексу.

Он снимает часы с руки и откладывает их в сторону. Он рад, что она выдержала такое давление в поездке, и вот завершающая минута писания. Мочевой пузырь был так напряжён, что вылил не всё, но можно приступать. Он достаёт свой инструмент и направляет его также в тот же самый унитаз. У него это получается как-то дольше, хотя его объём намного меньше.

Затем от отходит, поправляется, и вскоре они вместе идут в комнату. Он торопится, но нежно кладёт ей на кровать, расстёгивает и снимает свои брюки, полностью освобождается от всего, вскоре они вдвоём лежат рядом на кровати, но на ней зачем-то остались белые и кстати сухие трусики, которые тоже скоро снимаются.

Она чувствует его меж своих ног и невольно улыбается. Ничто уже не мешает её улыбке.
— О-кей, всё о-кейчик, — произносит она.

— Я вся сухая, я выдержала весь путь, хотя мне каждый раз кажется, что я неспособна на это и я сдамся. Но если бы я так уж не могла терпеть, я бы действительно описалась где-нибудь в дороге. Хотя… мне было трудно.
Она поглаживала себя руками по животу и радовалась, что опять всё в порядке.

— Это у меня новый рекорд по времени, не знаю как по объёму. Это новый раз, когда я выдержала так долго, как никогда раньше., — шептала она ему. — Если у меня есть лимит, предел, то он постоянно отодвигается, и я чувствую, как он это делает. Хотя я никогда ещё не помню такого давления в себе.

Лёжа вместе на кровати, он делал свои действия, и вновь давил на мочевой пузырь, который уже ничего не вызывал. Боль уже улетела прочь, она открыла ему ноги во всю ширь, и он начал планомерно тереться.
Затем она сказала ему, что ему тоже надо бы снять трусы для большей гармонии, и они лаконично сделали любовь. Он вводил в неё медленно и осторожно, так же как если бы он делал это, когда в ней было полно мочи и когда она её держала внутри, растягивая свой мочевой пузырь до нового предела.

Когда они лежали уже и наслаждённо отдыхали, она осторожно и ласково спросила его:
«Буду ли я вознаграждена за новый рекорд?»

Он понимающе улыбнулся «Скоро у меня новая бизнес-командировка. Пока неясно, кого куда пошлют, но я постараюсь организовать, чтобы меня послали на Таиланд. И мы полетим туда вместе. Это очень экзотическая страна, нам будет приятно там отдохнуть, у меня будет совсем немного дел. Единственное что перелёт туда и назад будет ещё дольше, чем сегодняшний.

Она обрадовалась, предвкушая новую поездку, испытала при разных его словах новую бурю ощущений, и вслух сказала: «Да, я смогу справиться.»
— Я натренировала свой мочевой пузырь уже так и так строю его вместимость, что это будет для него лишь очередным испытанием.

И первое, что ты увидишь, когда мы туда прилетим, что я так же держа себя в своих руках преступлю порог тайской гостиницы, словно это сегодняшний день.
Честно говоря, мне это тяжело и коробит, но мне нравится всё это испытывать.

Так же как ещё успешно получается мне переносить жару и пить при этом как можно больше жидкости, чтобы организм был водоснабжён и не пострадал от обезвоживания или теплового удара.

Он ещё крепче обнял её, сдал в своих объятиях это покорное, трепетное, стойкое существо, понемногу казня себя за то, что он устраивает ей вот такие проверки на публике, и её приходится держать себя изо всех сил на людях, а не в помещении.

«Сейчас поспим, а утром у нас будет хороший завтрак и прогулка на свежей природе».
Они принялись продумывать меню на завтрак.
— Ветчина, пакет апельсинового сока, и горшок кофе. Бегать в туалет можно сколько угодно и как можно часто. Полагается временное расслабление.

Предвкушая послабление после напряжения, как на виражах детской карусели, она радовалась за себя и наслаждалась тем, как всё происходит и достигается. И как близко он с ней рядом и не покидает её трепетную.
— Могу ли я попить ещё минеральной воды на ночь. Я чувствую жажду от пережаривания, а вовсе не для того, чтобы ещё терпеть раз ночью.
— Да, пей, сколько тебе хочется и понемногу на время забудем об этом.

Она выскочила из кровати, побежала за бутылкой в буфет на этаже, по дороге заскочила ещё раз в туалет и вылила в унитаз невылитые излишки от поездки.

Это призошло в 2004 году 61 августа под Киевом. Я ужасно хотел пописять и чудом обнаружил стройку 5-ного дома. Она была заморожена, как и многие строительные обьекты. Я поссал на втором этаже и застёгивая брюки невольно посмотрел в окно…
Я обомлел. Мне предстала удивительная картина… Моя преподовательница с универа, шагая с трудом от глубокого опьянения, напровлялась в сторону стройки…
Я прекрасно помню как эта сука-25 лет, выёбывалась перед нами… называя нас тупыми и безперспективными неудачниками.. в итоге за неё и накрылся мой красный диплом!!!
Жар распространился по моему телу… Ну сучара! Щас я тебе здам зачёт и экзамен! Уверенным шагом я направился в низ. Но не дошол и до первого этажа, услышал пьяное мычание и журчание струи , периодически сопровождавшиеся пердежом. Я устремился к ней.
— Не правдо ли хорошая погода!!! Елена Александровна!!! — спросил я с интелегентным тоном английского сера.
Оторопев от неожиданности, преподша пыталась толи натянуть трусы, толи встать с возмушением выругаться. Но она заволилась на бок, ещё не закнчивши писать. Чтоб ей было сразу понятно моё восхишение ею, я с радостью проредил ей пендаля по голой сраки, носком острого туфля попав в её очко. Она от неожиданности вскрикнула и затряслась как овца перед смертью. Я схвотил её за патлы и с колена в висок дал понять, что не надо волноваться.
— Ну что конченая ! Попалась? -тихо сказал я.